Вход ·
Личные сообщения() ·
Новые сообщения ·
Участники ·
Правила форума · Поиск ·
RSS 
|
Клуб любителей исторической прозы
|
|
| sadco004 | Дата: Среда, 16.10.2019, 02:55 | Сообщение # 31 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Просёдая голова на жилистой шее повернулась кпорогу, карие глаза пытливо вглядывались в вошедшую. Глава семьи Кузьма
Васильевич Агарков ладил заплату на детский валенок, сильные мозолистые ладони
перепачканы дёгтем, и его запах густо наполнял кухню.- Дядя Кузьма, казаки по избам мужиков ловят, вколчаковщину забирают, - еле переведя дух, выпалила девушка.Фенечку в этом доме не любили. Кузьма ругал занеё старшего сына последними словами. Федька грозился уйти из дома. Мать,
Наталья Тимофеевна, плакала и кляла за «присуху» колдунью Кутепиху. Девчонки
жалели Федьку и мать и верили в справедливость отца. Всё это с удовольствием
рассказывала четырёхлетняя болтушка Нюша. Фенечку обижало не презрение к её
бедности, а неверие в её трудолюбие, хозяйскую сметку.На её голос в дверях горницы показались девичьиголовки – одна, другая, третья,.. не сочтёшь, мал-мала меньше, глазёнки горят
любопытством, губы кривятся усмешками. С печи свесилась чубатая Федькина
голова, а следом восьмилетний Антон высунулся из-под руки. После звучных шлепков
девчоночьи головы пропали, а из горницы – живот вперёд – утицей выплыла
беременная Наталья Агаркова. Быстрый и тревожный взгляд на Фенечку, Федьку,
мужа. Тот пожал плечами, нервно покусал губы и сказал:- Ну-ка, сынок, быстро собирайся…. Отсидишься, гдепока… Можа в хлеву…. От греха.Федька мигом свесил с печи босые ноги, но,передумав, скрылся за занавеской и, громко пыхтя, лёжа одевался. На пол он
спрыгнул уже собранный по-уличному, только без шапки, и скрёб пятернёй в
затылке, вспоминая, куда её закинул.Во дворе послышались злобное собачьеповизгивание, чужие тяжёлые шаги. Вошли трое и среди них грудастый.- Ага, готов уже, - схватил он Федьку за воротполушубка, - Ну, пойдём, пойдём, солдатик.- И ты здесь, краля, - он повернул голову кФенечке, - Жениха провожаешь?Пьяно подмигнул, будто приглашая её за собой втёмные сени. И Фенечка пошла, и лишь дверь заслонила свет избы, попала в
тяжёлые объятия казака. Мокрый рот впился в её губы. От усов пахло табаком,
луком и ещё чем-то противным, отчего у девушки перехватило дыхание.Федька, почуяв свободу, выскользнул во двор ичерез распахнутую калитку – на огород.Казак, не сразу сообразив, оттолкнул девицу и,набычившись, ринулся на мороз. Резко грохнул выстрел, зашуршав, ухнул снег с
крыши. Через минуту, остервенело ругаясь и отряхиваясь на ходу, в избу мимо
сжавшейся в тёмном углу Фенечки протопал грудастый. Кузьма, загородясь рукой, пятился от не прошенныхгостей:- Меня и в германскую не брали… многодетный я.На кого оставлю?И Наталья вторила ему, заслонив собой вход вгорницу:- Какой он солдат? Больной весь. И как я одна стакой оравой?Казаки хмуро подступали:- Наше дело телячье. Там разберутся. Разберутсяи можа отпустят.Грудастый, ворвавшись, растолкал товарищей иударом кулака сшиб Кузьму на пол.- Да чего вы тут сопли развесили? Вяжи его. Тотубёг, сучонок. Ну, Бог даст, недалеко.Падая, Кузьма сбил подвешенную лампу, и она,пыхнув голубоватым пламенем, потухла, погрузив избу в темноту. На полу, пыхтя и
ругаясь, возились мужчины, в горнице плакали девчонки, голосила Наталья. И
слыша, что Кузьму волокут к дверям, крикнула:
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Понедельник, день тяжелый(((, 21.10.2019, 02:03 | Сообщение # 32 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| - Хотьодеться дайте человеку, ироды-ы!Мужиков увезли в ночь. А на утро пришёл слушок,что в петровской церкви будет молебен, а потом общая отправка на фронт.Управившись по хозяйству, Наталья засобиралась вдорогу. Контуженый австриец Иоганн Штольц заложил в ходок Меренка. День по всем
приметам обещался быть погожим.Когда выезжали, туманом крылся горизонт, а вПетровке были – солнце круто ползло в зенит, умудряясь и в добрый мороз давить
с крыш сосули. Над церковным куполом галочий грай, а перед ней на площади
толпится народ. Да где же мой-то, потеряно думала Наталья,встречая знакомые и незнакомые лица. И увидала. В чёрной овчине – укороченном
тулупе, в собачей шапке стоял её Кузьма Васильевич, лицо бледное, узкое, по
щекам вниз две длинные морщины, а серые глаза печальны и растеряны. Обнялись, трижды накрест расцеловались. «Бабы… -думал Кузьма, вглядываясь в дорогие черты Натальиного лица. – В сердце каждой
скребутся заботы о доме, о своих мужиках, детях, скотине. И какая из потерь
горше, кто знает? С бедой, говорят, нужно ночь переспать, а там отхлынет». - Федька-то? – переспросила Наталья и махнуларукой куда-то в сторону, - Убёг…. И мне не кажется.- Ты, мать, сильно-то не надрывайся. Нажилихозяйство и ещё наживём, было бы здоровье. Детей береги, а пуще этого, - он
коснулся ладонью её выпирающего живота. – Мальчишка будет – кормилец твой до
самой смерти.Разговор не слагался, и затянувшееся прощаниестановилось в тягость.В соседнем дворе ладная бабёнка шустроуправлялась по хозяйству, то и дело оголяя белые икры. Она вылила из бадьи
тёмную, исходящую паром бурду. Два поросёнка, оттирая друг друга, тыкались
носами в корыто, громко чавкая, вокруг суетливо вертелись куры.Проследив мужнин взгляд, Наталья ревниво дёрнулаего за рукав:- Ты что, поросят никогда не видывал?Кузьма грустно усмехнулся своим мыслям.Кликнули сбор, заголосили бабы. И от белойцерковной стены покатила судьба Кузьму Агаркова навстречу войне.В челябинских казармах новобранцев сводили вбаню, переодели в солдатское обмундирование. Потом пошла муштра. День за днём,
в мороз ли, в пургу, гоняли их по плацу– учили ходить строем, петь хором, стрелять из винтовки, колоть штыком. Вечерами, лёжа на хрустящем соломой тюфяке,Кузьма вспоминал Натальино пастельное бельё, которое стирала она в корыте, на
ребристой доске, раскатывала рубелем, намотав на большую скалку, и отглаживала
утюгом, разогретым древесным углём, и, когда стелила потом, обычно после баньки,
оно хрустело, пахло летним садом или свежестью изморози.С женой ему бесспорно повезло. Когда двадцати снебольшим годов выходил на самостоятельную дорогу, брал её, как кота в мешке,
по одной приглядке да с чужих слов, что «работящая и негулящая». И приятно был
удивлён, увидев, как безропотно, без понуканий впряглась она в тяжёлый воз
быстрорастущего хозяйства. Начинали, как говорится, ни кола, ни двора. Ивот уже красуется на всю деревню большой дом, как игрушка. К нему – три амбара
с хлебом, двенадцать лошадей и прочая всякая крестьянская живность и утварь. Меж трудов родили десятерых детей.Старший – Федька – в хозяйских делах уже полный мужик, и девчонки сызмальства к
труду приучены. В пятнадцатом году пристал к семейству Агарковыхпленный австрияк Ванька Штольц, контуженный на фронте, не помнящий ни родства,
ни Родины. В делах нетороплив, но силён и вынослив, как бык.
