Как облечь в слова полёт? Как назвать тот миг, когда Замирает сердца ход, А в реке времён – вода? Как облечь в слова родство? Чтобы родственней родства, Чтобы кроме – никого, Чтобы кончились слова, Чтоб улыбка до ушей, Чтоб обнять – и навсегда, Чтоб всё лишнее – взашей, И чтоб слёзы… Иногда. Столько слов придумал мир, А вот нужных слов – едва, Лучше было бы без них, И была б чиста строфа. Кто-то скажет, что любовь, Но словарная – пошла: Повторяясь вновь и вновь Истирается дотла… Нет на свете нужных слов, Вместо слов есть тишина И молчанье обо всём, Им всё скажется сполна.
Октябрь 2011,
Офелия, постой творить молитву, Не все ещё окончены дела, Да и грехи… Оккамовская бритва Полезнее, чем плотничья пила.
Давай пока не будем горячиться И украдём бутылочку вина, И пусть, хоть раз, но радостные лица Смеются в ночь из тёмного окна.
Давай пока не будем о проблемах, О глупых тайнах датского двора, Давай пока… Хотя бы о поэмах! Напомни ту, про принца и шута?
Ведь осенью о смерти, право, по'шло… Плесни еще! О чем я? Ах, ну да. Ведь осенью: вот есть, а вот – вдруг сдохло, А впрочем, дорогая, ерунда...
И нет морали! Не было. И точка. Офелия! А, может быть, к тебе?...
…Вина ещё! Как «нету»? Как так «бочка»?! Неделю пью? Кого зарыл?! А где?!
Октябрь 2011,
Скрипка там взаправду была, уж слишком увлеченно я заслушивал ту
божественную мелодию "Тайного сада". Кто знает - пять сверху. Кто не
знает - зави-и-идую возможности услышать впервые. Услышать впервые можно
Нанизанных на нить: побед и горьких слёз, Исхоженных дорог и стёршихся колёс, Оставленных вершин, открытых всем ветрам – Не счесть и не забыть, пусть даже где-то там
Искрится детский смех, предвестник добрых дней, Пусть даже за углом – чем ближе, тем ясней – Скрипичная игра и стук родных сердец, Считающих шаги, счастливых наконец.
Но путь на то и путь, что не найти конца, И помнить лишь овал любимого лица, И цвет любимых глаз, и вкус любимых губ, И ждать чего-то вновь, и всё смотреть вокруг.
Скрипичная игра прорвётся через ночь И застит мне глаза, утянет меня прочь, Туда, где бой сердец: любимый и родной – Пускай на краткий миг, но всё-таки домой!
… Осенняя листва, и тихие шаги, И влага на лице, – наверное, дожди – И скрипки тихий стон, и новый, робкий, звук, Как будто б впереди послышалось: «Тук-тук…»
Октябрь 2011,
Вот и осень. Вот и осень, Кроет саваном бульвар Листопадственный пожар. Дух, замри, обезголосей!
Осень плачет, осень просит В песне горького дождя, Ветролиственно кружа, Смыть непрошенную проседь.
Вот и осень, вот и осень – Леди смертного одра. Слякоть скрыла неба просинь, Неба, грянувшего оземь. Осень – серая пора.
Осень стонет еженощно, Может быть, что и нарочно, Может, ей неведом страх?
Крит, Икар, полёт и вера, Крик, падение, волна – Помнит лишь она одна. Оттого и небо серо,
Оттого укрыли Землю Перья в солнечном меду, Век людской в одну версту: Та же вера, тот же пепел.
Помнит осень! Помнит осень, Помнит, плачет и поёт, Год за годом движет осью, Чтоб сорвать иголки сосен, И напомнить тот полёт!
Дух, замри, обезголосей: Кроет золотом бульвар Солнцекрылый бог-Икар – Вот и осень! Вот и осень…
Сентябрь 2011,
Годы несутся как звездные брызги Вечного круга холодных небес, Первокрещённые в страсти и риске
Вспыхнуть однажды! Иначе кто б лез? Пеплом опавшим В том пепле бессмертье!
