Ежу, однажды, вздумалось принарядиться
и скинуть неприглядный "елочный" наряд,
обновкам, знаем, каждый рад,
и, вот, наш Еж пришел к Вороне-мастерице.

каких нанрядов, платьев у хозяйки только нет.
на всякого найдет она обновку,
и в этом деле проявлять сноровку
Ворона научилась уж тому сто лет.

- ах, дорогой мой, что в твоем наряде,
неужто позабыл дрянной портной
булавки вытащить, иль больно ты спешил домой
когда одел свое смешное платье?

и серый цвет уже забыт в природе,
и в обществе приличном кто же рад
быть искалеченым - неловкий твой наряд -
нет, разоденем мы тебя по моде.

Еж слушает Ворону рот открыв,
кивает головою, слова не перечит,
мечтает он, как будет нынче встречен
одежку прежнюю по моде заменив.

- что предложить ты можешь мне, хозяйка,
ужели я смогу быть щеголем в лесу,
тебе скажу одной, я так влюблен в Лису,
что сил нет, ты меня Ворона выыручай-ка.

- влюбленный Еж, какая сила чувств,
твоей беде я помогу нарочно
и свяжут узы дружбы и любви вас прочно,
одену я тебя по правилам портных искуств.

вот истино, что для тебя прилично,
и то, что подчеркнет твою ежову стать,
примерь от Зайца шубу, только лишь мечтать
ты о таком мог прежде бесконечно.

как красочно сидит, как истино прилажен,
как шит нарят, нарочно по тебе,
свершилось волшебство, ты люб своей судьбе,
и как же ты красив и элегантен, знатен, важен.

Еж перед зеркалом красуется в обновке
со стороны глядит, как важный франт:
и как же я хорош, я Еж-аристократ,
как благодарен я Вороне за сноровку.

- кума, ты подарила мне надежду, этого не скрою
и вправду ль я хорош, ты мне скажи, сестрица,
в постое мне рядится не годиться,
уж так хотелось бы покончить мне с бедою.

- ты словно Паладин в небесной колеснице,
свое я серде отдаю тебе,и, как же ты хорош,
тебе навеки предана, мой повелитель Еж,
и как в такого можно не влюбиться.

мне расставание с тобою словно ночь,
теперь все о тебе мне грезить,
да,.. не забудь монет из кошеля отвесить..,
разбил ты сердце мне, я удаляюсь прочь...

Еж в шубе Зайца вышел франтом в Лес,
красуется в наряде, ждет он встречу
с красавицей Лисой, спустился теплый вечер,
и вот уж месяц за звездой полез.

мечтатель у реки, любви слагает сказки,
над ним в дубах распелся соловей,
вторит ему из плавней коростель,
поют сверчки - и, как же все прекрасно...

Лиса, увидев "зайца" у реки,
что все смотрел на радужные звезды,
в любовные не веря грезы,
направилась к нему, не слышал Еж шаги...

Услышав, как-то раз по-утру в роще Соловья
Сороке вздумалось позвать его в мужья.
- Что попусту трещать и по лесам носиться?
Уж время подошло, пора остепениться.
Обзавестись семьей, покончить с суматохой,
Прослыть степенною Сорокой.
Решенье принято лесною тараторкой.
Пернатый мир шумит о будущей помолвке.
Гостей не счесть от Дятла до Кукушки,
От Журавля до хуторской Несушки,
От Зяблика до Воробья
Собралась свадьбу праздновать крылатая семья.
Сороке шлют большие поздравленья,
Похвал не счесть.
- Достойна одобренья
Такая перемена для тебя,- изрек Орел
- Сорочий род украсишь сим примером,
Обзаведясь достойным кавалером.

А что же Соловей? Он ничего не ведал.
Веселой трелью в роще заливался
И стать женатым не пытался.

Желание похвально: жизнь пустую на почет сменить.
Прослыть степенной, знатной птицей.
Но было бы разумно и у Соловья спросить
Намерен он хоть сколько измениться?

Лисице как-то бог позволил сыр украсть,
И вот, она, решив полакомиться всласть,
После нелегкого труда плутовки,
Присела с сыром у пушистой ёлки.

«Как чуден запах молока и масла в сыре,
Что может быть желанней в целом мире?
Как мягок он, на вкус – должно быть чистый мёд», –
Лисица влюблена, дух сыра душу рвет.