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Четверг, 24.10.2019, 03:12 | Сообщение # 33 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Крестьянский труд тяжек, а глаза у Кузьмы Агарковазавидущие. Своей земли мало, так присмотрел до двадцати десятин у казаков за двадцать
с лишним вёрст. В страду вставали с первыми петухами и, громыхая телегами по
спящей деревне, отправлялись на арендованный клин. До полудня жали, вязали
снопы и, нагрузив возы, отправлялись домой. И так изо дня в день, изо дня в
день. Каторжный труд! Тяжело будет Наталье одной. Кузьма ворочался, вздыхал, невесёлые думыпереполняли голову.Как странно устроен мир - дома дел невпроворот,и вроде бы все срочные, боишься истратить лишний час на что-нибудь, но едва уезжаешь куда-нибудь, каквсё отодвигается, теряет свою значимость, а, вернувшись, обнаруживаешь, что
ничего особенного не произошло, неотложное спокойно ждало его возвращения. С этим, успокоенный, и засыпал.Казарменная жизнь оборвалась неожиданно.Запихнули новобранцев в теплушки и повезли на запад, на фронт. Проехали горы,
поезд несся по равнине, отстукивая вёрсты и время. Иногда обрушивался встречный
грохот, и снова возвращался привычный, казавшийся тихим, перестук под вагоном.
Потеряли счёт вокзалам.Высадились ночью на безлюдном полустанке, сразуже в сани и обозом через лес. Он сжимал дорогу с двух сторон – тёмный, мягко
опушенный снегом, беззвучно падавшим с ветвей от малейшего дуновения. Из
сугробов чёрными прутьями торчали промёрзшие до хруста кусты. Мороз крепчал. В
чистом чёрном небе дрожал яркий звёздный свет, и большая белая луна в радужных
кольцах спокойно плыла над землёй. Обоз ехал всё дальше и дальше.За полночь остановились на роздых в мордовскомселении. Разбрелись по избам, приказали хозяевам накрыть на стол. Сели
вечерять.Втянув носом воздух из жестяной кружки, Кузьмаощутил мерзкий запах самогона, от которого дёрнулся кадык, и с отвращением
подумал, как трудно будет одолеть это пойло. - Пей, пей, не косороться, - сипло сказалсолдат, нарезая сало большими ломтями и складывая их в центр стола, где уже
лежали кучкой маленькие луковицы и длинные, пустые внутри солёные огурцы,
варёные яйца.Все остальные новобранцы, торопливо жуя, снетерпением смотрели на единственную кружку незатейливого застолья. Хозяева
попрятались по своим норам. Разморенные усталостью, теплом, едой и выпивкой,
солдаты, неторопясь, вполголоса вели беседу.- Был бы кто свой здесь, убёг бы сейчас, незадумываясь, - говорил сиплый, выпуская изо рта густые клубы табачного дыма и
втягивая их носом.- А я так думаю, - встрял подхмелевший Кузьма, -фронт на восток катится, буду отступать до родных мест, а там и дам дёру.Хмель, согрев тело, закружил голову. Поглядываяна товарищей, Кузьма чувствовал, как всё больше ему нравятся эти прямодушные
мужики, толковые в словах, и крепко, по всему видать, любящие своё крестьянское
житьё.Проснулись засветло. Но не от ярких солнечныхлучей, ломящихся в низенькие окна, а от дружной пулемётно-винтовочной пальбы и
канонады. За ночь красные окружили село со всех сторон, выкатили на пригорок
пушки и теперь прямой наводкой палили по избам. Наспех одевшись, выскакивали на мороз. Кузьма намгновенье замер у калитки, прикидывая, где укрыться от дружного посвиста пуль.
Беззвучный всплеск короткого белого пламени резанул глаза, что-то с треском
хлестануло по воротам, плетню, дробным стуком ударило в бок и швырнуло Кузьму
наземь. Вслед обрушился на мир грохот разрыва. Агарков попытался освободить нелепо подвёрнутуюи придавленную телом руку, но конечности уже не слушались его. Он хотел
закричать, но голос его сорвался, забулькал в горле и захлебнулся чем-то вязким
и солёным. Спустя несколько мгновений чёрная тень навсегда заслонила белый свет
от Кузьмова взора.Отступать до Табыньши оставалось новобранцуАгаркову без малого тысячу вёрст.