Тлеющим вечно лишь снится покой. "Сказано было: воздастся, лишь верьте!" --
Зрячим слепцам Подпевает глухой. Слеп и я сам, Но живу, как умею!
Знаю немного, но верую, что Вспыхнет однажды на звёздной аллее Алою искрой мой личный цветок.
Сентябрь 2011,
Мой танец под дождём, На танец непохожий, Одетый в серый тон Разбредшихся прохожих.
Он кутает своей Туманной поволокой Под просверки свечей Небесности высокой,
А капельки воды По воле дирижёра Взбивают город в пыль: Неистово и скоро.
Взвихрившаяся твердь! И каменные лица, Кружась в смешеньи черт, Не могут опуститься...
Звучит последний гром Последней из симфоний, И в трепете немом Застыли семь гармоний.
Сентябрь 2011,
Вслед угасающим звездам и ночи бессонной, Вслед моей грёзе пугающе немногословной, Полной одною улыбкой и взором любимым, Узкой ладошкой и теплым дыханья порывом.
Вслед восхищенью родною и доброй душою, Вслед разговорам по-над телефонной луною, Полным веселья шального и капелькой грусти: Вроде и близко, да провод в объятья не пустит.
Вслед самым честным словам, что промолвлены были, Вслед светлым и милым чертам, что иконой застыли В странном, влюбленном, счастливом, больном подсознаньи... Шлю я надежду на наше с тобою свиданье.
А пока... Мне банальность прости, я молю: "Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю!..."
Сентябрь 2011,
Богини вечно молодые В дворцовых комнатах стоят, Они нетленны: есть и были - И тем их страшен древний ряд.
Они смеются с постаментов И соблазняют наготой, Но что в улыбке юной этой? Бессильный вой, неслышный вой!
Они не просят снисхожденья И не клянут своей судьбы... Лишь только помнят боль паденья С Небес на камень мостовых.
Сентябрь 2011,
Прощание... Как много в этом слове! И сколько слов не сказанных есть в нём. Прощание! И доброе, и злое: Надеждой встречи, горечи огнём. Прощание, терзающее время, Как глупый всадник - дикого коня. Прощание, являющее тени В закатный час покинувших меня. Прощание, настигшее с наскока Чтит сердце самым лакомым куском. Прощание правдиво и жестоко, Но сладок мне застрявший в горле ком!
Август 2011,
Свет угас. Мир тонет в полумраке, А в тронном зале зажигают свечи. Тишина. Маэстро в черном фраке Минует зал и расправляет плечи.
Менуэт. И сцепленные руки. Аллея, тень, пленительные речи. Пробил час. Проклятый час разлуки! Но время ждать прихода новой встречи.
Он. Она. Безмолвное прощанье. Глаза в глаза, бессильные запомнить. Рука в руке, слились два силуэта.
Лунный свет. Трепещет от дыханья Огонь свечи и строки нервно клонит: "Аллея, тень и такты менуэта..."
Июнь 2011,
Я вновь иду между деревьев Волшебной, сказочной страны, Где из-за крон не видно неба, Но свет струится от земли,
Я вновь иду и слышу запах, Так должен пахнуть этот свет! Я вижу сотни желтых глазок, Что из листвы мне смотрят вслед...
Я прохожу насквозь поляны, На них не считаны цветы: Незнакомые и пьяные От этой ласковой жары.
Я будто маленькая искра Скольжу меж вечностью дубов Как будто юркий сгусток ветра Всю жизнь не ведавший оков...
А жизнь - сверкнувшее мгновенье, Но каждый миг как будто век! Неуловимое движенье И Солнца свет за миг поблек.
