Как облечь в слова полёт? Как назвать тот миг, когда Замирает сердца ход, А в реке времён – вода? Как облечь в слова родство? Чтобы родственней родства, Чтобы кроме – никого, Чтобы кончились слова, Чтоб улыбка до ушей, Чтоб обнять – и навсегда, Чтоб всё лишнее – взашей, И чтоб слёзы… Иногда. Столько слов придумал мир, А вот нужных слов – едва, Лучше было бы без них, И была б чиста строфа. Кто-то скажет, что любовь, Но словарная – пошла: Повторяясь вновь и вновь Истирается дотла… Нет на свете нужных слов, Вместо слов есть тишина И молчанье обо всём, Им всё скажется сполна.
Октябрь 2011,
Офелия, постой творить молитву, Не все ещё окончены дела, Да и грехи… Оккамовская бритва Полезнее, чем плотничья пила.
Давай пока не будем горячиться И украдём бутылочку вина, И пусть, хоть раз, но радостные лица Смеются в ночь из тёмного окна.
Давай пока не будем о проблемах, О глупых тайнах датского двора, Давай пока… Хотя бы о поэмах! Напомни ту, про принца и шута?
Ведь осенью о смерти, право, по'шло… Плесни еще! О чем я? Ах, ну да. Ведь осенью: вот есть, а вот – вдруг сдохло, А впрочем, дорогая, ерунда...
И нет морали! Не было. И точка. Офелия! А, может быть, к тебе?...
…Вина ещё! Как «нету»? Как так «бочка»?! Неделю пью? Кого зарыл?! А где?!
Октябрь 2011,
Скрипка там взаправду была, уж слишком увлеченно я заслушивал ту
божественную мелодию "Тайного сада". Кто знает - пять сверху. Кто не
знает - зави-и-идую возможности услышать впервые. Услышать впервые можно
Нанизанных на нить: побед и горьких слёз, Исхоженных дорог и стёршихся колёс, Оставленных вершин, открытых всем ветрам – Не счесть и не забыть, пусть даже где-то там
Искрится детский смех, предвестник добрых дней, Пусть даже за углом – чем ближе, тем ясней – Скрипичная игра и стук родных сердец, Считающих шаги, счастливых наконец.
Но путь на то и путь, что не найти конца, И помнить лишь овал любимого лица, И цвет любимых глаз, и вкус любимых губ, И ждать чего-то вновь, и всё смотреть вокруг.
Скрипичная игра прорвётся через ночь И застит мне глаза, утянет меня прочь, Туда, где бой сердец: любимый и родной – Пускай на краткий миг, но всё-таки домой!
… Осенняя листва, и тихие шаги, И влага на лице, – наверное, дожди – И скрипки тихий стон, и новый, робкий, звук, Как будто б впереди послышалось: «Тук-тук…»
Октябрь 2011,
Вот и осень. Вот и осень, Кроет саваном бульвар Листопадственный пожар. Дух, замри, обезголосей!
Осень плачет, осень просит В песне горького дождя, Ветролиственно кружа, Смыть непрошенную проседь.
Вот и осень, вот и осень – Леди смертного одра. Слякоть скрыла неба просинь, Неба, грянувшего оземь. Осень – серая пора.
Осень стонет еженощно, Может быть, что и нарочно, Может, ей неведом страх?
Крит, Икар, полёт и вера, Крик, падение, волна – Помнит лишь она одна. Оттого и небо серо,
Оттого укрыли Землю Перья в солнечном меду, Век людской в одну версту: Та же вера, тот же пепел.
Помнит осень! Помнит осень, Помнит, плачет и поёт, Год за годом движет осью, Чтоб сорвать иголки сосен, И напомнить тот полёт!
Дух, замри, обезголосей: Кроет золотом бульвар Солнцекрылый бог-Икар – Вот и осень! Вот и осень…
Сентябрь 2011,
Годы несутся как звездные брызги Вечного круга холодных небес, Первокрещённые в страсти и риске
Вспыхнуть однажды! Иначе кто б лез? Пеплом опавшим В том пепле бессмертье!