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Понедельник, день тяжелый(((, 28.10.2019, 08:29 | Сообщение # 34 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Дезертир Будь разумен, укрепляй свой дух в борьбе.Лишь бездарный покоряется судьбе.(А. Кунанбаев) Лунная серебристая ночь окутывала дрёмойТабыньшу. Избы, вытянувшиеся вдоль берега уснувшего подо льдом озера, глубоко
зарылись в снежные сугробы. Мороз крепчал. Тишину изредка прерывал сухой треск
плетня и неподвижных тополей, могучими корнями уцепившихся за подмытый водами
крутояр. В голубом свете смутно вырисовывались горбатые скирды под белыми
покрывалами. Затихли по дворам собаки. Нахолодавшие за день и большие, и малые
грелись на полатях, лежанках, кроватях под одеялами, тулупами у жарко
натопленных печей. Федька дрог в сырой кутеповской бане. Он сиделна полу близ очага. От грязи и сырости кожа на руках обветрилась, и они
мучительно ныли. С низкого прокопченного потолка изредка капало на голову и за
шиворот. Огонь в каменке почти совсем догорел. Последние огоньки перебегали по
тлеющим в золе красным углям.Весь мир заснул. Не спал Федька, поджидаяФенечку. Не спала Фенечка, сидела с шитьём и напряжённо смотрела чёрными
глазами, как неторопливо отходит ко сну бабка.Наконец старуха утихла за пёстрой занавеской напечи. Девушка поднялась и, бесшумными кошачьими движениями снуя по избе,
засобиралась на улицу. В старый платок завязала отложенные заранее хлеб, лук,
сало. Прислушалась, приставив ухо к самой занавеске, к похрапывающему дыханию
на печи и юркнула в сени.Легко пробежала огородом, нырнула в полумракбани и бросилась милому на шею:- Всё боялась, не успею, не застану тебя. Ну,зачем ты уходишь? Останься, казаки ведь уехали.- Не могу, пойми ты, - волнуясь, Федька стягивалс Фенечки одежду. – Дезертир я теперь. Поймают – сразу шлёпнут. Дома появлюсь,
а вдруг кто донесёт, тогда и мамку потянут за укрывательство. Нет, никак нельзя
мне в Табыньше оставаться. Пойду в Васильевку, там у нас свои, но меня там не
знают. Прикинусь батраком контуженным, как Ванька Штольц, глядишь, и пережду
лихое время. Ты и мамке так обскажи. Ласкал её в последний раз, всё более распаляясь.- Война кругом идёт, - рассуждала Фенечка, едвапереводя дыхание от бесконечных поцелуев, - На дорогах казачьи разъезды. Люди
там чужие, может злые. Как встретят? Не ходи, Федь.Её лицо всегда весёлое, с ямочками на щеках заэти несколько тревожных дней и бессонных ночей побледнело, осунулось, под
глазами легла синева. Ещё бы! Сколько было радостных разговоров о будущей общей
жизни, своём доме, хозяйстве! А теперь из-за этой проклятой войны, страшных
казаков все мечты разлетаются, как испуганные птицы…. А вдруг Федька не вернётся? Что тогда с нейбудет?Федька чувствовал, как немеет рука подФенечкиной головой, но долго не решался шевельнуться. Он выжидал, оттягивал
минуту расставания, с нежностью вглядываясь в её лицо в неверном свете луны.
Наконец соскользнул с полка и, осторожно ступая, собрался в дорогу. Он был
готов идти, когда услышал её шёпот:- Провожу тебя за околицу.Ночь потемнела. На небе мерцали редкие звёзды.Где-то завыла собака, другая ответила ей. Тяжёлое предчувствие сдавило Фенечке
сердце. Остановились. Хмурый, сдвинув брови, вглядывался Федька всизую туманную даль, где чернели голые берёзовые рощи. Низкие, редкие серые
тучки медленно плыли над пустынной землёй, разгоняя над сугробами лунную тень.
За полями, за рощами лес сбивался в сплошной массив и тянулся далеко на юг, как
говорили мужики, до самого Троицка-города. Сквозь эти чащи зимой можно ходить
только звериными тропами, зная приметы и заговоры. Этими путями ходят и лесные
чудища, лешие да кикиморы.
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Четверг, 31.10.2019, 08:31 | Сообщение # 35 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Федька поцеловал в последний раз Фенечку:- Передай матушке мой низкий поклон. Чести,скажи, своей не обмараю и на Колчака служить не пойду. А буду я в Васильевке, у
крёстного её, дядьки Ивана Назарова. Запомнишь?И резко повернувшись, пошёл целиком, череззасыпанное снегом поле.Федька шёл на закат. Наверное, это была егоошибка, что не выбрал сразу накатанный путь, пошёл глухоманью, опасаясь встречи
с казаками. Леса кругом стояли непролазные, густые, поляны похожи одна на
другую. Снегу было по колено, а то и по пояс. Остаток ночи растворился, новый день клонился кзакату - жильём и не пахло. По его расчётам где-то за спиной остались и
Васильевка, и Мордвиновка, но он шёл вперёд, боясь свернуть и заблудиться. Вот и закат догорел. Федька совсем потерялнаправление и брёл из последних сил, повинуясь одному лишь желанию – идти там,
где легче. Думы безрадостные, порой нелепые осаждали голову. Он представлял себя нищим – искателем правды.Вот он ходит по дворам и неторопливыми умными речами раскрывает людям глаза на
житьё-бытьё, и кормится чужой милостью. Нет у него большого дома с отцом,
матерью, нет брата и сестёр – всё улетело, как подхваченный ветром пучок
соломы. Вскоре наступила ночь и всё затянула густойпаутиной. Багровая луна стала медленно подниматься из-за деревьев. Тихо в
дремучем зимнем лесу. Лишь изредка – треск мороза в стволах да шорох упавшей с
ветки снежной шапки. Жуткий страх схватил за горло Федькину душу. Где, под
каким кустом окончится его жизненный путь? У какой берёзы найдут по лету
грибники его бездыханное тело? Или, быть может, волки растащат по косточкам? Мороз гнал из тела усталость, и Федька всё шёл ишёл вперёд, теряя счёт времени и вёрстам. И вдруг….На глухой лесной полянке среди наваленногогрудами хвороста поблёскивал небольшой костёр. Два мужских голоса задушевно
выводили «Лучину». В паузе кто-то сердито проворчал:- Распелись не к добру.- Чем песня плоха?- Ну, как услышат.- Кто ж сюда доберётся – в глушь да лихомань?- Всё одно – какое нынче пение….- А почему не петь?- У меня вон в брюхе с голоду поёт, - не уступалсердитый молодой голос.- Ишь ты, - у костра засмеялись, - шти про тебяещё не сварены.- Ничего, - покрыл всех спокойный бас, - Какзакипит вода, муки сыпанём – болтушки похлебаем. Жаль только соли нет.- Да и муки-то последняя горсть….Разговоры разом оборвались, когда Федька вышелна свет костра. Вокруг него сидели четыре молодца – из тех, кому ни мороз, ни
снег, ни метель-пурга, ни ведьмино заклятье – всё нипочём. На жару в глиняном
горшке готовили похлёбку, а теперь рассматривали подошедшего невесть откуда
парня. Федька – роста вышесреднего, статный и широкоплечий, со спокойным видом
и прямым взглядом стоял перед ними. Молодой голос хмыкнул:- Вот и мяско подвалило.Высокий и тощий, строго зыркнув на приятеля,знакомым уже баском спросил:- Из далёка будешь?- Из Табыньши. Не найдётся ли у вас, людидобрые, места у огня? Замороченный я.