***
Вот звезды рождаются робко И светят, сплетая пути! Тянусь я к дорог перекрестку, Взлетев - начинаю идти
Вперед, но я помню тот танец, Волшебный, волнительный вальс Под музыку я, улыбаясь, Кидаюсь со звездами в пляс!
И новые вспыхнут от смеха, А после - погаснут от слёз, И вот она, давняя веха, Граница моих дивных грёз,
И я проникаю сквозь стены, Сквозь тайны творенья Миров... Но вновь я в объятиях тени И помню лишь запах цветов.
Продолжение... Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
'Une vie d'amour' Charles Aznavour
Сообщение отредактировал Panda - Среда, 09.01.2013, 13:44
Пресытившись земною суетой, Я вглядываюсь в облачное небо, И облаков кудрявящийся строй Расходится, пусть - редкою порой, Чтоб я нырнул туда, где прежде не был.
Туда, где расцветает звёздный сад; От света где истаяли все тени; Галактики где яростно кружат Под песню Сфер, под Песнь Тысячелетий.
Где истинное Дерево Миров, Окутанное дымкой совершенства Из маленьких огрехов, и грехов, И тонких и изысканных штрихов, Сияет красотой почти что женской,
Как женщина, потупившись, храня Бесчисленное множество секретов, Готовое открыть их для меня, Обрушить со склоняющихся веток.
Где мимо туч сиятельной листвы Порхает большеглазый юный ангел, Ладошкою срывающий цветы: Созвездия Бельчонка и Совы - И вьющий в диадему этот пламень.
Со вздёрнотою гордо головой, С по-детски беззаботною улыбкой, Она следит внимательно за мной И прячется игривою мурлыкой,
Чтоб выскользнуть за сотню звёздных лет, За тридцать три непройденных парсека, И приласкать пушисто-тусклый свет Отары леденеющих комет, Как гладили б барашков человеки;
Чтоб крикнуть мне, зажмуривши глаза, Про самую свою большую тайну, Про самые большие чудеса На свете сем, таком необычайном,
Про то, что предрекло Великий Взрыв, Про мир богов в восточной полусфере, Про то, кто нынче в мире том шериф... И про любовь - ни слова не сокрыв - Что зиждется на дружбе и на вере.
Про всё, что есть, что было и грядёт, Кричит мне синеглазый юный ангел... Ах, если б звук покинул её рот В этом безводушнейшем пространстве!
Она глядит смешливой синью глаз, Улыбку заменив на маску "Строгость", И шепчет... вроде: "В следующий раз Чтоб был как штык" - срываясь в новый пляс, Сшибив меня в заждавшуюся пропасть,
Где я проснусь с больною головой И буду жить под Солнцем одиноким, Припомнив про бельчоночка с совой Над личиком смешливо-синеоким. Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Panda, согласна с предыдущим оратором. Интересно читать. И смысл и настроение, в каждом четверостишье находка. Удивительно, где люди столько изюму берут?
А я тут мельком видел два десятка сообщений от восторженной публики. Привиделись, увы :3 Сэр, мэм, благодарю за добрые слова! Не издавался, нет. Это же не самоцель. Мне радостно, если друзья читают и оценивают. Добровольно хд А то есть же люди, которые себя напечатают, а потом невзначай напечатанное презентуют рукой дающей. Забавно же.) Эх, вернулся на родину, а тут пу-у-усто так =\ Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Amongst a billions of stars I can see nothing Except for tiny little sparks that keep on shining And weave a guiding silver threads through all the space-time, From all the little children's heads and to the night time.
Thus from acknowledgment of world and all its marvels Emerges more than mere facts or mere science. Impossibilities which turn into distinctness And into mercy grow up - the unforgivness.
I never knew a real love: the wise and silent - And I may never know that one; behind the skyline, Behind this curtain which, alas, envelops people From time to time I notice world - extremely simple.