Тлеющим вечно лишь снится покой. "Сказано было: воздастся, лишь верьте!" --
Зрячим слепцам Подпевает глухой. Слеп и я сам, Но живу, как умею!
Знаю немного, но верую, что Вспыхнет однажды на звёздной аллее Алою искрой мой личный цветок.
Сентябрь 2011,
Мой танец под дождём, На танец непохожий, Одетый в серый тон Разбредшихся прохожих.
Он кутает своей Туманной поволокой Под просверки свечей Небесности высокой,
А капельки воды По воле дирижёра Взбивают город в пыль: Неистово и скоро.
Взвихрившаяся твердь! И каменные лица, Кружась в смешеньи черт, Не могут опуститься...
Звучит последний гром Последней из симфоний, И в трепете немом Застыли семь гармоний.
Сентябрь 2011,
Вслед угасающим звездам и ночи бессонной, Вслед моей грёзе пугающе немногословной, Полной одною улыбкой и взором любимым, Узкой ладошкой и теплым дыханья порывом.
Вслед восхищенью родною и доброй душою, Вслед разговорам по-над телефонной луною, Полным веселья шального и капелькой грусти: Вроде и близко, да провод в объятья не пустит.
Вслед самым честным словам, что промолвлены были, Вслед светлым и милым чертам, что иконой застыли В странном, влюбленном, счастливом, больном подсознаньи... Шлю я надежду на наше с тобою свиданье.
А пока... Мне банальность прости, я молю: "Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю!..."
Сентябрь 2011,
Богини вечно молодые В дворцовых комнатах стоят, Они нетленны: есть и были - И тем их страшен древний ряд.
Они смеются с постаментов И соблазняют наготой, Но что в улыбке юной этой? Бессильный вой, неслышный вой!
Они не просят снисхожденья И не клянут своей судьбы... Лишь только помнят боль паденья С Небес на камень мостовых.
Сентябрь 2011,
Прощание... Как много в этом слове! И сколько слов не сказанных есть в нём. Прощание! И доброе, и злое: Надеждой встречи, горечи огнём. Прощание, терзающее время, Как глупый всадник - дикого коня. Прощание, являющее тени В закатный час покинувших меня. Прощание, настигшее с наскока Чтит сердце самым лакомым куском. Прощание правдиво и жестоко, Но сладок мне застрявший в горле ком!
Август 2011,
Свет угас. Мир тонет в полумраке, А в тронном зале зажигают свечи. Тишина. Маэстро в черном фраке Минует зал и расправляет плечи.
Менуэт. И сцепленные руки. Аллея, тень, пленительные речи. Пробил час. Проклятый час разлуки! Но время ждать прихода новой встречи.
Он. Она. Безмолвное прощанье. Глаза в глаза, бессильные запомнить. Рука в руке, слились два силуэта.
Лунный свет. Трепещет от дыханья Огонь свечи и строки нервно клонит: "Аллея, тень и такты менуэта..."
Июнь 2011,
Я вновь иду между деревьев Волшебной, сказочной страны, Где из-за крон не видно неба, Но свет струится от земли,
Я вновь иду и слышу запах, Так должен пахнуть этот свет! Я вижу сотни желтых глазок, Что из листвы мне смотрят вслед...
Я прохожу насквозь поляны, На них не считаны цветы: Незнакомые и пьяные От этой ласковой жары.
Я будто маленькая искра Скольжу меж вечностью дубов Как будто юркий сгусток ветра Всю жизнь не ведавший оков...
А жизнь - сверкнувшее мгновенье, Но каждый миг как будто век! Неуловимое движенье И Солнца свет за миг поблек.
***
Вот звезды рождаются робко И светят, сплетая пути! Тянусь я к дорог перекрестку, Взлетев - начинаю идти
Вперед, но я помню тот танец, Волшебный, волнительный вальс Под музыку я, улыбаясь, Кидаюсь со звездами в пляс!
