Вход ·
Личные сообщения() ·
Новые сообщения ·
Участники ·
Правила форума · Поиск ·
RSS 
|
Монстры внутри
|
|
| Акари-чан | Дата: Вторник, 15.11.2011, 01:43 | Сообщение # 16 |
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| dinalt, Ну, скажем так - договор о взаимопомощи: Рики освобождает Тимми, а тот за это решает все его проблемы. А не соглашается он потому, что банально не доверяет)) Ну, представьте живете вы себе, никому не мешаете, и тут вылезает какая-нибудь пакость из зеркала и просит выпустить ее в реальный мир. Конечно же любой здравомыслящий человек это делать не будет - мало ли что у нее на уме
|
| |
| |
| dinalt | Дата: Вторник, 15.11.2011, 10:04 | Сообщение # 17 |
Добрый админ :)
Сообщений: 3147
Награды: 28
Репутация: 17
Статус: Offline
| я бы добавил пару условий и согласился)))
не совсем понятно что значит освобождает, что это дает монстру? какие минусы для Рики... я бы это расписал по возможности)
|
| |
| |
| Акари-чан | Дата: Воскресенье, 20.11.2011, 02:22 | Сообщение # 18 |
|
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| dinalt, Я постараюсь, чтобы в конце прозвучал нормальный обоснуй))
|
| |
| |
| Акари-чан | Дата: Воскресенье, 20.11.2011, 02:26 | Сообщение # 19 |
|
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| 6. ЯРОСТЬ
«Живя с ней, я испытывал склонность к убийству,
пытаясь расстаться – к самоубийству»
Рики
Как на человека влияет одиночество? Для кого-то оно является благом, помогая собраться с силами и мыслями, приносит внутреннее спокойствие. Для кого-то наоборот – злом, которое разрушает хрупкие мостики связи человека с внешним миром. Чем же оно является для меня? Я не знаю. Я знаю только то, что оно – неотъемлемая часть моего существа. Я сам выбрал его, считая избавлением, но оно внезапно обернулось тюрьмой. А все потому, что я слишком углубился в собственный внутренний мир и не заметил, как оказался на грани.
Чудовища – порождения моего сознания – пожирают меня изнутри. Они нашептывают жуткие вещи, подталкивают на что-то невообразимо дикое, но у меня уже нет сил сопротивляться им. Они потихоньку перекраивают мою личность. И эти изменения становится невозможно скрыть. Я начал совершать странные поступки, говорить ужасные вещи, даже думаю теперь иначе. Не представляю, как с этим бороться.
В последнее время мне страшно спать, потому что утром я могу проснуться совершенно другим человеком.
«Кто-нибудь, помогите мне. Ну, хоть кто-нибудь!», – мысленно завопил я, откинувшись на спинку огромного студийного кресла.
Бессмысленно было спрашивать себя, что я здесь делаю. Ноги сами сюда принесли.
– Рики, милый, я так рада, что ты пришел! А у нас тут приветственная вечеринка в честь Тимми. Присаживайся за стол со всеми! Поешь что-нибудь, – хлопотала вокруг меня менеджер.
– Я здесь посижу, – ответил я, старательно изучая потолок.
– А что это с твоим лицом? Ты дрался? Разве забыл, что вокалисту нельзя портить лицо?
– Не-а, не забыл. Спросонья в косяк врезался, а потом еще и кошка ободрала, – я продолжал упрямо подсчитывать квадратные сантиметры осыпающейся штукатурки.
– Ох, ну тогда получше воспитывай свою кошку, – сочувственно вздохнула менеджер.
– Не волнуйтесь. Сегодня же вечером я оторву этой наглой твари хвост и уши, – ухмыльнулся я, представив, как дам в морду одному зарвавшемуся двуногому кошаку.
– П-ха! Вы только посмотрите на него – лошара Рики, гроза драных кошек! – раздался из-за стола едкий смешок изрядно набравшегося Тимми.
Подивившись собственному спокойствию, я потянулся за пачкой своих любимых «Мальборо» и закурил.
– Не ссорьтесь мальчики! – вмешалась менеджер. – Эй, Рики, не кури здесь!
Даже не удостоив ее ответом, я встал и вышел из комнаты, направившись в конец коридора – в курилку. Выглядела она довольно непритязательно: железная баночка для окурков, лежащая на ржавой батарее и открытая дверь аварийного выхода, играющая роль вытяжки – вот и весь ее убогий состав. Прислонившись к косяку двери, я с наслаждением затянулся.
– Хей, Рик! Все в порядке? – взволнованно спросил меня Марк, вышедший вслед за мной.
– Все окей, – мрачно ответил я, выпустив колечко сигаретного дыма.
– Ты уверен? Может, тебе помощь нужна? – продолжал допытываться Марк.
– Послушай-ка, Марк, – не выдержав, обернулся к нему я, – когда мне действительно нужна была помощь – так это тогда, когда я истекал кровью и выл от страха, а все делали вид, что всё в порядке, и ты в том числе. Ни одна живая душа не помогла мне. А сейчас… сейчас помощь уже не нужна – сам со всем справлюсь.
– Нет, ты точно уверен? – не унимался Марк. – Кажется, у тебя проблемы с тем новым пареньком. Если хочешь, я бы мог поговорить с ним…
– Я сам разберусь, – оборвал его я.
– Сам, так сам. Я вот что сказать хотел – мы к твоей последней песне музыку закончили. Пошли в репетиционную, хочу, чтоб ты послушал.
Я кивнул и молча пошел за ним. Это было совсем рядом с той комнатой, где мы праздновали.
– Пока только черновой вариант правда, если чего не понравится, испр… – Марк осекся, встав как вкопанный на пороге.
Не успев затормозить, я врезался ему в спину и собирался уже отчитать его за нерасторопность, но тут увидел такое, от чего все внутри похолодело.
Посреди зала стоял Тимми. В одной руке он держал банку пива, в другой большую пачку рукописных листов – я без труда узнал собственные песни. Часть листов выпадали из пачки, и этот ублюдок задумчиво размазывал их грязным ботинком о полу.
– Урод, а ну отдай! – я кинулся к нему.
Он оттолкнул меня и, пьяно хихикнув, бросил на пол всю стопку.
– И это дерьмо ты зовешь песнями? Да их даже на толчке петь стыдно. Пишешь ты отвратительно, а поешь еще хуже. Единственное, что у тебя хорошо получается, так это чистить сортиры! – захохотал Тимми, выливая содержимое пивной банки на мои рукописи. – Головой…
Заорав, я бросился на него, не обращая внимания на то, что он сильнее и размажет меня по стенке в два счета. Мои пальцы уже почти сомкнулись на его шее, но Марк схватил за шкирку и оттащил в сторону.
В этот момент дверь открылась, и в комнату, привлеченные моим криком, ввалились менеджер и остальные члены группы.
– Кто кричал? Что случилось? – нахмурился Крис.
– Менеджер, ребята, простите, – тихо проблеял Тимми, со странным испуганно-придурковатым выражением лица, – я… я споткнулся случайно… и-и… пиво вылилось на бумаги… откуда мне было знать, что это тексты песен на полу валялись…
Всхлипнув, он закрыл лицо руками.
– Ах, ты тварь, да я тебя! – рванув вперед, зарычал я, но Марк держал меня крепко.
– Рики! Не смей его трогать! Он же не нарочно! И вообще ты сам виноват, что их везде разбрасываешь, – одернула меня менеджер. – Тимми, солнышко, не плачь, наверняка с бумагами ничего страшного не случилось.