Май 2013, К списку Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
'Une vie d'amour' Charles Aznavour
Сообщение отредактировал Panda - Воскресенье, 14.07.2013, 18:55
ЖИЗНЬ, КАКАЯ ОНА ЕСТЬ попытка стихотворного перевода монолога Мигеля Сервантеса из мюзикла "Человек из Ла Манчи"
I have lived nearly fifty years, and I have seen life as it is. Pain, misery, hunger ... cruelty beyond belief. I have heard the singing from taverns and the moans from bundles of filth on the streets. I have been a soldier and seen my comrades fall in battle ... or die more slowly under the lash in Africa. I have held them in my arms at the final moment. These were men who saw life as it is, yet they died despairing. No glory, no gallant last words ... only their eyes filled with confusion, whimpering the question, "Why?" I do not think they asked why they were dying, but why they had lived. When life itself seems lunatic, who knows where madness lies? Perhaps to be too practical is madness. To surrender dreams — this may be madness. To seek treasure where there is only trash. Too much sanity may be madness — and maddest of all: to see life as it is, and not as it should be!
Я жил с полсотни лет. И что с того? Я видел жизнь, какая она есть! Я видел голод, нищету и боль... жестокости немыслимую плеть. Я слышал песни, стоя у таверн, и стоны - из гниющих куч дерьма. Солдатом был и видел, как в бою, сражённые, валились с ног друзья... Иль гибли медленней в другом аду: под плетью африканского врага.
Я их держал вот в этих вот руках, последний принимая тихий вздох. Так, видя жизнь, какая она есть, мой каждый друг в отчаяньи издох. И славы не было, предсмертных храбрых слов; одно смятение в глазах И шёпотом рыдающим вопрос: "За что?" - и неизбывный дикий страх. Скажу я вам, вопрос был не о том, за что их обрекли на эту смерть;
Вопрос о том, зачем была их жизнь. И если жизнь безумна по себе, И сумасшествие в ней правит бал, кто смеет рассудить: безумье - где? Практичным быть - безумье, может быть; предать мечту - безумье или нет? Сокровища искать в простой грязи. Избыток здравого ума - вот бред. Глупей всего: зреть жизнь, какой та есть, а не какой ей должно быть!
Июнь 2013, К списку Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
'Une vie d'amour' Charles Aznavour
Сообщение отредактировал Panda - Воскресенье, 14.07.2013, 18:55
Сэр Панда, разве Мигель Сервантес писал не на испанском? Если так, то это перевод перевода, так сказать... В любом случае снимаю шляпу! Семикрылый серафим)
Panda, как прекрасно! Нет, восхитительно! Просто не нахожу слов... Корю себя за то, что не заглядывала сюда раньше! Ваши стихи великолепны. С этого момента у вас на одну постоянную читательницу больше Nam vitiis nemo sine nascitur
Я не волшебница, я только учусь
Сообщение отредактировал Netta - Четверг, 19.09.2013, 21:48
Владимир, конечно же на испанском, за что мы его (в частности) и любим х) Здесь же мы имеем дело с самым настоящим мумузиклом, где Мигель Сервантес - один из героев. Так что перевод всё же прямой, хоть и наигрубейший: оригинальный текст выполнен в прозе. Netta, теперь, когда я знаю, что у меня уже с сентября есть такая талантливая постоянная читательница, уже я себя корю за то, что давно сам сюда не заглядывал! Будем наверстывать, видимо :3 Благодарю вас, господа, за добрые слова! Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
Давненько ничего не выкладывал, я погляжу... Наверстаем, опять же. Например, Буковски: (присутсвует чучуточки грубостей. Буковски же)
(The genius of the crowd)
в среднем человеческом существе достаточно вероломства, ненависти, жестокости и глупости, чтоб снабдить любую армию в любой удобный день
и лучшие в убийстве те, кто проповедуют против и лучшие в ненависти те, кто проповедуют любовь и лучшие в войне, наконец, те, кто проповедуют мир
тем, кто проповедует бога, нужен бог тем, кто проповедует мир, неведом мир тем, кто проповедует мир, неведома любовь
бойся проповедников бойся знающих бойся тех, кто всё время читает книги бойся тех, кто либо ненавидит нищету, либо гордится ей бойся тех, кто скор на похвалу: её же они ждут в ответ бойся тех, кто скор на осуждение: их ужасает то, чего они не знают бойся тех, кто вечно ищет толп, ибо в одиночку они ничтожны бойся посредственных мужчин и женщин, бойся их любви; их любовь посредственна, она ищет посредственности
но есть гениальность в их ненависти, достаточная, чтоб убить тебя, убить любого. не желающие одиночества, не понимающие одиночества, они постараются уничтожить всё, что не по ним. будучи не в силах творить, они не поймут искусства, они посчитают свою несостоятельность как творцов всего лишь несостоятельностью мира. будучи не в силах любить полно, они посчитают твою любовь поверхностной, и потом они возненавидят тебя, и их ненависть будет совершенна
как сверкающий брильянт как кинжал как гора как тигр как яд
их совершеннейшее искусство.