И новые вспыхнут от смеха, А после - погаснут от слёз, И вот она, давняя веха, Граница моих дивных грёз,
И я проникаю сквозь стены, Сквозь тайны творенья Миров... Но вновь я в объятиях тени И помню лишь запах цветов.
Продолжение... Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
'Une vie d'amour' Charles Aznavour
Сообщение отредактировал Panda - Среда, 09.01.2013, 13:44
Воистину, Ктулху фхтагн... Гардемарин, прочитайте Говарда Филиппа Лавкравта Ктулху - страшное божество из "пантеона Лк", обитающее где-то в водах Мирового Океана, Смерть Земли, опутавшая земную ось. Ктулху фхтагн, сэр Панда. Как родился - не помню. Как умру - не знаю.
Аз, кто такой Ктулху, я, слава Богу, знаю. Даже в игру на компе играл. Но вот сам текст мне неизвестен, поскольку мне на глаза попадался только один рассказ Лавкрафта о Ктулху, и я не помню, было там такое или нет... Семикрылый серафим)
Справедливое замечание ;D Что-то вроде "В Рльиехе мертвый Ктулху проснется в назначенный час". Если верить г-ну Лавкрафту, ессно. Благодарю вас, господа, за внимание ^^ Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Тихий лепет двух влюблённых, Непонятный для людей; Гордый остров непокорный На бульваре Сен-Мишель.
Он, французского не зная, Ни сонетов, ни поэм: "Я люблю тебя, родная!" И она: "Je t'aime, je t'aime!"
Будто в старом, чёрно-белом, С Чарли Чаплином, с Клер Блум... Он играл, она - смотрела; Всё что кроме - белый шум.
Мир смеялся, мир смеётся - Только что им этот мир, Коль под их волшебным солнцем Кто влюблён, тот не судим?
Тихий лепет двух влюблённых: "Что мне жизнь без тебя?" И она, в слезах солёных: "Moi? Je ne puis vivre sans toi!"
День, когда на моим городом летал метеорит, 2013, К списку Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
И меня ^^ Рад визиту! Впрочем, как справедливо замечено, нынче это очень похоже на визит родственников на могилку. С цветочком. Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Она знает свою дорожку И свою путеводную нить, Ведь никто не потреплет кошку, Против шерсти привыкшую жить. Она грозно пройдет с шипеньем, В фейерверке горящих глаз, Прям по тропкам-путям сомнений, Где все прочие гасли враз.
Она будет мурлыкать грозно Боевую кошачью песнь И нестись сквозь дожди и грозы, И скозь ложь, и пустую лесть. Она будет идти и, может, Ей удастся достать до звёзд... А ещё, так бывает тоже, Быть так может - кому повезёт.
Но она и домашней кошкой: Чтоб при миске и при молоке - Не забудет своей дорожки, Не поверит огню в очаге. Она будет смотреть на небо, Обнимая свой мягкий хвост, И мечтать, по-кошачьи веря В свитый радугой хрупкий мост. Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Да здравствует Моцарт, да здравствует Верди, Шопен и Бетховен и, что уж там, Гендель; Немножко Чайковский, конечно - Вивальди; И как же без Вагнера? Верится - вряд ли.
Да здравствуют скрипки и сладкие "челло"! Вы слышите? Слышите? Флейта запела! Ах, фортепиано и арфное трио. Да хоть бы орган: орган - это мило.