– Да у него же черновики есть или копии, только идиот пишет только по одному экземпляру песни, – успокоил ее Ричи.
Посчитав меня уже достаточно успокоившимся, Марк все же отпустил меня. Я молча подошел к Тимми и выдернул листы из-под его ботинка. Буквы, написанные шариковой ручкой, расплылись и стали совершенно нечитаемыми, текст был безвозвратно испорчен. Свернув бумаги в рулон, недрогнувшей рукой я выбросил их в открытое окно, а потом молча вышел из комнаты. Никто не проронил ни слова.
Как добрался домой, уже не помню. Единственное, что осталось в памяти – то, что долго не мог попасть ключом в замочную скважину и зашел в квартиру, едва не выломав дверь. Меня трясло. Не раздеваясь, прошел на кухню, достал из холодильника бутылку коньяка. Я собирался послать ее отцу на день рождения, но тут уже ничего не поделаешь – обстоятельства требуют. Отвернув крышку, налил целый стакан и выпил залпом, даже не поморщившись, будто обычную воду.
Я все ждал, когда у меня начнется истерика, как это бывало раньше в подобных случаях, но ее почему-то не было. Зато было другое. Злоба, ненависть и раздражение, по капле собирающиеся внутри меня, кажется, переполнили чашу моего терпения.
– Прям как в той песне, что я недавно написал, – хмыкнул я.
Быстро пройдя в спальню, вытащил кипу бумаг из письменного стола, надеясь найти среди них черновые варианты песен. Быстрый осмотр показал, что их там не было, и быть не могло.
То, что я отнес в студию, и было черновиками. Подбросив бумаги в воздух, я сел на пол и истерически расхохотался.
Всё… все песни… Там материала на два альбома… Две недели практически без сна и еды… всё коту под хвост. Точнее, монстру под ботинки…
Скрипнула входная дверь. Меня обдало ледяной волной страха.
Я что, оставил ее отрытой?! Идиот… Блин, как можно было, а? Кретин! Что делать?
Паника, блин…
В коридоре раздался тихий звук шагов. Может, если я тихонько здесь посижу, меня никто не заметит?
Шаги прекратились строго за моей спиной. Я замер, и, кажется, даже перестал дышать.
Тихое позвякивание цепей нарушило холодную тишину. Человек наклонился надо мной и, обдав запахом перегара, прошептал в самое ухо:
– Слу-у-ушай, я тут узнал такие интересные подробности про тебя. Ты у нас оказывается местная звезда. Порно-звезда… Мужиков меняешь, как перчатки. Говорят, переспать с тобой – это большая честь. Сдается мне, никто из них не смог тебя удовлетворить. Хочешь, я попробую это сделать? Уверяю тебя, меня ты никогда не забудешь…
Я медленно обернулся:
– Шутишь, Тимми?
Он навис надо мной, слегка покачиваясь и безмятежно улыбаясь счастливой пьяной улыбкой. Произнесенное им не было шуткой. Поклявшись выдрать сучке Ричи все его цветные патлы (ну, а кого еще в группе хлебом не корми – дай посплетничать обо мне?) я попытался отвлечь внимание Тимми на что-нибудь безобидное.
– Да враки это все, враки. М-м-м… Ну как тебе студия, понравилась? Группа как?
На отвлекающий маневр он не повелся, отмахнувшись от разговоров и переходя к активным действиям. Я и пикнуть не успел, как оказался прижатым к полу.
– Т-тимми, послушай, это недоразумение! Прекрати сейчас же, я знаю, ты просто меня пугаешь. Прекрати, или нам обоим потом будет очень стыдно! – попробовал я воззвать к его разуму.
Вот только это было бесполезно.
Алкоголь окончательно затуманил мозги бедного мутанта, сорвав внутренние ограничители и помогая всем темным желаниям вырваться на свободу.
Вот тут мне действительно стало страшно. Острыми, мгновенно удлинившимися когтями он разорвал на мне майку, оставив широкие кровавые полосы на груди.
– С-стой! Не надо! Хватит! – запаниковал я.
Надежды на то, что он в последний момент протрезвеет, не оправдались.
Попытка расстегнуть молнию у меня на джинсах не увенчалась успехом – ту банально заело. Впрочем, это не было серьезной помехой на пути намечающегося изнасилования, поэтому сами джинсы сию же секунду были разорваны, словно лист бумаги.
Дико заорав, я вцепился зубами в его руку.
Не ожидав подобной подлости с моей стороны, он на мгновение отдернул ее. Этого хватило, чтобы резким движением я скинул его с себя и, придерживая обрывки штанов, бросился в первую попавшуюся комнату. Кухня. Времени, бежать еще куда-либо уже не было.
«Я в ловушке», – мелькнула, подобно контрольному выстрелу, мысль.
Кухонная дверь оказалась чересчур хлипкой, и я подпер ее изнутри шкафом и тумбочкой, а сам кинулся в темный угол между большим столом и стеной. В коридоре раздался топот шагов, и дверь затряслась от первых ударов.
– Открой, слышишь! Открой, а то хуже будет! Чего ты так испугался, тебе же это раз плюнуть. Ну же, открой! Тебе понравится! А завтра мы повторим, и мои новые школьные друзья обязательно к нам присоединятся... А если будешь послушным мальчиком и откроешь дверь, то я, может быть, расскажу о том, что ты последняя шлюха, даже не всей школе, – послышалось из-за двери.
Я взвыл и забился в своем углу, от отчаяния царапая ногтями лицо и зарываясь пальцами в волосы. Послышался звон разбитого стекла. Вздрогнув от страха в своем углу, я случайно задел рукой ножку стола. Тот покачнулся, и, тихо звякнув, рядом со мной грохнулся нож – огромный тесак для разделки мяса. Я давным-давно купил его в одном магазинчике по уценке, посчитав достаточно забавным. Но, тщательно отполировав и сделав с ним пару смешных фото, отложил в ящик, благополучно забыв о его существовании. А разбирая недавно столовые приборы, снова нашел и положил на стол, решив приспособить его куда-нибудь по хозяйству.
Я коснулся холодного лезвия, с благоговением проведя пальцами по острию.
Чуждое ощущение безумной ярости охватило меня. Хоровод чудовищных мыслей вдруг закружился в моей голове. Будь я в нормальном состоянии, то игнорировал бы их, но сейчас не мог этого сделать. Или, может, просто не хотел? Мыслей становилось все больше, и каждая из них, словно маленькая искорка тьмы, ввинчивалась в мой мозг, изменяя сознание.
Тьма заполнила все мое существо. Не было сил ей сопротивляться. Перед моим внутренним взором вдруг предстала странная картина: я стою в темной пещере совершенно нагой. С низкого каменного потолка капает вода, образуя на полу тоненькие ручейки. Прямо передо мной стоит огромная черная чаша, вырезанная из странного светящегося камня. Ее величина просто поражает – она возвышается на огромном постаменте, к которому ведет пара ступенек. Я молча поднимаюсь по ним и заглядываю внутрь чаши. Она наполнена слабо бурлящей белой жижей с небольшими вкраплениями красного и желтого. Сама эта чаша – символ моего терпения и страданий, а ее содержимое – обиды, страхи, боль и гнев, которые я прятал в себе годами. Мне всегда казалось, что она бездонна, но даже и у нее был предел. Отчаяние наполнило меня. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я протянул руку и коснулся белой жидкости. Пару секунд ничего не происходило, а потом она забурлила. В том месте, где я коснулся ее, появилось черное пятно, которое стремительно начало распространяться, и вскоре вся жижа стала черной-пречерной, как смоль, цвета самой чистой, самой лютой и незамутненной ненависти. Облегченно вздохнув и улыбнувшись, я столкнул чашу с пьедестала. Коснувшись каменного пола, она разбилась вдребезги .*
* - Идея взята из рассказа Людмилы Козинец: «Черная чаша».
|
| |
| |
| Акари-чан | Дата: Воскресенье, 20.11.2011, 02:27 | Сообщение # 20 |
|
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| Мои внутренние монстры все-таки одолели слабое сопротивление рассудка и сожрали меня без остатка. Я спрятал руку с ножом за спиной, усевшись на полу в удобной позе, и обессилено опустил голову. По губам непроизвольно зазмеилась безумная улыбка.