Любуется лиса своей добычей,
В роду у лис есть сыр – святой обычай.
Он стал воистину священнодейством,
Пусть и добыт был сыр простым злодейством.

И вот он миг удачи, торжества,
Награда хитрости за школу мастерства.
Лисица отломила ломоть золотой
И принялась уж было съесть, как слышит вдруг: «постой!»

«Постой кума, не торопись с обедом,
Чтоб не случится в мире большим бедам,
Чем утолить твою простую страсть,
Не ведаешь , что можно так пропасть».

«Кто здесь? – Лиса головку сыра прячет.-
«Кто о добре моем завистливо судачит?
Кому придумалось пугать честной народ
И на чужое раскрывать свой рот?»

«Ах, Лисонька, - послышался ответ,-
Здесь на сосне, спешу спасти от бед
Тебя несчастную, спасибо провиденью,
Что ниспослало мне пророчество, видение».

Задрала голову Лиса, среди ветвей
Там где влюблено пел недавно Соловей,
Увидела на дереве Ворону,
«Забота о другом – верна тому закону».

Ворона голосит, и желтый глаз скосила.
«Я обрела ответственную силу
Услышать прошлой жизни голоса,
Послушай, что узнала я Лиса!

Недавней полночью ко мне явился дух
Из рода лисьего: на рыжей морде пух
И перья птичьи, а в глазах огонь,
И нет хвоста – так точно прадед твой.

Его знавала я еще подлиском,
Ко мне пришел он из Краев Неблизких,
С Других Полей из-за Большой Реки,
И рассказал, что за его грехи

Из жизни прошлой он не принят в рай.
- Голубушка, меня ты выручай. -
Мне говорит. - Ты упроси Лису,-
Ее ты встретишь под сосной в лесу,-

О помощи, и испроси мне сыру,
Что станет пропуском в Цветущую Долину,
И упокоится , - скажи, - душа моя
Иначе не увидит света дня

Весь лисий род от мала до велика,
И будут в рабстве, как в узилищах Египта
У зайцев в услужении сотни лет,
И к этому еще – немало бед!»

Лисица слушает, не смеет возразить.
«И, как, голубушка, мне с вестью этой быть?
Скажи, каков совет мне дашь теперь Ворона,
Чтоб избежать беды, фатального урона?

И, что прикажешь, сыр теперь отдать,
А, может, можно сколько подождать?»
«Нет, это вовсе не возможно нам,
Ведь дух его все видит, слышит сам!!!»

Ворона лапою толкнула ветку, разом
Упала шишка на Лису, Ворона крутит глазом,
Тут молния сверкнула в горизонт,
Гром буркнул, тучи – черный зонт.

«Лиса,- кричит Ворон,- не копайся,
Спасай свой род, да и сама спасайся.
Вон слышу с края леса песий гон,
Охотники толпой – беда стучится в дом!

Бросай же сыр повыше, к этим веткам,
Здесь жертвенный алтарь, открой прадеду клетку.
Пусть будет счастлив на Других Полях,
И бережет ваш дом, покой во многих днях!»

Лиса, в отчаянии швырнула сыр Вороне.
«Спасибо, кумушка, теперь твой дед спокоен,
А я приму сей жертвенный кусок,
Ах, да, вон псы оставили лесок».

Ворона подхватила сыр и в ветки,
Поглубже спрятаться от глаз Лисы-соседки.
Лиса же – в нору – был ли дух иль нет,
Но лучше переждать собак и прочих бед.

Одни ловчат, добычу промышляя,
Другие просто сказки сочиняют.
Но плутовство и хитрость тем страдают,
Что все сполна обратно получают.

Вороне, как-то бог послал кусочек сыра…

В один из дней, мышкуя на болоте,
Лиса-кума от голода тоща,
Вдруг, увидала в зарослях осоки,
Жующего лягушку, Журавля.
Здорово, куманек,- так начала лисица,-
Не худо ли тебе меня на пир позвать.
Уж больно голодна и впору помирать,
А на тебя смотрю - и сердце веселиться -
(К хорошей кухне, знать, не долго привыкать).
Здесь у тебя сплошные разносолы:
На завтрак - рыба, на обед - шашлык.
Деликатесы разные и к ним, ты, знать, привык.
А у меня же на обед лишь пресные посулы.