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Воскресенье, 03.11.2019, 07:53 | Сообщение # 36 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| - В таком лесу – плёвое дело, - согласилсядругой, низкий и круглый, жмуря красные слезящиеся глаза.- Мне бы поесть чего….- Ладно. Садись к костру. Может и для тебя чегонайдётся.Федька подсел к огню, где на жару шипелзакоптелый глиняный горшок.- Чего варим?- Али не видишь?Представились. Новые знакомцы назывались чудными какими-тоименами-кличками. Басовитый сказался Попом, толстяк – Душегубом, молодой
верзила – Мальком. Все по виду и разговору – городские. И лишь четвёртый,
угрюмого вида, заросший волосами по самые глаза, деревенского склада мужик - Иваном Тимофеичем. В разговорах не таились, и вскоре Федька кстраху своему убедился, что перед ним не самые добрые люди, которых можно
встретить ночью в такой глухомани. Но отступать было поздно, да и некуда. И
чтобы уравняться с ними в грехах перед законом, рассказал о себе.- Ну, Агарыч, видать, с нами тебе дорога, -участливо покачал головой Поп.Мороз усиливался, лёгкая снежная пыльзакуржавилась над землёй и засыпала сидящих. Федька протянул озябшие ладони к
огню и немигающими глазами смотрел на перебегающие по сухим сучьям языки
костра. В лесу было тихо, и можно не спеша вести беседу. Поп неторопливым баском своим уговаривалтоварищей податься в Челябу, где и затеряться проще в толпе и сытней, должно
быть, жить вёрткому человеку. Впрочем, ему никто не возражал, только мрачный
Иван Тимофеич всё отрицательно иль осудительно покачивал головой, но молчал. Прошла половина ночи. Усталость брала своё. Глаза у Федьки началислипаться, незаметно подкрадывался сон. Полная яркая луна светила с
беззвёздного неба. Быстро плыли облака. Словно зацепившись за острый край, они
закрывали её на мгновение и летели снова дальше. Иван Тимофеич озабоченно покачал головой:- Скоро пурга будет.- Метель поднимется, - подтвердил Душегуб.- Пурга нам на руку, - сказал Поп. – Вдеревне-то нас и не приметят.И поднял на Федьку пытливый взгляд:- С нами пойдёшь или здесь заночуешь? Хотя мы,может, и не вернёмся сюда снова. Федька Агарков по разговорам бродяг понял, чтозамышляют они какое-то тёмное дельце, ему было до слабости страшно, но он
всё-таки решительно сказал:- С вами пойду.- А топор в руках держать умеешь иль у мамки подюбкой рос? – с насмешкой спросил Малёк, разминая затёкшие ноги вокруг костра.Облака закрывали луну, и лес тогда сразупогружался в сумрак. Бродяги гуськом медленно продвигались вперёд, держась
ближе друг к другу, ступая след в след. Шли, по колено проваливаясь в
слабонастный снег. Пурга разыгралась внезапно. Лес вдали началгудеть, посыпался снег с верхушек деревьев. Ветер принёсся с пронзительным
свистом, подхватывал и уносил вороха снега и снова подкидывал. Вскоре отовсюду
уже слышался непрерывный гул, скрип, треск ломающихся веток, и порой – грохот
падающих стволов. - Не отстава – ай! – кричал Поп.Идти становилось всё труднее. Колючий снег бил иобжигал лицо. Ветер захватывал дыхание.- Эй, Малёк!.. Агарыч!.. Не отставай! – глуходоносились перекликающиеся голоса.Бродяги шли долго, упорно пробиваясь сквозьбурю, боясь отстать. Знали, что гибель ждёт того, кто затеряется в дремучем
лесу.
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Среда, 06.11.2019, 07:51 | Сообщение # 37 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Наконец передовой Иван Тимофеич сказал:- А теперь – тихо: Перевесное рядом.Перевесное? Так вот он где заплутал, думалФедька. В сторону упорол от Васильевки-то….Бродяги остановились на опушке леса, напряжённовсматриваясь. Впереди копнами чернели избы, повеяло жилым духом. Поп, притушив
бас, отдавал приказания. Бродяги внимательно слушали его, кивая головами, потом
стали крадучись пробираться к огородам. Федьку оставили у плетня, наказав дать знак вслучае чего. У него от страха и возбуждения тряслись руки, и, оставшись один,
он готов был бежать в ближайший дом поднять хозяев, остановить святотатство, но
не побежал, а с нетерпением поджидал бродяг, волнуясь за их успех. Азарт риска
гнал холод, и Федька терпеливо томился у плетня, врастая в сугроб.Появились бродяги, тяжело дыша. На спине уМалька громоздилась овечья туша, широко раскачивая надрезанной головой,
оставляя за собой кровавый след. - Скорее в лес! – хрипел Поп. – Уносим ноги,пока всё спокойно. Скорей, соколики, скорей!Вьюга усиливалась. Метель непрерывно заметаласледы снегом. В её тягучем завывании порой чудился, накатываясь сзади, собачий
лай. Бродяги спешили уйти подальше от Перевесного, и с ними вместе Федька Агарков,
у которого ещё кружилась голова от сосущего душу страха за совершённое
преступление, но уже родилось и постепенно крепло «будь, что будет», и он уже
не боялся запачкаться в крови, неся баранью тушу, когда наступала тому очередь.Буря бушевала трое суток, не переставая. Ветерто вдруг утихал, беря передышку, то вновь усиливался, гудел в вершинах
деревьев, в проводах столбов вдоль дорог, наносил вороха лёгкого снега и, точно
передумав, снова сдувал нагромождённые сугробы, перебрасывал их, наметая в
других местах пушистые холмы. Сплошное белое покрывало задёрнуло начавшие было
чернеть впредверье весны поля с низкими кустарниками. Всё живое попряталось, спасаясь от разгулявшейсястихии. Горе бездомному человеку! Не приведи Господь, очутится об эту пору без
тепла и крыши над головой. Немало по весне откроется из-под снега замёрзших
одиноких путников – «подснежников». Но Федьке с товарищами повезло - в тот самыйчас, когда пурга утихла совсем, входили они на окраину Челябинска.Вольготная городская жизнь для Федьки Агарковабыла недолгой - на вокзале в облаве потерял своих друзей, а сам угодил в
«каталажку». Допрашивал его следователь, аккуратный такой, чиновного вида
человек с большими залысинами и выпуклым лбом. Несколько недель Советской
власти в Челябинске вытрясли из него нестойкие политические убеждения, и он без
душевной борьбы и сомнений принял нейтралитет, готов был предложить свои услуги
любому режиму. Знатоком дела считал себя не зря. И, ловяубегающий Федькин взгляд, слушая его сбивающуюся речь, думал: «Врёт, каналья,
всё врёт, от первого слова до последнего. Да ну я сейчас его достану». - Всё-всё так, я верю, готов поверить, нобездоказательно, - следователь поднялся из-за стола, прошёл по комнате, достал
из массивного тёмного шкафа пухлую папку подшитых бумаг, - А вот послушай,
парень, теперь гольную правду о себе – мы-то всё знаем, и записано тут….Он полистал документы чьего-то уголовного дела.- Фёдор Конев…. Смотри-ка, даже имя не изменил –наглеешь, брат. Кличка – Саван. От роду – девятнадцати лет, роста вышесреднего,
глаза голубые, черноволосый, особых примет нет…. Нет, есть - нос сломан в драке
и смещён вправо. Следователь делал вид, что читает это сподшитого в папке листа, на самом деле рисовал Федькин портрет, насмешливо
приглядываясь к нему.