Дверь окончательно слетела с петель и вместе со старым посудным шкафом рухнула бесформенной кучей на полу. В заваленную мусором и обломками комнату оглушительно ругаясь, прорвался Тимми.
– Ах ты, кусок дерьма, еще будешь меня игнорировать… Да я тебя сейчас!.. – рявкнул недочеловек, подлетев ко мне и дернув за плечо.
Я медленно поднял голову и посмотрел на него. К счастью, бедняга и не подозревал о том, что только что произошло в моей голове.
– Чё ты ржешь, а?! – вскинулся Тимми
Я улыбнулся еще шире и медленно вытащил нож из-за спины. Остатки благоразумия окончательно покинули меня.
– Не прикидывайся психом, мудак! И выкинь свою игрушку, ты меня ей даже поцарапать не сможешь, – уверенно ухмыльнулся красноглазый.
Я, не моргая, смотрел на него и улыбался.
– Ты не посмеешь! – в его тоне резко убавилось уверенности.
Он побледнел, на секунду отводя глаза и отступя на крохотный шажок назад. Почувствовав, что пора действовать, и не медля более ни секунды, я рванул вперед. Сознание было окутано алой пеленой гнева, а всеми действиями будто бы управлял кто-то другой, мне не ведомый.
Стрелой подлетев, к нему я всадил нож ему в бок. Мгновение, длившееся вечность, он смотрел на меня широко распахнутыми от удивления глазами, а потом начал заваливаться назад.
Я, брезгливо понаблюдав, как он свалился мешком на пол, сел рядом на корточки и тихо, даже почти ласково прошептал:
– Ну и где же твоя хваленая сила? Где твоя самоуверенность? Куда это все делось? Только не говори мне, что ты такой слабак и сдулся от крошечной ранки. Так совсем неинтересно…
– Ну, козел, ты попал! Я тебя на куски порву, – зло прошипел монстр, выдергивая нож.
Я в ответ лишь истерически захохотал. Он зарычал и, собравшись с силами, кинулся ко мне, едва не распоров горло острыми когтями. Но в последнее мгновение что-то заставило меня немного отклониться в сторону, и его тело по инерции пролетело мимо.
Не дожидаясь, пока опомнится, я с размаху ударил парня кулаком в кровоточащий бок. Он взвыл и согнулся пополам, заходясь кашлем. Мне ничего не стоило подтащить его к себе и завести руки за спину. Внезапно я ощутил под правым ботинком посторонний предмет. Опуская взгляд, обнаружил валяющееся на полу кухонное полотенце. Тимми попытался вырваться из моей хватки, и пришлось ударить его в живот, а потом привязать за руки к ножке стола все тем же полотенцем.
– Уб-бью… – хрипло выдохнул он.
– Глупый-глупый Тимми, неужели ты еще ничего не понял? Совсем-совсем не понял? – трагическим шепотом вещал я. – Все еще пытаешься казаться сильным? Ты правда думаешь, что все это время был сильным?.. Ха-ха-ха… Глупец, не был ты таким никогда, а возможности твои – полнейшая ерунда. Какой толк в физической силе, если она уступает силе духа? А твоя уступает. Признайся, ты же пасуешь перед сильными духом людьми. А знаешь почему? Потому что видишь в них потенциальных хозяев. Ты же, как собака – можешь только подчиняться, и подчинить тебя может только сильнейший. Только он будет для тебя авторитетом, тем, к кому нужно прислушиваться, а все остальные были и останутся дерьмом, на которое и внимание-то обращать не стоит. Я был слабаком… Полным ничтожеством. Но знаешь что? С этого дня я больше не тот, что раньше, понял? Слабак умер, и виноват в этом только ты… Я тебе докажу, что не полное ничтожество! Тебе ведь так хотелось меня сломать, подавить мою волю. Боялся, что я подчиню тебя себе? Идиот! Представляю, как тебе сейчас, наверно, страшно. Боишься меня? Боишься. Наконец-то, боишься… Так вот бойся меня еще сильнее, потому что я спятил. Вот только мне уже все пофиг! Я тебя так унижу, что ты это до конца жизни не забудешь. В кошмарах будешь вспоминать. Я их тебе обеспечу. Что ты там недавно хотел со мной сделать? Трахнуть меня? П-ха! Смешно. Правда, смешно, аж до слез. Такой мудак, как ты – и меня? Говорил, «я это навсегда запомню»? О, да-а-а! Я запомню, точно запомню, как, впрочем, и ты!
Рявкнув это ему в лицо, я рванул пояс на его штанах. Он задергался, окончательно осознавая, что он попал, и что я действительно слетел с катушек. Ничего лучше, чем успокоить его кулаком в нос придумать не удалось. С упорством профессионального маньяка я порезал его штаны на ленточки. Но, на мой взгляд, во время этого, безусловно, увлекательного для меня процесса сопротивлялся он не особенно рьяно. Видимо, в глубине души надеялся, что все это дурной сон или просто о-о-очень плохая шутка. Наивный…
– Знаешь, а твое испуганное лицо меня возбуждает, – прошептал я, задирая и поудобнее перехватывая его ноги.
Злобно оскалившись, он с ненавистью зыркнул на меня. Я вцепился пальцами в его бок, раздирая и без того кровоточащую рану.
И тут он, наконец-то, закричал. Никогда не слышал, чтобы кричали столь отчаянно. Это было настоящей музыкой для моих ушей. Он попытался превратиться во что-нибудь жуткое, но от страха и напряжения у него не получалось ничего кроме бессмысленного трепыхания. Я закинул его ноги себе на плечи и грубо вошел в него. Он заорал изо всех сил, срывая голос, и вскоре переходя на хрип. Что-то теплое заструилось по моим ногам. Я опустил взгляд вниз. Это была кровь.
– Оуч, кажется, я перестарался. Ну да ничего, ты же у нас не человек – выживешь. Наверное…
Крупная дрожь била его тело, а в широко распахнутых глазах было столько отчаяния… Почему-то, чем больнее ему было, тем сильнее я возбуждался. Странно, сколько себя помню – всегда был тихим и безобидным человеком, садистских наклонностей за собой не наблюдал.
Мимолетное чувство жалости охватило меня, заставив слегка отстраниться, но картины его издевательств одна за другой проносились перед глазами. Алая пелена гнева снова затуманила разум. Я резко подался вперед, вжимаясь в его бедра. А потом повторил эти движения снова, снова, и снова, постепенно ускоряя темп. С каждым мои толчком он вздрагивал все сильнее. По его белой словно алебастр коже покатились бисеринки пота. Припухшие, искусанные до крови губы упрямо сжимались в тонкую линию – силился не выказать слабость, не унижаться до того, чтобы просить меня прекратить.
Хотя, даже если бы он и умолял меня остановиться, я бы все равно этого не сделал.