Прознала я - твоя вторая половина
На берегу вот этого залива гнездо свила.
Я тут же поживу. Ждать будем твоего потомства -
Веселых малышей. Так жажду я знакомства
Со всей твоей семьей.
Сама я не своя. И кругом голова.
Что мне надеть и как принарядиться?
Ведь в простом в гости - не годиться.
Какие имена, подарки крестникам принесть?
И сколько выпить мне и съесть?
Веди же, кум, меня скорей к себе домой.

Услышав о таком нежданном предложение,
Что делать Журавлю и как найти решенье?
- Кума моя, не стоит Вам трудиться,-
Журавль ей в ответ,- и у воды селиться.
Здесь сырость осенью, а летом - страшный зной
Мошка свирепая страшней собачьей своры.
Зимой мороз, ледовые заторы.
Теперь, кума, усилю я старанья
И на двоих добуду пропитания
А ты же, будь добра, вернись к себе домой.

И с той поры, чему бы не случиться,
Пусть даже солнцу с неба вздумалось упасть,
Уж не пришлось лисице голодать.
И по полям за завтраком носиться.

Однажды Журавлю случилось притвориться,
В нору к куме подранком притащиться,
Чуть не попав в собачью пасть, упасть
Но, извернувшись, вдруг, пропасть.
Устали псы за кумушкой гоняться,
Лисе б до веку без хвоста остаться
Иль вовсе с белым светом распрощаться,
Когда б не прежние старания и прыть.
С чужим добром - себе успеха не добыть.

Случилось раз Сороке ухитриться
Стащить в оправе роговой очки
И вот она к гнезду попасть стремится,
Где собраны богатства: броши, бусины, какие-то значки.
И много из того, что светит и блестит на солнце,
И что оставлено, бывает на оконце
Неосторожною девицей молодой,
Или рассеянною дамой пожилой.
Пытается очередной улов не потерять Сорока.
Устанет – сядет отдыхать на ветку или край карниза.
Добыча тянет к низу
Старается упасть.
И верно сказано: не тяжело украсть –
Украденное унести – тяжелая работа.
Вот лес увидела, насилу дотащилась.
«И как ведь только не убилась,
Так долго крыльями махать».
Сорока у гнезда, но вот беда:
Никак не может протащить очки сквозь ветки.
И так пытается и сяк, и крутит, и толкнет
То с этой скачет стороны, то с той зайдет,
Но все никак добыча не идет.
- Бог в помощь – слышит вдруг Сорока уханье Совы соседки.
- Привет, кума – Сорока отвечает, залезая глубже в ветки.
- Что это у тебя? Никак очки достала?
- Да, вот по случаю. К знакомой Ласточке летала.
Она все в городе при академии в почете.
С утра и до ночи в трудах, заботе.
Туда успеть, сюда: на лекцию, на семинары,
Чтоб ни одной не пропустить учебной пары.
Вот и меня склоняет к обучению,
А всякий знает, что без книг какое может быть учение.
А я, кума, сама видала:
Читают больше все в очках.
Я с Ласточкой в читальне побывала.
Знать, с ними и ума быстрей прибудет,
Вот и приметила очки на лавке в парке.
Ужель они без надобности были
Иль просто так их позабыли.
Я их себе взяла. А кто оставил, у того, знать, не убудет.
Теперь в лесу я буду всех умней.
- Вот только выбраться из зарослей сумей,-
Сова тихонько прошептала, а вслух Сороке так сказала:
- Что ж, дело верное, соседка,.. -
Но тут, случайно, краем глаза увидала,
Как хорь взбирается по веткам,-
Так я пошла, кума, прощай. – И замолчала.
*****

Хорек, что мимо пробегал
Пустую трескотню Сороки слышал.
Он книжек не читал, в ученые не вышел,
И без очков свой ужин увидал.
*****

А что ж Сова, Сорокина соседка?
Как только увидала, что Хорек скользит по веткам,
Решила глубже в дереве укрыться.
Она была не глупой, осторожной птицей.
К чему шуметь и привлекать внимание,
Уж лучше избежать опасного свидания.
Да и очки ей могут пригодиться:
В лесу одна должна быть умной птицей.