Да здравствует сердце, что музыку пишет; Душа, что взлетает всё выше и выше... Да здравствует вера: не в бога, но в вечность, В истинной музыки чистосердечность. Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Зачем Вы совсем одна, зачем Вы глядите вверх, Во пламя холодных звезд; их долог, их краток век... Елеем былых эпох на Ваших губах их свет. Забудьте, не стоит ждать, от мертвых ответа нет. Дрожите? Сквозняк и лишь... Лишь морок горит в ночи: Огонь, что давно погас, и вальс, что давно молчит. Часами отмерить жизнь, любовью назвать мираж - Как же прекрасен мир! Глупцов, но совсем не Ваш. А Вы... Вы сидите здесь, сидите совсем одна. "Эстрейас, этуале, старс..." - Вы шепчете вместо сна. Наверное, это для Вас; Вы видите, там, где лес? На самом краю земли, на самом краю небес, Искрою зажглась звезда... И вальс. Он играл всегда. Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Сладко-серая ночь. Запах полной луны. Запах Старых Врагов. Не сейчас. Не нужны. Я бегу, я лечу, не касаясь земли, Горькой кожи дубов, сладких капель смолы.
Песня братьев-Волков торжествует и ждёт Непролитую кровь неубитых врагов. Пусть бегут. Пусть замрут. Каждый будет готов. Сильный - жив. Слабый - мёртв. Я вступаю на лёд.
Я бы тоже мог петь. Я бы мог, но нельзя. Моя Цель - впереди. Её запах. Глаза. Я последний из многих. Последний, кто жив. Перепрыгнуть овраг между плачущих ив.
Чую страх, бледно-желтую мерзкую гниль. Шорох в голых кустах. Прочь с дороги. Беги. Ты не нужен мне, Червь. Моя Цель - впереди. Буря там, наверху. Здесь - безмолвствует штиль.
Резкий запах огня. Не уйду. Не сверну! Моя Цель - впереди. Не оставить одну. Мимо мёртвой сосны по тропинке Других, Мимо Острых Зубов. Их тут много таких.
"Ты пришёл, Чёрный Волк!". Я пришёл, Белый Дух. "Я ждала", - она плачет, - "боялась, что ты...". Что погиб? Что забыл? Твои страхи пусты. Запах терпких цветов, запах ласковых рук, Запах долгих ночей, запах чистой воды, Как тогда - запах слёз. Горечь трав и бинты. Облизать её щёку. Солёная. Друг.
Я последний из многих. Я - Истинный Волк. Я должен был сгинуть. Я должен был. Долг. Так Драконы ушли, мир оставив на нас. Просто время пришло. Верный миг. Верный час.
Так должно было быть. Се - эпоха Людей. Этих глупых щенков... Белый Дух, ну не плачь! Ты - другая. Совсем. Время гонится вскачь. Время, тихо рычу, что бывает глупей?
Что бывает нелепей, скажи мне, чем ждать? "Я ждала...". Ты права. Я ошибся. Опять. Белый Дух, подожди. Побледнела луна. Скоро будет рассвет. Для тебя. Не меня.
Дай я лягу теперь и закрою глаза... Я всё помню, мой Друг. Мой единственный Друг. "Почему ты лежишь?". Обними, Белый Дух. Обними. Я прошу. Чтоб сейчас - как тогда.