Просто не хотел. Мне едва удавалось удержать себя от того, чтобы слизать кровь с его губ, уж слишком развратно они выглядели. Вдруг, они слегка приоткрылись. Раздался всхлип. По мраморно-белым щекам покатились слезы. Он впервые в своей жизни плакал. А я впервые упивался страданиями другого человека, отчасти еще и потому, что этот человек – мой злейший враг.
Кто бы мог подумать, что чувствовать власть над чужим, таким хрупким и желанным телом – это столь пьянящее чувство!
Вдруг его тело выгнулось дугой, а из хрипящего горла вырвался неестественно высокий вскрик. Наши взгляды встретились – его, полный боли и отчаяния, и мой торжествующий, и в эту же секунду все переменилось. Забыв о том, что он опасен, я слишком низко наклонился над ним, совершив тем самым ужасную ошибку. На дне его зрачков вспыхнул крохотный огонек злобы.
Полотенце, до этого момента крепко державшее тонкие бледные запястья, развязалось и с тихим шуршанием упало на пол.
«Я труп», – успел подумать я, прежде чем мощным ударом со свистом рассекшего воздух хвоста меня отбросило назад, и секундой спустя острые клыки сомкнулись на моей шее. Худенькое тельце, вцепившееся мертвой хваткой, вдавило меня в пол. Заорав от боли, я попытался столкнуть его. Но это было бесполезно. Я начинал задыхаться. Моя рука, лихорадочно шарящая по полу в поисках чего-нибудь способного помочь мне, вдруг нащупала длинную ручку от тяжелой сковороды. Старинная, чугунная – в данный момент она являлась идеальным орудием для спасения моей жизни. Размахнувшись, я изо всех сил ударил его по голове.
Мутант слетел с меня, врезавшись о холодильник. По его виску потекла струйка крови. Я отбросил уже бесполезную сковородку, подыскивая взглядом что-нибудь потяжелее. Впрочем, выбрать, как следует, мне не удалось – он слишком быстро приходил в себя. Я пошатнулся. Голова закружилась, очертания всех предметов вокруг размазались и поплыли. Мои руки сами собой что-то схватили. На несколько секунд я утратил контроль над собственным телом. Когда я все же опомнился, то обнаружил, что Тимми лежит у моих ног, и вокруг его головы расползается огромная лужа крови.
|
| |
| |
| Акари-чан | Дата: Воскресенье, 20.11.2011, 02:31 | Сообщение # 21 |
|
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| 7. ИСТИНА
«Истина познается тогда,
когда ты уже все испортил»
* * *
Рики сидел на полу в прихожей, не испытывая ни малейшего желания включать свет.
Нервно всхлипывая и размазывая слезы по бледному как мел лицу, он периодически тянулся к телефону, в последний момент, опуская руку. Вот, неразборчиво пробормотав что-то и набрав в грудь побольше воздуха, он сорвал трубку с аппарата и быстро набрал номер. Долго слышались длинные гудки, но вот, наконец, уставший мужской голос лениво спросил:
– Алло?
– М-марк… я… я кажется, его у-убил, – давясь рыданиями пробормотал Рики.
– Что? Ты там бредишь, что ли? Кого ты там убил? Тебе что, очередной кошмар приснился? Ты хоть на часы смотри, прежде чем звонить, – раздраженно ответил Марк, собираясь бросить трубку.
– М-марк… я у-убил… его… убил Тимми…
– Э-э-э… Тимми? Того новенького? Ты спятил?!
– Ма-а-арк! Я смотрел… он мертвый.
– Фак!.. Вечно ты вляпаешься в какое-нибудь дерьмо… Так, где ты сейчас?
– Д-дома, – всхлипнул в ответ Рики.
– Дома? Какого хрена ты дома?! А тело где?
– Он т-там… на кухне…
– Погоди, ты хочешь сказать, что грохнул его у себя на кухне?! С ума сойти… И вот это у тебя называется «я сам разберусь», да? – обалдел Марк.
Но больше ничего внятного добиться от Рики он не сумел и просто коротко бросил в трубку:
– Жди. Я еду.
Он примчался минут двадцать спустя, наспех натянув штаны и длинный плащ. Припарковав машину на противоположной от дома Рики улице, Марк открыл багажник и достал оттуда большую дорожную сумку. Покидав в нее несколько упаковок черных пластиковых пакетов, молоток, веревку и ножовку, крадучись он двинулся к дому.
Не вызывая лифт, дабы не производить лишнего шума, медленно поднялся по лестнице, молясь, чтобы никому из жильцов не приспичило прогуляться в столь ранний час, но тут, как назло, дверь ближайшей квартиры со скрипом приоткрылась. В открывшемся проеме появилось лицо старухи со странным чепцом на голове. Она поправила сползшие на нос очки и, прищурившись, смерила Марка внимательным взглядом. Закончив изучать молодого человека, она повернулась в сторону лестницы и позвала:
– Марша! Марша! Кис-кис-кис…
Утерев тыльной стороной ладони выступивший пот, Марк двинулся дальше по лестнице. Нужная дверь была уже совсем рядом. Но вот еще одна дверь открылась. Огромная псина выскочила из нее и, раззявив слюнявую пасть, кинулась на музыканта. Болезненного вида подросток дернул ее за поводок и приветственно вскинул руку. Вздохнув, Марк рассеянно проводил его взглядом и, бегом преодолев оставшееся до нужной двери расстояние, с яростью ударил кулаком по кнопке звонка. Пару минут никто не подходил, а потом замок тихо щелкнул и перед ним предстал бледный и заплаканный Рики. Марк отпихнул его в сторону и, бодро пройдя в квартиру, осведомился:
– Где он?
Всхлипнув, тот указал в направлении кухни.
– Рик, ты уверен, что он мертв?
Парень согласно закивал головой.
– Твою... – сквозь зубы выругался Марк. – Так, успокойся и сопли подотри! Скажи мне, кто он вообще этот Тимми? Местный или приезжий, где его родители и есть у него вообще здесь родственники?
– Н-нет… он не отсюда. А родственники… ну как бы есть, но они далеко. Я здесь единственный, кто его хорошо знает.
– Отлично, – успокоился Марк, – значит его никто не будет искать… А если и будут, то вряд ли найдут. Вот что, у тебя есть лопата и старый ковер?
– Л-лопаты нет. А ковер есть, а зачем он тебе? – икнув, удивился Рики.
– Пошевели мозгами! Надо быстрее избавиться от тела. На свалку повезем. Желательно самую дальнюю… Стоп, а что он вообще у тебя здесь делал?
– Н-ну, так получилось… Но не волнуйся, об этом не знает никто.
– Только у меня маленькая проблемка – меня видели твои соседи. Что с ними делать?.. А, впрочем, забудь, главное увезти подальше, и никто ничего не вспомнит.
Волоча за собой Рики, Марк направился на кухню.
– Что здесь, нах, было? – ошарашено прошептал он, окинув взглядом картину царящего там хаоса. – Знаешь, у тебя странный способ расправляться с врагами…
Словно что-то заметив, он сел на корточки рядом с телом и дотронулся пальцами до его шеи.
– Ри-и-ик! – завопил Марк. – Рик, у нас проблема. Он… жив.
– Ш-шутишь? Я проверял, он был мертв!
– Сам иди посмотри!
Рики медленно подошел к телу и наклонился над ним. Грудь Тимми едва заметно вздымалась. Вне всяких сомнений, он дышал. Словно почувствовав их присутствие, он сделал глубокий вздох и открыл глаза.
– Где я? Вы кто? – спросил он, переводя взгляд с одного на другого.
– Тимми, а ты что не помнишь? – удивился Марк.
– Кто такой Тимми?
В кухне воцарилось молчание.