Раз надоумил как-то всех ленивый Бабуин,
Замученных ужаснейшим похмельем,
С трудом и ужасом припоминавших бурное веселье,
Где поднят тост был за здоровье не один,
Гонца отправить за спасительною влагой.
Но кто ж пойдет? Призыв повис в звенящем воздухе
И тот час сгинул бы, не будь подхвачен Одинокой Черепахой.
- Друзья мои, я знаю - вам не жить,
Коль не снабдить мне всех живительным напитком.
Пусть сгину я в песках иль под жестокой пыткой,
Когда не выполню свое вам обещанье:
Доставить то, что облегчит безмерные страданья.

Вот час, другой прошел и третий минул,
а наш посланец будто сгинул.
- Куда же эту "перечницу" черти дели? - взревел Гепард
- Должно быть белые медведи съели - предположил Лев Молодой
- Иль затерялась на просторах Амазонки "кастрюля с ластами",-
продолжил Волк Степной,-
- Нет, нет, друзья - в ответ Лиса,-
Мне только что Улиткой Резвой вручено посланье,
Что наш стремительный гонец, желая поскорее выполнить заданье,
Сел в скоростной экспресс до самого Каира,
Куда доставлена к ее приезду из Стокгольма пинта пива...

В дурных предчувствиях, предположениях и спорах день промчался.
Уж отблеск солнечного света по барханам дальним расплескался,
А наш посланец не являлся.
Терпению и возмущениям давно пришел конец.
Но, чудеса: не уж-то наш гонец?
Вот из кустов, вдруг, показалась голова посланца:
- Меня здесь кто-то вспоминал? Туга я на ухо. Нельзя ли повторить?
Над шуткою мне тоже захотелось посмеяться.
Да вот уж собралась, пора и выходить.

Минута тишины и, вдруг, истошный вой -
(Уж близко к ним, голубушка, не стой)
Каких лишь только не было цитат, эпитетов, сравнений.
Здесь был бы посрамлен литературный гений,
Великий Цицерон согрел бы от стыда.
А Черепахе возразить всем не составило труда.
- Мои друзья, я вас спешу спасти от бед, -
Так Черепаха Одинокая свой начала ответ,-
Но если будете злословить, за глаза судить -
Что не умерит жажду и желанье пить,
Вместо того, чтоб пожелать удачи и счастливого пути,
Подумаю: а стоит ли вообще куда б то ни было идти.

Когда ты просишь помощи у близкого - жди терпеливо день и ночь.
Зря не суди, будь благодарен за само желание помочь

Багровый диск нещадно землю жег.
И, честно дело сделав, подводил итог:
Был жаркий день пора и охладиться.
И поспешил за горы скрыться.
Окрасились в багровые тона
Оазис финиковых пальм, трава саванны и река,
Небесный горизонт и горы,
Отгородившие пески базальтовым забором.
Лев Молодой, гуляя у реки,
Искал на ком опробовать клыки.
В надежде хоть немного подкрепиться:
Он опоздал на пир, что затевали львицы.
Сел у воды на берегу песчаном Лев,
В походе за едой не преуспев,
Все думал, чем теперь наполнить брюхо.
Но что это? Насторожился Лев и поднял ухо.
Услышал плеск он за папирусом прибрежным.
И вот крадется Лев неспешно,
Ползет по сэдду*, кто же там?
И видит сквозь тростник: в воде Гиппопотам.
«О, сочный стейк, достойный царских блюд,
Но что бы съесть тебя, каков здесь нужен труд,
И в воду лазать царственной особе не годится.
Тут нужно по-другому изловчиться.
И хитростью Гиппопотама постараться
На берег выманить, заставить из воды подняться.
Тогда большого не составит мне труда
С ним справиться… Эй, ты куда, еда?!»
Гиппопотам, от мошкары спасаясь,
Нырнул, лишь уши наверху остались.
Исчез в реке он, но вернулся
На шум прибрежный обернулся.
«Приветствую,- окликнул Лев Хозяина Реки,-
Пусть будут дни твои приятны и легки.
Я, здесь, гуляя берегом, увидел, веришь, чудо:
Растут клыки в воде, тебе б взглянуть не худо.
«Клыки растут в воде вот это интересно.
Спешу к тебе, мой друг, где это место?
Скажи, они еще все там?»
«О да, ты ближе подойди, Гиппопотам».
« А где ж клыки, Лев,- я не вижу»
«Ко мне, ко мне, еще поближе,
Сюда, ты отойди подальше от реки
И я сумею показать тебе клыки».
***

Толкает любопытство нас,
И этим пользуются Львы подчас,
Неосторожные поступки совершать.
Что стало с гринти**– вам решать.