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Суббота, 09.11.2019, 08:17 | Сообщение # 38 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| - Вот так-то, братец Саван…. И всё это мне непридётся доказывать. Я только пошлю запрос в твою деревню…. Как ты её назвал?
Воздвиженка? И если от тебя откажутся, то трибунал и «вышка» тебе обеспечены.- Ты только послушай, что за тобою пишется, - онс удовольствием, сохраняя, однако, участливый вид, измывался над растерявшимся
Федькой, - Грабеж,… грабёж. Ай-яй-яй! Убийство. Старуху-проценщицу со
родственницей топором. Ну, что скажешь, Саван, или как там тебя?..Когда за Федькой закрылась дверь, следователь неспеша прибрался на столе и, покрутив ручку телефона, связался с гарнизонной
тюрьмой.- Ваш, вашего сада фрукт, - убеждал он кого-тоскучным голосом, - Дезертир. Нет не политический – деревня дремучая. У меня на
таких нюх.В тот же день Федьку перевезли в гарнизоннуютюрьму и поместили в одиночную камеру. Первым знакомцем на новом месте был надзирательПрокопыч – пожилой, неторопливый, вымуштрованный, наверное, ещё в Алесандроские
времена. Большой нос с горбинкою придавал хищное выражение его худому,
костлявому лицу. Из-под нависших густых бровей смотрели мрачные, тёмные,
глубоко сидящие глаза. Он часто проводил по густой, чёрной с проседью бороде
узловатой сухой рукой. Прокопыч дважды в день приносил Федьке еду и,усаживаясь на единственном в помещении табурете, подолгу беседовал с
арестантом.- Привезли тебя, паря, с почестью насанях-розвальнях, крытых коврами, на тройке с бубенцами, а шлёпнут тихо и
похоронят без музыки. Может даже и без суда-трибунала, потому что дезертир ты,
и для таких закон суровый.Федька в общей камере уголовной тюрьмы кое-чемунахватался у блатных и, похлебав баланды, скрестя ноги, сидел на нарах,
посвистывал и усмехался.- Нет, дядя, я удачливый. Помилуют. А незахотят, так сбегу. К тебе приду.… в примаки. Нет ли у тебя, дядя, дочки-красы?
Я бы запросто женился.- Что-то, сынок, лицо мне твоё больно знакомо,будто напоминает кого, – с каждым днём всё больше жалел Федьку надзиратель.И тот рассказал о себе всё без утайки, распахнулстрадающую душу до самых глубин.- Есть у меня знакомцы в твоих краях. Я вотмамке твоей весточку подам – может, и дождёшься, - пообещал Прокопыч.Суд и расстрел к Федьке не спешили. За узкимзарешёченным окном, недосягаемо светившемся под самым потолком, жизнь, между
тем, шла безостановочно. День сменялся ночью и наоборот. Однажды в сумерках поднялся ветер, и повалилгустой снег. Завыла метель, задребезжали жалобно стёкла. А потом переменившийся
ветер повеял теплом. Остаток ночи и всё утро, не переставая, шёл сильный дождь,
неся скорый конец снегам. Наступившая внезапно ростепель затопила мир грязью.Об эту пору в Челябинск добралась НатальяТимофеевна. Срок беременности её был на исходе, она рисковала разродиться
где-нибудь в дороге, но желание видеть сына, утешить и, может быть, помочь было
всесильным. Однако решимости и воли её едва хватило допервого тюремного начальства. Когда Прокопыч сообщил ей Федькину вину и
возможную расплату за неё, она, вдруг утратив остатки прежней гордости, тяжело
повалилась на колени, тыкаясь губами в чужие шершавые ладони, суя надзирателю
собранный для Федьки узелок. Прокопыч остолбенело попятился от неё, прячаруки за спину:- Что ты, баба! Тьфу, окаянная! Вертайся домой ине надейся ни на что. Нашла царя-батюшку, деревня сермяжная….Федька на свидании от неожиданности растерялся идолго не мог унять слёз. Обрадовался сапогам и тут же переобулся, отдал матери
валенки и полушубок. Наталья Тимофеевна сидела, широко расставив ноги, спустив
на плечи платок, говорила, горестно глядя на сына:
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Вторник, 12.11.2019, 07:43 | Сообщение # 39 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| - Дома всё хорошо. Нормально. Живы и здоровы,слава Богу. Только вот тятьку вашего убили на фронте. Вдовая я, а вы теперь –
сироты.Наталья Тимофеевна уехала с тяжёлым сердцем,ничего не добившись. А дружба Федьки с надзирателем крепла день ото дня. - Прут красные. В городе отступающих полно,большинство – раненые, - сообщал Прокопыч новости. А однажды обнадёжил и посоветовал: – Втюрьме начальство сменилось. Смотри, Фёдор, ушами не хлопай. Если спросят,
чего, мол, тут околачиваешься, скажи – был призван в армию, но заражён дурной
болезнью, по этой причине ссусь, мол, без удержу под себя хожу. В казарме был
бит, обмундирование не дали, а посадили в тюрьму. А я поддакну, доведётся
случай, мол, вонизм от тебя в камере – не приведи Господь.Спасибо старику – надоумил, выручил! Из тюрьмыФедьку выгнали. Не попрощавшись, он в тот же день ушёл из городадорогою в сторону дома.Солнце, ослепительное и горячее, раскрыло своибирюзовые ворота и радостно смотрело с небес. Его лучи добрались и до лесных
чащ, безжалостно растопляя снега. Прилетели птицы дружными стаями, засвистели,
перекликаясь, загомонили, захлопотали с гнёздами, и не до песен теперь стало.
Лишь кукушки-бездельницы щедро обещали долгую жизнь. Федька за год подрос, сапоги стали малы и сбилиноги. Брёл он, прихрамывая, опираясь на палку, похудевший с лица, но
по-прежнему – коренастый, крепкий, голубоглазый.Душа на крыльях летела впереди. Фенечка!Вспоминались её ласковая улыбка и грустные речи при прощании, мелкие веснушки
на лице, красивый рот. Федька шёл, не таясь, заходил в каждоепридорожное селение, стучался в каждые ворота, просил милостыню. Где давали,
где гнали. Федька всему радовался, за всё благодарил. Свобода!Как-то на исходе дня повстречались два всадника.Меж ними плёлся арестованный, без кепки, со связанными за спиной руками. Тёмные
волосы сбились, лицо кривилось от боли. Он с трудом волочил ноги. Казаки
свернули с дороги и остановились у колодца. Федька, заложив руки за пояс, подошёл карестованному и долго внимательно всматривался в него. Высокий худой парень в
холстяных крестьянских портах, в изодранной рубахе и босой стоял равнодушный и
окаменелый, с посиневшим и распухшим от побоев лицом и облизывал гноившуюся в
уголке рта рану. Только на миг метнул он внимательный взгляд на Агаркова и
опять уставился в одну точку. Будто ушатом холодной воды окатило Федьку. Кнему вернулись прежние страхи. Он сошёл с большака и лесами напрямки двинулся в
Табыньшу. В темноте набрёл на заимку, таясь от собак,пробрался на сеновал и уснул, зарывшись в прошлогоднюю пахнущую ароматной
полынью траву. Проснулся, когда солнце уже рвалось во все щели. На дворе хозяин собирался в дорогу. Обтёрлошадёнку пучком соломы, положил на её костлявый хребёт кусок войлока – потник,
старательно приладил старое седло и перекинул ремень. Кляча подогнула заднюю
ногу и, оглядываясь, пыталась укусить старика за плечо, когда тот затягивал
подпругой её раздувшееся брюхо. Потом распутал ей передние ноги, вскарабкался в
седло и степенно выехал со двора. Его хозяйка, суетливая старушка, тем временемразвешивала на верёвке во дворе раскатанные на лапшу блины теста. Их вид
разбудил у Федьки нестерпимый голод. Пока он размышлял - спросить или украсть, шёпоти приглушённый говор за стеной сеновала насторожили его. Он выглянул в щель. У
плетня среди лопухов и полыни три человека в отрепьях, с распухшими, в болячках
и грязными лицами, подкрадывались к привязанному за столбик телёнку. По характерным признакам Федька признал в нихцыган. Вот сволочи! Что замышляют?