– Ну, как же… Тимми – это ты. А мы, – Марк покосился на Рики, – твои лучшие друзья. А ты разве совсем ничего не помнишь?
– Нет.
– Ну, ничего, обязательно вспомнишь! Ты только что с лестницы упал… Это было ужасно. Ты полежи тут пока, а мне с твоим ЛУЧШИМ другом переговорить надо.
И схватив Рики за шкирку, музыкант уволок того в коридор.
Тимми
Никогда за всю свою жизнь я ничего не боялся. И никого. Пока не встретил ЕГО. Этот чертов мальчишка разрушил мой идеальный план. Причем, в первые два дня мне еще казалось, что все идет хорошо, что осуществить задуманное будет проще простого. Тогда я еще не понимал, какую смертельную игру затеял. В мои гениальные злодейские планы закралась одна ошибочка, один крохотный просчет – я не учел всех тонкостей человеческой психологии. Не достаточно ее изучил.
Кретин. Но я и представить не мог, что этот сопливый пацан, которого опускают все кому не лень, в один миг превратиться в неуправляемое чудовище...
У меня осталось катастрофически мало времени. Из-за того, что я не возвращаюсь в межмирье, мои силы убывают. Мне все труднее менять облик. Я не должен был покидать место своего заточения надолго. Дурацкий ошейник на моей шее связан с моим настоящим миром. Я бы не надевал его, если б мог, но, к сожалению, этот предмет был единственным способом попасть сюда. Сам колдун нацепил его на меня. Старый дурак думал, что так он меня запечатал. Но долгие годы блужданий по мертвому лесу не пропали даром: я нашел лазейку, крохотное окно в другой мир. Оно, правда, было очень неустойчивое. И вообще только самоубийца полез бы в него. Но это был шанс, хоть и крохотный, но шанс на спасение. Правда, теперь, благодаря одному проклятому смертному, у меня его, похоже, нет. Через пару дней окно закроется, и я умру.
Ошейник взорвется, и меня разнесет на куски. Незабываемое будет зрелище…
Ну нет, так «повезти» могло, конечно, только мне: в этом мире я нашел человека, чье биополе полностью совпадало с биополем колдуна. Удача просто невероятная. Парень и представить себе не мог, насколько он уникален. Ему снять мой ошейник – пара пустяков, железяка сама бы отвалилась, просканировав поле мальчишки. Самое главное было найдено: и путь, и тот, кто спасет меня.
Оставался сущий пустячок – уговорить парня.
Понаблюдав за смертными, я понял, что они падки на всякую ерунду и заключают сделки с сущностями из зазеркалья налево и направо. Я сделал все, как остальные: вышел из зеркала, предложил сделку, пообещал славу, богатство, деньги… В общем, стандартный набор, да вот незадача – он отказался. И тут мне бы пораскинуть мозгами и понять, что не существует на земле человека, который абсолютно ничего бы не хотел. Надо просто правильно предлагать.
Так нет же, я решил пойти другим путем, путем шантажа. У смертных есть занимательная особенность – если вы не смогли их купить, то стопроцентно сможете запугать или пригрозить потерей чего-нибудь очень для них важного.
Конкретный человеческий субъект запугиванию поддавался довольно легко, о чем свидетельствовало то, что он на протяжении нескольких лет терроризировался одноклассниками.
Тут я пошел ва-банк. Несмотря на то, что довольно слабо на тот момент представлял себе смысл и величину допустимого давления на людей. Мне казалось, что я делаю практически то же самое, что и одноклассники мальчишки. Но это было ошибкой. И когда эта ошибка была совершена, стало понятно, что есть определенные границы, которые нельзя переходить. И в зависимости от типа личности человека, есть разные способы воздействия на него…
Мысли о собственных бесполезных, как оказалось, действиях самую чуточку, но помогали отвлечься от дикой боли, сковывающей тело.
Мне все еще трудно было поверить в то, что случилось пару часов назад. Это было словно в кошмарном сне.
День ото дня силы становились все слабее, я старался меньше их использовать. И надо было такому случиться, что именно в это время у мальчишки поехала крыша. Причем, конкретно так поехала, мило сделав на прощание ручкой.
Правда у меня есть крохотное подозрение, что это не крыша, а кое-что другое, кое-что, сокрытое в парне столь глубоко, что вряд ли само вылезет наружу. Только этим я и могу объяснить то, что в тот момент этот человечишка был не просто равен мне по силе, но и сумел подавить мою волю. Ненадолго, но и этого хватило.
Так что, если хорошенько подумать, то может все и не так плохо… Ну, как говорят люди: «отрицательный результат – тоже результат».
Впрочем, моя задница с этим была абсолютно не согласна. Но сейчас как-то совсем не до нее.
Я чувствую полную опустошенность. Потоки силы из моего мира, позволяющие мне превращаться, окончательно иссякли. Я потратил их остатки в жалкой попытке отбиться от Рики и теперь надолго заперт в этой мерзкой человеческой форме. В боку глубокая рана, и, несмотря на то, что способность к регенерации – столь же естественная для меня, как и дыхание – все еще действует, вряд ли я смогу оправиться от такого.
Мне ничего не остается, как неподвижно лежать, ожидая своей участи. Впрочем, долго лежать мне не дали. Рядом кто-то оглушительно заорал:
– Ри-и-ик, у нас проблема! Он… жив.
Я сразу узнал голос кричавшего. Это был Марк, лидер той дерьмовой музыкальной группки, в которую я недавно решил вступить.
Ага, значит он дружбан Рики. То-то он мне сразу не понравился…
– Ш-шутишь? Я проверял, он был мертв! – испуганно ответил рядом второй голос.
А вот и Рики собственной персоной. Как я хочу сейчас посмотреть в его лицо. Да, ребятки, здорово я вам подгадил, выжив.
Не выдерживаю и открываю глаза.
Ой, а рожи-то какие, бледные-пребледные, словно привидение увидели! Нехорошо как-то этот Марк на меня сейчас смотрит… Уж не думает ли еще чем-нибудь по голове мне долбануть, чтоб я сдох наверняка? Так, надо себя обезопасить…
Довольно достоверно разыгрываю потерю памяти. На их лицах сразу отражается облегчение.
Марк оттаскивает Рики в коридор, бросив мне напоследок нечто вроде:
– Ты обязательно все вспомнишь! Ты на лестнице навернулся... Это было так ужасно! Ты полежи тут пока, а мне с твоим ЛУЧШИМ другом переговорить надо…
О, да-а-а… Он определенно мой «лучший» друг! Не знал, что в человеческом обществе лучшие друзья трахают друг друга в задницу… Но я учту это на будущее. А вообще, хороши герои: один трахнул и убил (будь на моем месте обычный человек, – давно бы умер), а второй по первому звонку примчался расчленять и закапывать тело. Красавцы. Просто слов нет.
Вообще, странно, что в том состоянии, в котором нахожусь сейчас, я все еще способен шутить. Должно быть, удар по голове не прошел бесследно. Меня тут убивают, а мне смешно! С другой стороны, не каждый же день меня убивают…
Тем временем эти двое буквально в паре метров от меня, уверенные, что я не слышу, решали мою участь.
– Блин, да как ты не понимаешь, нам обалденно повезло! Он не помнит ничего из того, что ты с ним сделал и поверит любому бреду, который мы наплетем! Не стоит от него избавляться. Он сейчас не опаснее котенка…
– Ну, не знаю, – неуверенно протянул Рики, – а что если он притворяется? Вдруг он просто что-то задумал?
Хм, а у мальчишки мозги-то на месте. За время, проведенное в моем обществе, успел достаточно меня изучить.