_________________________________________________________
* сэдду – острова растительности в папирусных болотах,
описаны Гарольдом Хэрстом английским гидрологом.
** гринти – бегемот

Ветреная любовь.

Wind Flower rencontré et est tombé en amour avec lui.
Quand il caressait doucement la fleur, il lui répondit avec amour.
Toutefois, le vent n’était pas suffisant pour cela.
Et il souffla sur fleur de souffle puissant de son amour.
Mais la fleur n’a pas fait une passion violente et se brisa.
Vent essayé de l’élever et de faire revivre, mais ne pouvait pas.
Vent est tombé et respirait dans la fleur doux souffle de l’amour, mais il s’est effacé dans ses yeux.
S’écria alors Vent:
Je vous ai donné toute la puissance de son amour, et vous êtes fauché! Évidemment, il n’était pas en vous la puissance de l’amour pour moi.
Mais la fleur ne répondit pas.
Il est mort.

Средь ковылей в степи широкой
Играет ветер одинокий
То клонит травы, гонит тучи,
То слаб дыханием, то могучий.
Иль солнце скроет в небесах,
Иль вмиг очистит. Чудеса
Творит среди ущелий горных
Он искренний или притворный
Свободный ветер одинокий
Был без любви, он был жестокий.
Гордился ветер своей силой.
И он считал себя счастливым.

Но, вот, однажды в светлый день,
Гуляя у краев полей,
Волнуя пестрый травостой,
Цветок приметил полевой.
Что синей каплей на поляне
Расцвел меж трав медвяных пряных.
И Ветер, прежде горд собой,
Сражен простой был красотой.
Он тут же стих, остановился,
И понял ветер, что влюбился
В простой небесный чистый цвет
И, что Цветка дороже нет.

И закружил любви дыханьем
Вокруг Цветка и пониманьем
Ответил Ветру цвет небесный
Любовь родилась чистой песней.
Ласкал Цветок дыханьем Ветер
Плыл аромат и в целом свете
Счастливей не было других,
И мир один был на двоих.
Что счастье? Многого не надо,
Достаточно бывает взгляда,
Иль слова тихого, порой,
Когда б забрезжила любовь.

Любовь, что сон. Мираж, виденье.
Придумал Ветер – должно рвенье
В безумной страсти показать.
В ответ Цветок мой, должно знать,
Одарит меня большим счастьем,
Покорно все желанью, власти.
И буйный Ветер полной силой
Дохнул, затрепетал любимый
Цветок с дыханьем буйным слился,
Затрепетал и надломился.
Склонился, сломленный желаньем
Быть большим и угас в страданьях.

Излив любви крушащей страсть,
Цветку позволил Ветер пасть
В объятия безвестья ночи,
И Ветер стих, теперь он хочет
Его дыханьем оживить,
И жизнь былую возродить.
Ласкает Ветер, шепчет, веет
В надежде, что спасти сумеет
Свою любовь, но тщетны муки.
Былого дня не слышны звуки.
Угасли краски, ароматы,
Лишь лепестки лежат измяты.

Надменно ветер молвил: видно,
Он не любил меня. Наивно
Я ждал себе ответной страсти,
Он не достоин боле счастья
Любви поэзию делить.
И меньшим большее любить.
Всю силу, страсть свою отдал,
И, что в ответ – один обман.
Лишь пелена , туман несмелый,
Что тает под лучом рассветным.
Нет в жизни силы у тебя,
Ты вовсе не любил меня.

В ответ в звенящий летний день,
Небесный цвет укрыла тень.
Цветок, внимая назиданьям,
Хранил печальное молчанье.
Он не противился укорам,
Не отрицал обиды споро,
Не возражал и не корил,
Он просто искренне любил.
Любил и внял любовной силе,
И все отдал – его ль любили?
Что ж Ветер – с Розой балагурил.
Цветок молчал, он тихо умер.

Крот.