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Пятница, 15.11.2019, 07:46 | Сообщение # 40 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Привязь уже в их руках. Пёстренький недельныйтелёнок, то упираясь, то обгоняя похитителей, скрылся с ними в лесу. Федька выбрался из сеновала и пустился вслед зацыганами. Наткнулся на них неожиданно. Те первыми увидели преследователя.- Не подходи, тварь! – закричал кривой на одинглаз цыган, выступая вперёд, держа перед собой окровавленный нож.Телок уже лежал на спине, широко раскинувлишённые шкуры красные ноги. Бродяги в несколько рук, торопясь, обдирали его.
Все были невзрачны и худосочны. Справлюсь, подумал Федька, отыскивая взглядомпалку поувесистей. - А вы кто?- Телёнка не вернуть, хозяин, бери себе голову.Ему бросили в руки отрезанную телячью голову и втот же миг сбили с ног. Три жилистых мужичонка навалились ему на грудь, ноги.
Жёсткие ладони царапали лицо, сдавили нос, пальцы крепко сжимали рот, не давая
вздохнуть. Федька забился, стараясь вывернуться, но в горло ему упёрся
окровавленный нож. С него сорвали одежду.- Лежи, не дёргайся, - кривой натягивал, пристукиваякаблуком, Федькины сапоги.Бродяги поделили добытую одежду, ему бросилиизодранные, провонявшие нечистым телом галифе и гимнастёрку. Вскоре они
скрылись. Федька слышал топот удалявшихся ног, лежалнеподвижно, уткнувшись в ладони. Обида и пережитый страх сотрясали плачем его
тело. На заимку Федька не вернулся, обойдя еёстороной. К исходу второго дня набрёл на кинутый хутор –ветхие избёнки и землянки на берегу небольшого озера. Вокруг густо росли кусты
малины и вишни. Жители покидали хутор в спешке – живности и съестного Федька не
нашёл, но инвентарь лежал нетронутым на своих обычных местах. В одной избушке наткнулся на живого ещё,оставленного близкими умирать, недвижимого старика. Он лежал на деревянной
кровати, прикрытый лишь куском овчины. Седые растрёпанные космы разметались по
подушке. На впалых щеках, покрытых синими пятнами, пушились клочья бороды.
Исхудалые руки безжизненно скрещены на груди, а босые ноги распухли и стали
круглыми, как валенки, и очень скверно пахли. На столе у кровати стоял ковш с осевшей на сухоедно плесенью и добрая краюха, сморщенная и затвердевшая до каменной крепости,
со всех сторон подточенная какой-то живностью. Двигаться старик уже не мог, но разговариваллегко и охотно, сохранив глубокую ясность ума.- Счастливым мамка тебя родила, - приветствовалон остолбеневшего у порога от дикого ужаса Федьку. – Ходишь…. А я вот уже
который год лежу. А теперь совсем помирать время пришло.Говорили они долго. Федька рассказал о себе,старик свою жизнь.- Оставили меня… дети, внуки. Ну да, Бог с ними.Сначала сил не было, - скосил он глаза на хлеб на столе, - а теперь уже и не
надо. На душе такая лёгкость, вроде как очищение прошёл…. И воды давно не пью,
и жажды нет. На небесах я, должно быть.- Это казак к войне приспособлен, - ещё говорилон, - а мужик всю жизнь в земле копается, драться не любит. От беды и ушли.
Фронт катит, а с ним – раззор, а то и смерть. Молодым пожить охота….Серебряный ободок полумесяца завис над верхушкойольхи. Ночной ветерок печально поскрипывал покосившейся пустой створой окна. Федька
лежал на голом топчане и слушал тихий шелестящий голос, будто исповедь или
наказ с того света.Солнце поднялось багровым от утреннего тумана.Старик лежал с полуоткрытыми глазами, с бледным вытянувшимся лицом. Рот был приоткрыт,
сухие губы утончились.Федька долго стоял возле умершего, всматриваясьв его застывшее лицо, наконец, безнадёжно махнул рукой и натянул на лицо кусок
овчины.
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Понедельник, день тяжелый(((, 18.11.2019, 08:33 | Сообщение # 41 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| К исходу третьего дня потянулись узнаваемыеместа. В темноте на околице его спугнули бродячие собаки. Под их дружным лаем
Федька не рискнул заходить в село.Утром на него, спящего, набрела толпа местныхбаб, собиравших кислятку на пироги. С визгом, растеряв лукошки и корзинки, они
бросились к деревне. А потом более смелые, сбившись в кучу, вернулись на
поляну, чтобы отбить своё добро. Федька, никем не узнанный, не узнавая никогосквозь слёзную пелену, застилавшую глаза, в коротких драных галифе,
расползающейся гимнастёрке, нелепо взбрыкивая босыми ногами, невпопад
размахивая руками, прошёл меж ними строевым шагом не служившего никогда
солдата.