– Ты, что, совсем дурак? Ты его так по башке долбанул, что вообще странно, как он выжил. После таких травм потеря памяти – просто цветочки. Я читал. Вот что, ты давай убирай тут все и тащи его в ванную, пока он еще плохо соображает, а я, пожалуй, пойду.
– А ты не останешься мне помочь?
– Ну уж нет! Ты тут поразвлекался, ты и убирай.
«Эй, мужик, нет, не уходи! Не оставляй меня с этим психом! Не-е-ет!», – мысленно взмолился я, но хлопнувшая входная дверь была мне явным ответом.
Тем временем псих прошаркал в ванную, включил воду и вернулся за мной на кухню.
– Пойдем, – коротко бросил он, стараясь на меня не смотреть.
Издевается, что ли?! Вот так я взял и пошел? Урод, я не то, что идти, я ползти не смогу!
Рики развернулся, собираясь уйти. Я слегка приподнялся на локтях и, едва не задохнувшись от острой боли, со стоном рухнул обратно. Парень тут же подбежал, засуетился вокруг меня, по-прежнему смертельно бледный и испуганный.
Меня подняли на руки, как принцессу, и понесли в ванну. Медленно погрузили в теплую воду.
«Утопить, что ли, решил по-тихому?», – мелькнула вялая от боли мысль.
Вода быстро окрасилась в красный. Раны и ссадины заныли с утроенной силой. Руки мальчишки заскользили по моему телу, смывая кровь. Я вздрагивал от этих прикосновений: они казались невыносимо мерзкими, отвратительными. Но сил оттолкнуть его не было.
Что-то холодное и сильно пахнущее полилось мне на макушку. Запах был приятным, фруктовым. Его пальцы осторожно и нежно втирали мне это в голову. Напряжение, сковывающее меня последние часы, неожиданно отпустило. Веки отяжелели, и глаза начали медленно закрываться. Последнее, что я успел подумать перед тем, как отключился:
«Надеюсь, в следующий раз я проснусь не в лесу под трехметровым слоем земли… Очень бы не хотелось…»
Когда я очнулся, солнце было уже в зените.
Я еще жив? Это радует…
Из прихожей раздавались громкие голоса, которые собственно меня и разбудили.
– Нет, Марк, я же сказал: я никуда не поеду! – вопил Рики на грани истерики.
– Ты что, сбрендил?! Три дня до концерта осталось, а у нас еще ничего не готово! Ноги в руки и за мной! – заорал в ответ Марк.
Наверное, специально вернулся, чтобы отвезти Рики на репетицию.
– Я не поеду! Не могу я оставить без присмотра ЭТО, – Рик в этот момент, очевидно, кивком указал на спальню.
– А, ну да… Как он, кстати? Может к доктору его?
– Обойдется!
– Ну, как знаешь… Кстати, дай мне тексты песен, которые мы будем петь на концерте. Менеджер просила забрать их.
Рики в ответ на эту просьбу немного помолчал, а потом истерически расхохотался:
– Тексты?! Какие, нахрен, тексты?
– Слушай, дай мне эти долбанные песни, и я поеду! У меня нет никакого желания любоваться на твою очередную истерику.
– Это не истерика, мне просто очень весело. И тебе сейчас станет также: у меня нет текстов. Вообще.
– Да хватить шутить! – рявкнул Марк.
– Но это правда. Все тексты были на черновиках. А их я и отнес вам. И именно их уничтожила эта мразь! Шею бы ему свернуть!..
– Заткнись, он услышит. И, что, совсем ни чего не осталось?
– Да мне пофиг, пусть слышит! – разозлился Рики. – Нет, представь, ничего! Совсем ничего! Там было тридцать песен. И все пропало. Но, знаешь, так даже лучше. Я все равно вашу дерьмовую группу бросить хотел, потому что вы меня не цените. Так что передай менеджеру, чтобы она шла в зад со своими песнями и концертом…
Неожиданно раздался звук удара и вскрик.
– Так, а теперь слушай меня! Чтоб завтра нужные песни были! Причем, попадающие под музыку, что мы написали, понял? И мне плевать, где и как ты их достанешь! Иначе я тебе лично шею сверну.
Голоса смолкли, и вскоре хлопнула входная дверь. Судя по шагам, Рики направился в спальню и остановился у кровати, на которой я валялся. Кажется, он был в ярости. Но сделать ничего не мог, поэтому ему только злобно сопел и сжимал кулаки. И, наконец, развернувшись, он удалился – скорее всего, в крохотную соседнюю комнатку – оглушительно хлопнув дверью.
Я осторожно повернулся на здоровый бок и, внимательно вглядываясь в переплетение линий на обоях, подумал:
«Что же это получается? Все его песни пропали? Нет, я, конечно, хотел позлить его… Но и не думал так подставить!.. Понятно теперь, почему он так возненавидел меня. Хотя это, наверное, не единственная причина…»
Вдруг из соседней комнаты раздался тихий перебор струн, и усталый голос негромко запел:
Однажды давным-давно
В той далекой-далекой стране
Я любил девушку одну.
Она была прекрасна, но печальна.
Я ей клялся весь мир подарить,
Клялся вечно ее любить,
Но лишь у неба
Нерушимы клятвы.
Чтоб от бед ее оградить,
Готов был из черной чаши испить,
Что по легенде
Хранит несчастье и горе.
Красавицу на прощанье обняв,
Я скорее собрался в дорогу,
Лишь найти бы волшебную чашу,
Что стоит в зачарованном гроте.
И пускай был нелегок мой путь,
И пускай я смертельно устал,
Я нашел эту чашу,
Что хранила всю нашу боль.
Музыка неожиданно смолкла. Из смежной комнаты раздались ругательства.
Помните, я говорил, что ненавижу его песни? Так вот, я врал. И его голос великолепен, кажется, что проникает в самую душу…
Я откинул одеяло и сел на кровати, держась за ноющий бок. На цыпочках, слегка шатаясь, пройдя по ковру, медленно потянул на себя дверь соседней комнаты.
Рики сидел на полу, обнявшись с гитарой, в окружении кипы чистых листов и вдохновенно строчил что-то на бумаге. Мельком взглянув на меня, он раздраженно бросил:
– О, уже оклемался? Класс. И что тебе надо? Поржать пришел?
Покраснев, я, запинаясь, пробормотал:
– Я… я просто… ты красиво пел, я не удержался.
– Ой ли? – скептически хмыкнул он. – Скажи уж честно, что захотелось посмотреть на идиота, поющего подобный бред.
– Нет! Все не так! Никакой это не бред, это правда очень… красиво.
Вот что-что, а смущение изображать у меня получается мастерски. Пару минут назад мне неожиданно пришла в голову мысль, как заставить мальчишку мне помочь, не прибегая к угрозам.
Итак, с этого момента я приступаю к исполнению гениального плана номер два. И согласно ему мне легко удастся добиться согласия мальчишки, но не силой, а… жалостью. Я буду играть роль «невинной овечки». Ну, то есть, тупой овцы, которую везде нужно защищать. Помните, я же якобы ничего не помню. Пусть привыкает к тому, что теперь я беззащитный. А там глядишь, и сам, добровольно с меня ошейник снимет…
Сажусь рядом с ним. Жалобно смотрю и спрашиваю:
– Я помешал? Могу я чем-нибудь помочь?
Он пару минут буравил меня злобным взглядом, а потом, просияв, отвернулся и быстро застрочил что-то на бумаге. Наспех записав на листе несколько четверостиший, Рики расплылся в довольной улыбке. Мне она не понравилась: уж слишком злобной была.