(So you want to be a writer)
если это не распирает тебя, вопреки всему, не делай этого. пока это не рвется непрошенным из твоего сердца, и разума, и рта, и внутренностей, не делай этого. если ты сидишь часами, пялясь на экран компьютера или сгорбившись над своею печатной машинкой в поисках слов, не делай этого. если ты делаешь это ради денег или славы, не делай этого. если ты делаешь это оттого что жаждешь женщин в своей постели, не делай этого. если ты сидишь там и переписываешь это из раза в раз, не делай этого. если тебе трудно даже помыслить об этом, не делай этого. если ты пытаешься писать, как кто-то другой, забудь об этом. если ты ждешь, пока это с рёвом вырвется из тебя, тогда жди терпеливо. если оно не вырвется никогда, делай что-нибудь другое.
если сперва тебе нужно прочесть это своей жене, или подружке, или парню, или родителям, или вообще кому-нибудь, ты не готов.
не будь таким, как все эти писатели, не будь таким, как тысячи тех людей, что называют себя писателями, не будь занудным, и скучным, и надменным, не утони в любви к себе. библиотеки мира изнывают от скуки из-за вашего рода. не добавляй в копилку. не делай этого. если только это не рвется из твоей души как ракета, если только бездействие не приведет к безумству, или суициду, или убийству, не делай этого. если только солнце в тебе не выжигает внутренности, не делай этого.
когда наступит время и если ты был избран, оно сделает всё само и будет продолжать пока ты не умрешь или оно не умрёт в тебе.
нет другого пути.
и никогда не было.
(Melancholia) меланхолия - это история о каждом из нас.
я? я пишу на грязных листках, уставившись в синюю стену, и ничего.
я настолько привык к меланхолии, что я приветствую её как старого друга.
сейчас я потоскую минут 15 об упущенной рыжей, говорю я богам.
так и делаю, и мне довольно плохо, довольно грустно, потом я поднимаюсь ОЧИЩЕННЫЙ, даже при том, что ничего не решено.
вот что я получил, пиная религию под задницу.
надо было рыжую пнуть под задницу, где все её мозги, и хлеб насущный...
но - нет, я грустил обо всем. рыжая была лишь очередным ударом беды длиною в жизнь...
сейчас я слушаю барабаны по радио и ухмыляюсь. что-то со мной не так помимо меланхолии.
(Bluebird)
в моем сердце - лазурная птица, она хочет вырваться, но я для неё слишком крепок. я говорю, сиди там, я не позволю никому увидеть тебя. в моем сердце - лазурная птица, она хочет вырваться, но я заливаю её виски и обдаю сигаретным дымом, и шлюхи, и бармены, и продавцы из бакалеи так и не знают, что она там.