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Четверг, 21.11.2019, 07:52 | Сообщение # 42 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Несмышлёнка История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов.(К. Маркс и Ф. Энгельс) Так Верку зовут мать, отец и баба Дуся. Одналишь тётка Зоя ласково и всерьёз называет Верочка, а иногда – Вера Николавна. А
ей ведь уже седьмой годок и очень она всвои малые лета разумная. И корову подоить готова, хоть силёнок маловато. Где тебе! - отмахивается мать. Тятька смеётся: - Иди Красотку подёргай. А Верка-то знает, что телята молока не дают, иобижается. Ей всё больше кажется, что в доме она не родная,наверное, приёмная. Вон у других детворы полные дворы, а она одна. Наверное, у
мамки с тятькой что-то не получалось, и они взяли приёмыша, выбрав самого
смышленого. Ведь никаких забот с Веркой нет. Другие стёкла бьют, дерутся,
день-деньской бегают на улице, от работы отлынивают, а она – домоседка и
хлопотунья. Правда, всё впустую. Ну, бабе Дусе клубок подержать, иль мамка
скажет: «Пройдись голиком по избе» - вот и все дела. Отец только за квасом
посылает. А когда сильно пристаёшь, смеётся: «Натаскай воды ковшом да чтоб
полную баню». Другое дело - тётка Зоя. Всегда весёлая,приветливая, хоть и жизнь у неё, Верка знает, не сложилась. В семье она была
младшей, после мамки, красивой и любимой дочерью. Улестил её проезжий купчик и
увёз с собой в Челябинск. Не обманул, женился, да не пожилось - пил запойно и
драться любил. Когда разводились через суд, попробовала тётка Зоя «оттяпать» у
супруга часть имущества, да не получилось. В качестве компенсации за побои присудили
только вставить вместо выбитого зуба – металлический. С ним, на зависть мужикам
всей деревни, и вернулась Зойка домой. Не склонная к крестьянской жизни, она всё же несела на шею родственникам, нашла источник существования – на машинке
«ZINGER» девкам и молодящимся бабам всейокруги шила городского фасона наряды. Жила, по деревенским меркам, широко и
весело. От кавалеров отбоя не было, и не раз её дом брали штурмом ревнивые
жёны. Баба Дуся, прежде без памяти любившая Зойку,теперь панически боялась и шёпотом кляла младшую дочь - бросила дом и вместе с
угасающим мужем перебралась к Веркиным родителям. Дед недавно умер. Верка его помнит сгорбленным,ссохшимся старичком, словно прожитые годы иссушили и сделали ниже ростом.
Последние дни он не спал ночами, сидел перед домом на лавке, курил махорку и
морщился от болей в животе. Верка тайком от родителей пробиралась к нему,
сидела рядом, таращила глаза в чистое, усыпанное звёздами небо. Дед указывал на
эти светящиеся точки, называл каждую своим именем. Он был добрым. О том, что идёт война, Верка знала, но в глазаеё не видела, всё как-то стороной обходила она Табыньшу. А теперь вдруг
нагрянуло столько много бородатых казаков! У всех мрачные настороженные лица.
Их главный сотник со своими помощниками остановился в просторной избе тётки
Зои. Эти дядьки оказались совсем и не страшными. Но тятька настрого запретил
ходить туда, а тётку Зою назвал нехорошим словом.
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Вторник, 26.11.2019, 08:08 | Сообщение # 43 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Вот беда! Верке ну просто необходимо срочнопобывать у тётки. У неё осталась на примерку новых нарядов любимая кукла Мотя,
вырезанная дедом из деревяшки. Да и новостей скопилось уйма. Вот вчера, например, с мамкой, другими бабамипошли за кисляткой в лес и наткнулись на беглого солдата. Вот страху-то! Бабы
врассыпную. А Верка сразу смекнула – бежать-то хуже и осталась возле боевитой
тётки Глани. Мамка, та до деревни бежала без оглядки, и только тогда про дочь
вспомнила и её же потом отругала. Ну, справедливо ли?Дак как же к тётке-то сходить, чтоб про то домане узнали? Верка крадучись забралась под крышу амбарапоразмыслить и оглядеться. День начинался весёлым солнечным светом,заливавшим двор, усадьбу, всю округу. К густому духу прошлогодних веников
подмешивались все ароматы весны. Сотни щелей в старой крыше. Верка потянула
носом, чтобы определить из какой каким запахом веет.Дверь в избу тихо отворилась и на порогепоказалась баба Дуся – маленькая старушка вся в чёрном. Её туго зачесанные
назад волосы отливали серебром, и хотя ей было за шестьдесят, лицо оставалось
гладким, без единой морщины. Годы будто проскользнули по ней, как вода по
стеклу, не оставив следа. Она была босиком и тёрла спросонья глаза.Значит, тятьки дома нет, подумала Верка, зная,что баба Дуся очень стесняется своего зятя. Где же мамка? Может в огороде? Она прошла по гулко хрустевшему шлаку, выглянулав слуховое окно. Судя по росе, сверкавшей на огородной зелени, день до самого
заката обещал быть солнечным и ясным. С соседского денника доносился звяк удил и тихоержание. Вместе с хозяйской лошадёнкой и беспокойно метавшимся вдоль загороди
стригунком, Верка увидела чужого, под седлом, доброго коня. Наверное, тоже на
постой стали, подумала Верка о соседе, и вдруг уловила в густых
изумрудно-серебристых зарослях малины какое-то движение и, вглядевшись, ясно
различила прятавшегося меж кустов мужчину. Она так напрягала зрение, что даже ощутила резьв глазах, и всё же смогла различить, что незнакомец одет в сапоги, перепоясан
ремнями и через плетень наблюдает за улицей. По мере того, как он оставался неподвижным,вызывая своими непонятными действиями страх, сердце Веркино затрепетало. Она
почувствовала, как от живота поднимается вверх холодная волна, захватывает всё
тело, бьётся и стучит в висках. Кто это, и что он замышляет? Скорей тятькесказать. Ах, его нету! И мамка где не ведомо. С бабкой что говорить – глухая и
пужливая, даже мышей боится. Верка спустилась вниз и бегом по улице понесласьк тётке Зое.Два казака курили и беседовали во дворе, необратили на девочку никакого внимания.Невысокий, худющий, с крупными лошадиными зубамисказал:- Насколько мне известно, его положили в полевойлазарет с высокой температурой.- Не мудрено, - ответил другой, с лицом похожимна хитрую лисью мордочку. – Любого кинет в жар от такой бабы.Оба громко расхохотались.В кадушке для сбора дождевой воды Верка вдругувидела свою любимицу Мотю, плавающую вниз лицом, облепленную зеленоватой
плесенью. Обида шилом кольнула маленькое сердце. Держа куклу в вытянутых руках перед собой, какдоказательство гнуснейшего преступления, девочка, едва сдерживая слёзы,
спросила казаков о своей тёте. Ей указали на распахнутые двери бани.