– Спасибо! Благодаря тебе я закончил песню! – похлопав меня по плечу, радостно сообщил он.
– Спой.
Нерешительно глянув на листок, а потом на меня, он, все также нехорошо улыбаясь запел.
Черная вода.
Под шепот пустоты
Мои внутренние демоны
Пожирают изнутри.
Я касаюсь воды,
Она становится льдом.
Каждый, кто сюда приблизился,
Без проклятия не уйдет.
Боль, боль, боль,
Раздирает меня изнутри.
Кровь, Кровь, Кровь,
Я не вижу назад пути.
Я плачу
И режу руки вновь и вновь.
Я кричу,
Проклиная свою любовь.
Страх, страх, страх,
Рождается в самых черных снах.
Ложь, ложь, ложь,
Своими руками я уничтожу любовь – ну и что ж!
Я смеюсь в темноте,
Выпуская своих демонов на волю,
Я улыбаюсь пустоте,
И разбиваю эту чашу боли*…
(* - Стихи авторские, написаны специально для данного ориджа.)
Еще при первых звуках этой странной музыки я отпрянул от него. Его пение больше не было похоже на прежнее. Он пел быстро, резко и зло, выкрикивая некоторые слова и силой ударяя по струнам, так, что получалась какая-то жуткая какофония.
Да что за ужасная музыка! Как это вообще можно назвать пением?!
– Прекрати! – не выдержав, и зажав уши руками, закричал я.
– А я уже закончил. Спасибо за вдохновение.
– А ты… не мог бы закончить ее как-нибудь… помягче?
– Ну, уж нет. Прежняя версия хоть и совсем пропала, но я не жалею – она была сопливым дерьмом. Эта мне нравится больше.
Блин, кажется, я опять облажался с планом. Единственное желание, которое у него вызывает мое присутствие, – это не защищать, а убивать.
– Кстати, а почему ты ничего меня не спрашиваешь? Ты же потерял память? Или нет? Признайся, ты все помнишь и водишь меня за нос. Невозможно забыть то, что между нами случилось.
– А… а ч-что случилось? – испуганно пробормотал я, отчаянно краснея.
Фак! Мудак, отодвинься! И прекрати на меня так смотреть, дырку просверлишь… И я, как нарочно, придумать ничего убедительного не могу…
– Я… я правда ничего не помню. Н-но ты производишь впечатление хорошего человека… и-и тот парень сказал, ч-что ты мой друг, поэтому я доверяю тебе. Тебе видней, что мне рассказывать… Ну, или не рассказывать…
– Ну, если мне видней, то я не стану тебе ничего рассказывать. Не то чтобы мне было лень, просто считаю, что будет лучше, если ты сам все вспомнишь. И потом, наверняка твоя потеря памяти временная и уже через пару дней воспоминания вернутся, если же нет – отвечу на любые вопросы. Ну, а пока я скажу тебе лишь то, что жизненно необходимо знать. Во-первых, меня зовут Рик и я твой лучший друг. Ты из другого города, и приехал сюда по моей просьбе, поэтому живешь у меня. Во-вторых, ты поёшь со мной в рок-группе и скоро у нас концерт. В-третьих, ты… как бы это помягче выразиться… не совсем человек. И по-пьяни навернулся на лестнице…
В этот момент в дверь позвонили, прервав наш разговор.
– Я открою! – воскликнул я и, не желая больше выслушивать его ложь, и умчался в коридор.
Что-то сегодня подозрительно много гостей… Спорим, это опять Марк – пришел требовать готовые песни. Он задолбал уже. Этот парень всю душу вытрясет, но добьется своего…
Замок не желал открываться. Совсем. Я крутил его то в одну, то в другую сторону, но все бесполезно. В дверь нетерпеливо застучали.
– Блин, да сейчас! – рявкнул я.
Наконец замок сдался и, щелкнув, дверь распахнулась. Но на пороге стоял вовсе не Марк.
Я вглядывался в лицо человека передо мной – оно казалось смутно знакомым. А человек в это время рассматривал меня. Наконец, словно придя к какому-то решению, он нахмурился и, схватив меня за шкирку, выволок на площадку.
– Ты кто?! – заорал незнакомец так, что я временно оглох.
– А тебе какое дело? – раздался сквозь звон в ушах спокойный голос позади нас.
Мы, как по команде, обернулись. В дверях, опираясь на косяк, стоял Рики.
– Что-о-о? Да как ты разговариваешь со своим парнем?! – взревел незнакомец, его лицо покраснело от гнева.
– Мы расстались.
– Это ты так решил! А я считаю по-другому! Решил, значит, в натуралы податься? Какую телочку себе отхватил!
Незнакомец встряхнул меня. Длинная футболка, которую надел на меня Рики, задралась.
Точно! Я вспомнил, кто этот припадочный: Дик, последний парень Рики. Как я мог забыть его? Кажется, вранье о потере памяти становится правдой… Стоп, он принял меня за девку? Вот урод, как будто я похож!.. Или похож?..
– Запудрил мне мозги и решил стать нормальным, да?! Ничего у тебя не получится! И телка твоя тебя теперь бросит! Да вы только посмотрите на нее – какие глазки, губки, ну прям не баба, а кукла Барби! Не знал, что тебе такие нравятся. А, погодите… Да это же не телка! – удивленно воскликнул Дик, положив руку мне на пах.
Я вздрогнул от отвращения, дернулся и закричал. Рики тут же отцепил от меня Дика, встав между нами.
– Иди в дом. Быстро! – коротко бросил он мне, а потом повернулся к Дику. – Какого хрена ты его лапаешь?!
– П-ха! И что такого? Он тебе кто? Может, ты с ним спал, а?
– Тебя не касается.
– Ах ты дрянь! – взревел Дик, схватив Рики за волосы и наматывая длинные пряди на кулак. – Ты что же думаешь, я твоя игрушка? Захотел – поиграл, захотел – бросил?! Как бы не так! Я на тебя столько бабок потратил! У меня долгов из-за тебя выше крыши! Все от меня отвернулись! И ты теперь бросаешь, сука! Ну, ничего! Ты отработаешь. Все-все отработаешь. Каждую копеечку. Своей драгоценной задницей, которую так берег!
– Пошел на хрен, мудак! – ответил Рики и со всей силы пнул его по колену.
Дик взвыл и отпустил его. Рик, не долго думая, развернул его к лестнице и легонько подтолкнул. А потом полюбовался, как тот полетает половину, спотыкается-таки и с грохотом падает на площадку ниже, чудом не свернув шею.
– И забудь сюда дорогу, понял?! – крикнул Рики вдогонку.
«Да он действительно опасен! Видимо, серьезно шарики за ролики заехали. И вот после этого я уже начинаю верить, что действительно навернулся на лестнице… С его помощью», – подумал я и поспешил скрыться на кухне, только чтобы с ним сейчас не встретится.
Хлопнула входная дверь. Через минуту в комнате что-то загрохотало. Я не удержался и, подкравшись на цыпочках, заглянул в нее.
Рики, вне себя от злости, метался по комнате, периодически хватая со шкафов и полок разные вещички и кидая их на кровать. Я и глазом моргнуть не успел, как на одеяле уже высилась приличная кучка. Что в ней только не было: разные статуэточки, амурчики, открытки, игрушки, какая-то одежда, непонятные мне электронные приборы. И в довершение всему туда же полетела подушка в виде огромного сердца. Рик быстро сгреб все это, завернув в одеяло, и, решительно прошел мимо меня на кухню. Остановился перед окном, перегнулся через подоконник и заорал кому-то внизу:
– Эй! Дик!.. Лови, нах, подонок мелочный!