Жуя который день чуть горький корешок,
Крот, поразмыслив над своей судьбою,
Решил отправиться подземною тропою
Через соседние пшеничные поля, -
Там, где растут большие тополя, -
Как рассказала крыса –
Пропуская третий пень, есть огород, если копать не лень.
Вот где сытно, вольготно – вообщем хорошо.
Чего же ждать, вперед за полным брюхом.
Пусть лишь достанет сил.
Крот роет носом, ухом
Без устали который день подряд.
Уже теперь и лапы не болят (их просто нет)
- Давай-ка поднажми,- крысиный слышится совет, -
Левей, левей я говорю, теперь чуть-чуть в сторонку,
Да не туда – правей – вот накопал воронку.
У крысы пот ручьем, от крика голос сел.
Руководить таким подкопом -
Поистине гигантская работа.
- Достаточно, мой кум. Знать мы уже на месте.
Теперь давай наверх, рой в самом этом месте.
Наверх, мой кум, наверх, на волю, на свободу,
За свежею едой, что так мешает огороду. -
Что ж, дело сделано, и вот, попал наш крот на огород.
- О чудный, чудный мир еды и наслаждений,
Недаром столько вложено стараний.
Нет сомнений,
Что раньше жизнь была пуста...
Какие запахи и их разнообразье:
Здесь помидоры, тыквы, огурцы,
Морковка сладкая, что ваши леденцы
Ах, вот еще... Но, что за странный дух...
Не видел крот в лучах полуденного солнца
Как черный кот Матвей, покинув подоконце,
Подобно барсу горному поджался... миг...
Проворен был подлец -
Так куманек, глотнувши сытно воздуха,
Нашел печальный свой конец.
Безвестно пал, на поле наслаждений
Лишь за само желанье, отсутствие сомнений...

Жуй горький корешок, мой друг, под крышей дома,
Не рискуй напрасно.
Еда бывает и горька, но жизнь всегда прекрасна.
Иль все ж попробовать разок
Взглянуть на то, что нам запретно,
И пусть для жизни это вредно –
Побыть счастливым хоть часок.

Тропой подземною на огород,
Где так беззвестно сгинул крот,
Который год живет знакомая нам крыса
И кот Матвей, поймавший вора,
Не нарушает уговора.
И множится крысиный род -
Всех дружно кормит огород.
Но вот, я слышал,
Крыса попросила Ласку
К курятнику тропу найти,
Но было им не по пути
Не ту кума куме рассказывала сказку...
Теперь и крысу не найти.

Рассказывают также, что Верблюд,
Волк и Лиса решили подружиться
И дружбою согласия добиться
Во всех делах и предприятиях, что ждут.

Решили – сделали, и в том бумагу написали.
И подтвердить свой дружеский союз,
И стать свидетелем возникших чувств
Блоху Обычную позвали.

Чтоб закрепить сей договор навечно,
Отправились друзья немедленно в поход
К оазису цветущему, через пески без вод:
Лишеньями проверить дружбу безупречно.

- Нет ничего важней согласия в мире, -
Сказал друзьям уверенно Верблюд. –
Лишь те, кто истинно в согласии живут,
Устои дружбы чтут, и важно это ныне.

- Вот истинно скажу, - Волк замечанье сделал, -
Что помощь бескорыстно оказать,
И для товарища последнее отдать -
У дружбы искренней нет лучшего удела.

- Как важно быть поддержкой и опорой, -
Продолжила Лиса, - для друга в трудный час.
Товарищи мои, я призываю вас
Закону в дружбе следовать такому.

Друзья бредут пустыней каменистой
Дома остались где-то позади,
И под палящим солнцем впереди
Путь предстоит товарищам неблизкий.

К зениту солнце вышло величаво,
Лучами обжигая все вокруг,
На синем небе золотом сияет круг.
И к полудню они прошли немало.

Устали все, пора остановиться:
И в испытаниях пристало меру знать.
Друзья решили у бархана стать,
Здесь отдохнуть и подкрепиться.

И вот они в тени бархана сели
И стали дружно меж собою выяснять,
Что из съестных припасов взять
Для путешествия сумели.

И час настал для испытаний.
Они на всех сумели отыскать
Одну лепешку, что случилось взять
В пылу душевных излияний.

- Я мыслю так, - сказал тревожно Волк, -
Что на троих одной лепешки мало,
Делить ее нам вовсе не пристало,
Вот если б целиком забрать бы кто-то смог.