Обними и не плачь, не растрачивай сил. Ты юна, Белый Дух, а я много прожил. "Ты седеешь, мой Волк!". Я давно поседел. Обними и не плачь. У тебя столько дел... Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
'Une vie d'amour' Charles Aznavour
Сообщение отредактировал Panda - Среда, 17.04.2013, 21:54
Он ушёл навсегда. Он ушёл... Я ждала! Я сжимаю ладонь, пусть болит. Добела. Но как сердцу сказать, что нельзя так кровить? Я хочу закричать. Не-страдать и не-быть. Не могу. Только дух не умеет молчать. Он поёт, как поёт безутешная мать, Из надежды найти. Воскресить. Воссоздать. Но не может. Ладонь? Онемела. Десять лет я ждала. И я видела сон, По утрам помня лишь, что там я и там Он. Лишь теперь, когда Волк - стиснуть зубы - ушёл, Я могу... Я смогу! отказаться от шор. Помню лес. Как теперь... Я куда-то бегу. Плохо видно. Я плачу. Опять... На лугу. Позади злобный лай. Я устала. Смогу! Я споткнулась. А встать? Не сумела. Мне тепло. Мне безумно, бездумно тепло. Я смеюсь. Почему? "Всему злому назло!" Этот голос! Он ныне по Волку поёт! А тогда? Я замерзла. Он вытопил лёд. Он мне что-то сказал. Промурлыкал. Пропел. "Мой братишка придёт!". Он пришёл. Он сумел. Помню тень. Визг собак и мелькание стрел. Я сшивала Порез. Как умела. Чёрный Волк, ты пришёл. В твоих тёплых глазах Нет ни боли, ни слёз. Ни сейчас, ни тогда. Ты седеешь, мой Волк. Мой спаситель, мой друг! Ты поёшь свою Песню в кольце моих рук. Белый свет. Будто солнце. Но - чище. Добрей. Друг мой! Слышишь? Прижаться как можно плотней. Исчезает. Бледнеет. Не вздумай! Не смей! А из леса Кричат. Несмело. Убежали тогда. Втрое больше - теперь. Ненавижу вас всех. Он не зверь! Он не зверь! "Разреши мне, сестра. Он давно их простил, Так прости же и ты. Уже много могил". Да, ты прав, Белый Друг. В сердце будто игла. Он тогда мне сказал, что всё зло ото зла... Да, я плачу! А вы? Вас пугает слеза? Убегайте. Мой Друг, Я сумела! Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Ваши стихи для меня сравнимы с водой. То течёт спокойно, размеренно, подхватывая и неся куда-то вдаль, к яркому и тёплому солнцу, то накрывает с головой и затягивает в глубину, вымывая всё что есть, оставляя только спокойствие. Никогда не знаешь что сейчас случится - взлетишь ли, утонешь ли, и главное, если начнёшь тонуть - выплывешь ли или же останешься в воде? Спасибо Вам, и да, простите за сумбурность, пишу под впечатлением и как всегда не знаю, как выразить словами то, что чувствую.)
Сэр Панда, снимаю шляпу! Последние творения, особенно "Единственный друг" просто поражают эмоциональным всплеском, тонкостью построения, а также игрой смыслов и подтекстов... Семикрылый серафим)
Леди, хочется гордо ухмыльнуться со словами: "Воистину вода!" - но самобичевание оставлю на попозже и ограничусь чем-то вроде "Спасибо ми-ми-ми :3". Сэр Владимир, знали бы вы, КАК это дело писалось... До сих пор потряхивает. Немножко. Собственно, да - эмоциональный всплеск. И много-много мистики, но об этом не бу. Очень рад визиту! ^-^ Жаль, сам захожу раз в неделю и то - на полглазочка Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Дождь за окном. И в груди тоже дождь. Но - кровавый и слёзносолёный. "Пусто в душе" - помечтай. Не сбылось. Её дыбою рвут над Голгофой! Глянь на небо, там звёзды и солнце! Никому не сдались эти звёзды. Нужно быть сильным. И добрым. И честным. И мир не увидит слёзы. Смех? Подавился. Улыбка? Готова. "Друже, ты как?". Всё отлично. Здорово. Жив, пока рядом есть люди. Живые ли? Шутят и что-то лепечут. Видимо, тоже так прячут своё разноцветие боли. На вечер. Вечером. В стенку. Один во Вселенной; и проклятый вечно скитаться; И осуждённый на "Если бы! Если...": ныне и присно - заместо паяца, Вместо шута в драматической роли. Сам по себе. Милионный пуд соли. Месяц пройдёт. Может - два. Может - боле. Набат станет глухонько биться. Боль станет тихой и редкою болью и бледными станут вдруг лица. Память останется. Чище, светлее. И, может, отыщется счастье... Может ещё, если друг стал тонут, сумеется сжать запястье, Вытащить чтоб из холодной трясины Молча обнять. И держать. Половину. Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Ктулху - страшное божество из "пантеона Лк", обитающее где-то в водах Мирового Океана, Смерть Земли, опутавшая земную ось. 