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Пятница, 29.11.2019, 07:50 | Сообщение # 44 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Войдятуда, Верка была настолько поражена увиденным, что мигом забыла про Мотины
беды. Тётка Зоя сидела на полу, прислоняясь спиной к лавке. Лицо у неё, совсем
ещё молодое, затянула восковая бледность. Её пышные волосы в беспорядке
рассыпались по плечам, горящие лихорадочным блеском глаза застыли неподвижно,
как у куклы.- Нет, это так не кончится, - бормотала она,разговаривая сама с собой. – Я ещё всем вам покажу. Да, я ничего не боюсь, меня
ничто не остановит. А тебе, милый, я всё скажу, всё до конца…. Нет, ты не
бросишь меня здесь. Не надейся.На лице у Верки выражение растерянности сменилагримаса ужаса. - Тётечка Зоя…- Где ты, Верочка? – Зойка пошарила рукой впространстве, повела невидящим взглядом туда-сюда.- Не оставляй меня, доченька, - произнесла онадрожащим голосом. Поймав под руку босые Веркины ступни, онапринялась осыпать их поцелуями- Тётя Зоя, тётя Зоя, - тормошила её девочка. –Я здесь. Посмотри на меня.Сквозь пьяный туман женщина наконец рассмотрелаВерку, схватила её за руку, пытаясь подняться. - Солнышко моё… Я хочу исповедаться, - сказалаЗойка, перебравшись с пола на лавку.Девочка зачерпнула ковш воды, сунула его тёткеко рту и вскоре увидела, что лицо её постепенно оживает, взгляд приобрёл
осмысленность, знакомая улыбка заскользила по её губам. - Ты ведь меня любишь, доченька? – еле слышноспросила она, - Так позови ко мне Митю.И тихонько рассмеялась. Верка погладила её поволосам.Митей звали главного казачьего сотника. Он былсорокалетним, хорошо сложенным, тёмноволосым
мужчиной с суровым лицом и настороженным взглядом чёрных, как уголь,
глаз. К Верке он относился хорошо. И потому девочка с большой охотой побежала
выполнять тёткину просьбу. Она ещё решила, что надо дяде Мите рассказать про
страшного незнакомца, прятавшегося в соседском огороде. Но попасть в избу сразу не удалось. Через дворшагала баба, топая, как солдат. - Калиныч, твоя идёт! - крикнул один из казаковв раскрытые сени, и дверь тут же захлопнулась.- Открой, слышишь, - толкнула баба подпёртуюдверь.- Ты совсем спятила. Беги домой, спрячься впогреб от шальной пули: красные вот-вот будут здесь, - глухо донеслось оттуда.- Открой, я хочу тебя видеть.- Мы ждём приказа на отступ. Всё равно намрасставаться. Уходи.- Если ты не откроешь, я сяду тут у порога, -упрямо сказала баба.По двери изнутри пнули с досады:– Вот дура! Что тебе с погляду?- Я люблю тебя.Дверь распахнулась. Приземистый казак с лиловойот перепоя физиономией показался за порогом.- У меня таких любовей в каждом селе по десятьштук было, - сказал он. – Иди, иди отсюдова. Кончен наш роман.- Ах ты сволочь! – баба сжала немалые кулаки,шагнула вперёд, а потом плечи её опустились, руки безвольно повисли вдоль тела.
Она горестно захлюпала носом, по круглым щекам покатились слёзы.- А ведь я тебя любила, - горестно сказала и,повернувшись, побрела к калитке, в которую уже входили двое селян.Калиныч шагнул за порог и погрозил в спинууходящей бабе кулаком:- Иди, иди, а то дождёшься.Верка шмыгнула мимо него в раскрытую дверь и застолом в избе в компании пьяных казаков разглядела осоловелого сотника
|
| |
| |
| sadco004 | Дата: Вторник, 03.12.2019, 08:11 | Сообщение # 45 |
|
Великий мастер
Сообщений: 934
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| - Дядь Мить, - тоненьким голоском позваладевочка. Но её прервали. Вошли два деревенских мужика.- Мы, извиняюсь,.. – начал было которыйпостарше.Увидев просителей, сотник рявкнул из-за стола:- По одному!Оба одновременно попятились в двери, взамешательстве столкнулись у порога. Тогда вперёд выступил второй, теребя в
руках картуз:- Ваше благородие, с просьбой мы к вам…Сотник кивнул, разрешая говорить, и мужикзачастил, торопясь и запинаясь.- Так ить, пруть красные. Большими силами,говорят, пруть с городу Троицку. Вы как решили – биться или отступать? Мы
боимся, чтоб село, значить, не спалили.Может вы в чистом поле?- Что? – сотник задохнулся от ярости и мгновеннопобагровел. – Бунтовать-митинговать? Хлеб-соль красным приготовили?Сотник схватил кухонный нож и с размаха вонзилего в стол. Потом двинулся на мужика, сверля его злобным взглядом, понизив
голос до зловещего шепота:- Знаешь, что я с тобой сделаю? Прикажу повеситькрюком за ребро на собственных воротах. Сдохнешь ты не сразу, может и красных
дождёшься. Передай им привет от оренбургского казака Дмитрия Копытова.- Вон! - вдруг заорал сотник над самым Веркиным ухом и до смерти напугал девочку.Но не только её. Мужики, спотыкаясь о порог идруг о друга, стремглав, наперегонки бросились из избы и со двора.Тут только сотник заметил Верку, перевёл дух ипогладил девочку по головке. Увидел, что страх не покидает Веркины глаза,
улыбнулся, поднял её сильными руками, повертел словно куклу перед собой и,
поцеловав в лоб, поставил.- Хочешь леденцов?Конечно, Верка леденцов хотела. Получивжелаемое, выложила дяде Мите все вести, с которыми пожаловала. Сотник выслушал
девочку, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Разговор он закончил
коротким: «Хорошо», и приказал трём казакам пойти с девочкой и поймать того,
кто прячется в малине.Подошли к указанному Веркой плетню. Стояли безопаски, курили, переговариваясь. Послали одного казака на денник, и тот, пройдя
через двор, пристрелил собаку, вернулся и доложил:- Точно. Стоит конь под седлом. По всему видать– красный лазутчик здесь.Докурили, затоптали окурки, крикнули: «Эй,вылазь!» и принялись палить из винтовок наугад в малину. Верка со страху
закрыла ладошками уши и присела на корточки. Лазутчик выскочил неожиданно совсем рядом,высоко вскидывая ноги, прыгая через кусты и грядки, побежал прочь, придерживая
кобуру маузера на ремне. Казаки стреляли ему в спину и матерились на каждый
промах. Пуля догнала беглеца, когда он, перемахнувплетень денника, стал отвязывать от прясла свою лошадь. Лазутчик боднул головой
крутой бок коня и, пугая его, завалился под ноги.Казаки пошли посмотреть на подстреленного.Верка, до полного безволия раздавленная страхом, побрела следом.Красный разведчик лежал, подвернув под себяноги, с широко раскинутыми руками, глаза его были закрыты. Казалось, он сладко
спит, но с его белого, как полотно, лица уже исчезли все краски жизни, а изо
рта сбегал ручеёк крови. На шум вышел хозяин усадьбы, сосед ВасилийШумаков. Роста он был невысокого, но скроен ладно. Выглядел лет на пятьдесят.
Лицо круглое, насмешливый быстрый взгляд зелёных глаз выдавали весёлый
общительный нрав. Шёл он уверенным шагом, ни на кого не глядя, и казаки
невольно расступились перед ним. - Узнаёшь, хозяин, гостя? – кивнул Калиныч натруп красноармейца.
|
| |
| |
|
Поиск
|
 |
|