Друзья давай кричать и возмущаться,
И каждый право первенства стремиться доказать,
Что только он лепешку может взять.
И вот готова троица подраться.

И тут Верблюд Блоху Обычную припомнил:
- Предложим ей наш спор, друзья, решить
И пусть она возьмется рассудить
Кому лепешку съесть, чтоб каждый был доволен.

Решенье ждут Верблюд, Лиса и Волк.
Блоха Обычная теперь в зените славы.
Возложен груз решения немалый.
Она – судья. (В сужденьях был бы толк.)

- Что ж, я берусь друзья вас рассудить, -
Сказала им Блоха, усевшись на верблюжьем ухе, -
Пусть у того окажется лепешка в брюхе,
Кто старшинство свое сумеет подтвердить.

- Предложенный совет не плох, –
Волк первым выступил. - И в том клянусь светилом
Что ровно за семь дней до сотворения Мира
Волчицей Белой я рожден, тому свидетель Бог!

- Ты прав, мой юный друг, - Лиса ему сказала,
К себе украдкою лепешку ближе придвигая, -
Волчица Белая была мне как родная.
Я роды у нее той ночью принимала.

Верблюд, решил иначе поступить:
Он хлеб заветный, что раздела ждал,
Без лишних слов схватил и – враз сожрал,
А после этого уж начал говорить:

- К чему друзья нам спорить и рядиться?
И я лишь не вчера на белый свет рожден.
Опорой в дружбе быть – вот у Лисы закон,
Волк другу говорил последнее отдать и не делиться.

И вот, что б первые побеги дружбы не порушить,
И принципы согласия сохранить,
Что прежде нам пристало в дружбе чтить,
Пришлось мне спорную лепешку скушать.

- Грабеж, предательство, измена, -
Волк взвыл и от него Лиса не отстает:
- Подать сюда Блоху, она уж от ответа не уйдет.
В ней скрыта вся насущная проблема.

- Верблюд с ней заодно, - Волк пуще кипятится. -
За вероломство пусть ответит он.
– Вот наш обед, хватай, что б не ушел, -
Кричит Лиса, - что с ними нам рядиться.

- Беги, Верблюд, беги – звенит в верблюжьем ухе
Блоха Обычная отчаянно сипит,
- Нажрался, дурень, и стоит.
Коль не желаешь сам остаться в брюхе.

Усталости Верблюда вмиг не стало.
Он побежал, лишь пыли облако растаяло вдали.
А Волк с Лисой обратно порознь шли
«Голодный Волк, - подумала Лиса, - плохая пара».

***

Когда между друзей дела так плохи,
Когда согласья нет, идет все невпопад
И в дружбе начинается разлад – кто виноват?
Что ж, видно, виноваты – блохи