в моем сердце - лазурная птица, она хочет вырваться, но я для неё слишком крепок. я говорю, оставайся там, ты хочешь расстроить меня? ты хочешь испортить труды? ты хочешь сорвать продажи моих книг в Европе? в моем сердце - лазурная птица, она хочет вырваться, но я слишком умён, я выпускаю её только по ночам, иногда, когда все спят. я говорю, я знаю, что ты там, так что не грусти. потом я запираю её вновь, но она поёт там немножко: я не даю ей умереть и мы спим вместе, в тайном согласии, и это славно вполне, чтоб заставить мужчину рыдать, но я не рыдаю, а ты?
Июнь-июль 2013, К списку Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été
ы визжишь, когда я отрываю и отделяю части твоего тела,Dissect to colleсt my blade now reamsРасчленяю для коллекции, ковыряю клинком.Pieces of flesh lie by the sideКуски плоти лежат вокруг,Worn on my body or put on displayЯ ношу их на теле, я кладу их на видное место.You mark your skin it gives you pleasureТы рисуешь на своей коже, это приносит тебе удовольствие.I take your precious art, it becomes my leatherЯ забираю эту драгоценную красоту, она становится моей одеждой.Taking your hide before you have diedСнимаю с тебя шкуру, пока ты еще жива,Decency defiedПриличия отброшены.Crudely I cut awayЯ резко отрезаюAll are my preyВсе, что хочу оставить трофеем.Tell me how it feels when your flesh is peeledСкажи, каково это, чувствовать, как твоя плоть оголяется?You are vain with your artТы не ценишь эту красоту,I desire it torn apartЯ жажду сорвать ее с тебя,With my insane hunting the removal of flesh now startsМоя безумная охота дает начало удалению плоти, прямо сейчас.You mark your skin, it gives you pleasureТы высоко оцениваешь свою кожу, это приносит тебе удовольствие.I take your precious art, it becomes my leatherЯ забираю эту драгоценную красоту, она становится моей одеждой.Taking your hide before you have diedСнимаю с тебя шкуру, пока ты еще жива,Decency defiedПриличия отброшены.To you a designПроизведение твоего искусстваNow a trophy made mineТеперь стало моим трофеем!To you a designПроизведение твоего искусстваNow a trophy made mineТеперь стало моим трофеем!I seek to findЯ жажду найти,To satisfy my fucked mindУдовлетворить мой гребаный разум,I seek to findЯ жажду найти,To satisfy my fucked mindУдовлетворить мой гребаный разум.Ignoring your criesИгнорирую твои крики,Exposing your insidesВыворачиваю наружу твои внутренности,Violence definedЖестокость принята.Torn from your body, removed while you screamТы визжишь, когда я отрываю и отделяю части твоего тела,Dissect to collect, my blade now reamsРасчленяю для коллекции, ковыряю клинком.Pieces of flesh lie side by sideКуски плоти лежат вокруг,Worn on my body or put on displayЯ ношу их на теле, я кладу их на видное место.You mark your skin, it gives you pleasureТы высоко оцениваешь свою кожу, это приносит тебе удовольствие.I take your precious art, it becomes my leatherЯ забираю эту драгоценную красоту, она становится моей одеждой.Taking your hide before you have diedСнимаю с тебя шкуру, пока ты еще жива,Decency defiedПриличия отринуты.
Не могу понять кто этих больных назвал гениями? Мне кофе с коньяком... Хотя в принципе,кофе не обязателен.
Лёд, они самые, да. Я бы с этим сравнивать не стал хд Есть на свете мизантропы, есть на свете идиоты - и Буковски не был ни тем, ни другим. Он, скажем честно, больше прозаиком был, чем поэтом. Что, впрочем, не умаляет для меня его таланта как последнего. Согласен, впрочем, что на вкус и цвет товарищей нет, но ты же не будешь отказывать в наличии совершенно четкого смысла в этих текстах? х) Что касается формы, то... глубокий теоретический диспут тут может быть, который предлагаю не разжигать: вечер уже :3 Tout va, tout meurt Mais la flamme survit Dans la chaleur D'un immortel été D'un éternel été