Однажды, Лис, добычу промышляя,
Какой уж день, от голода страдая,
Увидел рыбу у лесной дороги:
- Клянусь, ее здесь не было вчера,
И как попасть могла она сюда?
Не уж то и у рыб теперь есть ноги?
Нет, кум, постой соблазн великий больно,
И, пусть, пришлось поголодать довольно,
Сейчас не следует спешить,
Еще немного я с обедом подожду,
И жадного того глупца найду,
Кто сможет мне загадку разрешить.
И рыбу эту без усердий и опаски
Поможет мне добыть. Уж расскажу я сказки.
Бежит опушкой Лис и видит, как Барсук
Старается поднять с земли тяжелый сук.
Под ним в листве личинок и жучков собрание,
А Барсуку голодному и это пропитание.
- О, господин Барсук, - вдруг Лис заголосил,
Чем Барсука немало озадачил,
Тот было пятиться в нору уж начал,
Но хитрый Лис ему дорогу заступил.
- О, господин Барсук, к тебе я послан с вестью,
Что весь лесной народ устал считать великой честью
У Льва быть в качестве дежурного обеда.
И по решению Звериного Совета
Ты стал Правителем Лесным.
И, коль, согласен ты с решением таким,
Прошу идти со мной немедленно в Совет,
Где получив все атрибуты власти,
Ты сможешь уберечь нас от напасти,
От тягот нынешних избавить и от бед.
О, жажда власти, что вина пьянит хмельней.
И алчут власти и Орел и Муравей,
Она сильнее всякой страсти,
И как Барсук здесь сможет устоять?
- Куда же мне, посланец-Лис, бежать?
Где выдают все эти атрибуты власти?
- За мной, мой господин, пройдем мы на опушку,
Там, где построили весной избушку.
Давно уж ждут тебя с ответом.
Нам следует спешить предстать перед Советом.
Дорогою лесной они спешат к избушке,
У Лиса хитрого все ушки-на-макушке:
Вдруг видит – пень стоит. К нему Лис подбегает
И ну поклоны бить, и в голос восклицает:
- Прошу я вещий знак нам свыше дать:
Угодно ль было Барсука Правителем избрать.
Пусть этот знак появится сейчас же
Таким, что не случается однажды.
И лишь, два шага сделав по тропинке,
И выйдя на дорогу из лесной низинки,
Увидели они, как солнце, отразившись в рыбьей чешуе,
Окрасило ее в цвета, что видим лишь во сне.
Тут хитрый Лис к земле припал
И лапою на рыбу указав, сказал:
- Вот знак о том, что верно принято решение.
Правитель наш, прими сей знак расположения.
Барсук, уж в мыслях став у власти,
Не ожидал внезапного подвоха и напасти.
Он важно лапу протянул, чтоб рыбу-знак поднять,
И тут же пойман был в силок. Лис только рыбу – хвать.
Прибрал и стал с ней расправляться.
Барсук, в петле застрял, пытаясь развязаться.
Ну, Лиса звать на помощь, возмущаться:
- Хотел бы я во многом разобраться.
Как есть ты можешь, Лис, когда правитель схвачен?
И этот знак был мне судьбою предназначен.
- Что ж, «повелитель», - Лис в ответ, - коль жаждешь власти,
Прими в придачу к ней и эти вот напасти:
Темницы и оковы королям под стать
Без них и власть не всласть, ты это должен знать.
А, что до рыбы, друг мой, так известно:
Кусок для подданных всегда на первом месте.

*****
Прийдя во власть, не забывай, цари
С оковами, порою, неразлучны.
Слова «темница», «власть», казалось не созвучны,
А в жизни вместе шествуют они.

Когда личинок ищешь в листьях прелых,
Ты за свободу можешь быть уверен смело.
Но, а когда в обед их подают тебе на блюде,
Не знаешь, ужинать в каком тебе приюте.

Кот Тимофей, гуляя по двору вальяжно, не спеша,
Вдруг, повстречал соседского Мыша.
Мыш, побывав в кладовке с провиантом,
Куда пробрался лишь своим талантом,
Где досыта отведав сыра и колбас
Не оставляя даже крошки про запас,
И выпив из кувшина доброго вина,
Решил, что положить конец
господству Тимофея самая пора.

"Ну, что , для Тимофея час настал",- решил икая Мыш.
"Ты вовсе не сеньор, а я не твой вассал!
Пред кем мне падать ниц, доколе унижаться?
Давно пора мне с вашим братом расквитаться!"
Взбодренный мыслями, но более обильным возлияньем
Нетрезвый Мыш, прогнав остатки здравого сознанья,
Пред Темофеем встал, издав победный писк
Подобно рыку льва, но был ничтожен риск.

Привыкший к молоку, сметане, сливкам
Наш Тимофей не тяготел к наливкам.
И тут, учуяв бражий дух от пьяного соседа,
Желавшего начать ученую беседу
Вопросом для чего нам нужен рыжий кот,
Закрыл поспешно лапаю Мышиный рот.
- Мой друг, похвально видеть в Вас бунтарский дух,
Но Вам лишь довелось быть серой мышкой.
Закончится для Вас все может просто крышкой.
И сразу у Мыша пыл боевой потух.

Речь Тимофея - коротка, а коготь - длинный.
Хоть пьян был Мыш, но не был он дурак наивный.
Не всяк останется в борьбе по-прежнему хорош,
Едва почувствует у горла острый нож.
Кричать о подвигах приятно и легко
Когда по жилам льется старое вино.
Но лишь до той минуты многих гложет страсть,
Пока не предстоит на поле брани пасть.
Доживший до седин, Мыш верил лишь в одно -
Сколь хорошо бы ни было вино, вознесшись к небесам,
ты - падаешь на дно.