И с этими словами он вытряхнул из одеяла все содержимое вниз. А потом поспешно захлопнул створку. С улицы послышались ругань и крики. Рики отвернулся от окна и медленно побрел обратно, но поравнявшись со мной остановился и тихо произнес, как-то ласково взъерошив мою шевелюру:
– Вот так, детка, и кончаются красивые истории любви…
А потом он, вздохнув, ушел и заперся в ванной. В доме установилась странная тишина.
«Он же не собирается… Только не опять!», – мысленно взвыл я и побежал за ним.
Но ничего ужасного не произошло. Он вообще был на удивление спокоен – никаких истерик, слез, попыток самоубийства, ничего. Я боялся найти его холодеющее тело с бритвой в руке, но вместо этого… Он стоял перед зеркалом и огромными портновскими ножницами кромсал волосы.
– Ты с ума сошел? Что ты делаешь?! – бросился я к нему.
– Уже ничего, – ответил он, состригая последнюю длинную прядь.
Теперь его волосы едва доходили до середины ушей.
Скептически осмотрев себя в зеркало, он быстрыми движениями обрезал еще несколько торчащих прядок и, обернувшись ко мне, спросил:
– Ну как?
Я молча отобрал ножницы и подрезал его косую челку, которая всегда меня ужасно бесила. Превратил ее в обычную – немного длинноватую, но прямую.
– Мне нравится, – наконец ответил я, понимая, что предательски краснею.
– Ну, вот и круто. И не будут больше всякие уроды за волосы хватать… Слушай, а пойдем чай пить?
– Чай? – переспросил я, удивленно уставившись на него
Но он просто потянул меня за собой обратно на кухню.
|
| |
| |
| Акари-чан | Дата: Воскресенье, 20.11.2011, 02:34 | Сообщение # 22 |
|
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| Мы сидели на подоконнике и пили обжигающий чай. Я дрожал на пронизывающем осеннем ветру и сжимал в руках маленькую кружку, пытаясь согреться. Рики курил, медленно выпуская колечки дыма, и наблюдал за тусклым, словно больным, солнцем, пытающимся пробиться сквозь свинцово-серые тучи.
Я не знал с чего начать разговор, все слова в этот момент казались какими-то фальшивыми и пустыми. Вдруг, словно вспомнив о чем-то, он сосредоточенно принялся рассматривать что-то внизу. Я проследил за его взглядом – в огромной луже перед домом, вся облепленная грязью, валялась подушка в форме сердца.
– И не жалко тебе выбрасывать было? – не удержавшись, спросил я.
– Дурак, это всего лишь вещи. Смысл их жалеть, если они для него ничего не значили?
– Ты сильно расстроен?
Гениальный вопрос, блин! Умнее ничего не мог спросить!.. А с другой стороны – что я спрошу? Раньше в таких случаях он истерил, и я мог вмазать пару раз в челюсть, и вся истерика прекратилась бы. А сейчас, что? Он вроде и спокойный, но какой-то подавленный. Я, наверно, должен что-то сделать, но что?
– Переживу как-нибудь, – грустно улыбнувшись, ответил он.
– Зря он так с тобой конечно. А ты не слишком грубо с ним обошелся?
– Пфф, «грубо»… это я его еще «нежно и ласково» с лестницы спустил. А стоило бы шею свернуть. Сводил пару раз в ресторан и думает, что теперь права качать может, вот урод! – снова разозлился Рики и, перегнувшись через карниз, презрительно сплюнул.
– Слушай, а чего он так разозлился-то? Только из-за того, что ты его бросил?.. Да нет, он же еще не был уверен, что вы расстались, а уже пришел злой…
– Элементарно, – я ему не дал.
– То есть вы не… не спали? – я от удивления даже чуть было не опрокинул чашку, которую все еще сжимал в руках.
– Нет, конечно! Буду я еще спать со всякими мудаками. И вообще, я ему с самого начала ничего не обещал – он сам не так понял. Тогда его поползновения казались мне милыми, он мне даже нравился… наверно. Но не настолько же, чтобы в постель прыгать! И я об этом говорил. А то, что он внимания не обращал – его проблемы.
Странная мысль неожиданно посетила меня, я обязан был ее проверить.
– Скажи, а ты… ну-у… как бы это сказать…
– Чего? Ну не тяни, выкладывай уже! – перебил он меня.
– Ты… – я вдохнул поглубже и выпалил, – встречался еще с кем-нибудь?
– Ну да. Встречался. Скажу сразу – их было много, всех не помню, – спокойно ответил он и, словно вспомнив о чем-то, довольно и злорадно ухмыльнулся.
Ничего себе! Значит, Ричи не врал… С ума сойти, прошел не через одни руки и так спокойно об этом говорит…
– Ты просто себе не представляешь, какой это кайф… – продолжил он и замолчал, снова затянувшись.
Нет! Не рассказывай мне ЭТО! Я не хочу слушать твои сексуальные похождения!
– ...обламывать их, когда они уже уверены на все сто, что уломали тебя на секс. Блин, их лица в тот момент, когда я их посылал были просто незабываемы. Не то чтобы я это специально, из вредности делаю… Но они сами виноваты! Какая-то мразь распространяет в районе слухи о том, что я всем даю. А они все ведутся на эту хренотень! И прут ко мне толпы долбоебов днем и ночью. Их послушать, так я прямо-таки элитная шлюха! Фак, найду, кто это все начал – башку откручу!
Мне ведь это послышалось сейчас?.. Не может такого быть! Ведь Ричи меня на полном серьезе уверял…
– И ты с ними… ну-у, правда не… – снова неуверенно начал я.
– А я что только что сказал? Говорю же: нет, не спал. Резона нет. Они мне даже не нравились. Я прикалывался над ними просто. А вот с Диком все было по-другому. Мы случайно познакомились. Вначале все было так романтично-романтично: белые лилии, прогулки на теплоходе, признания на асфальте перед домом и горы конфет каждое утро – я до безумия люблю сладкое. А потом до него дошли эти дурацкие слухи. Хоть я и убеждал его, что это не так, он, как видишь, не поверил. Спорим, это друзья его против меня настроили? Они всегда меня ненавидели.
– Любишь его, да? – неожиданно для себя самого спросил я.
Блин, да, какая мне разница, любит или нет? Меня тут крупно надули! И кто? Человечишка! Чтоб я этому Ричи еще раз поверил! Ну я мудак… Таких дел наворотил. Если бы не эта вонючая малявка, у Рики бы не съехала крыша, и он бы меня не трахнул! Ну надо же было так купиться… Вот дура-а-ак!.. Как паршиво получилось-то… Он ведь вовсе не плохой парень и не тряпка. Заметь я это раньше – все могло бы сложиться иначе. И не пришлось бы нам сейчас здесь сидеть: мне – разыгрывая амнезию, а ему – сочувствие.
– Конечно, нет! Я в своей жизни вообще влюблялся только один раз. Но там история еще более паршивая.
– Расскажи, – попросил я, героически борясь с угрызениями совести.
– Вообще я не особо люблю это вспоминать… Но уж если тебе так интересно, то слушай…
Рики
Он был первым парнем, в которого я влюбился. А познакомились мы в электричке. Я тогда домой ехал. Он сидел прямо напротив меня, слушал музыку и задумчиво смотрел в окно. Я заворожено разглядывал его красивый профиль и понимал, что ненормально так долго пялиться на человека. Чтобы хоть немного отвлечься я решил поступить аналогично. Тоже достал наушники, плеер и книгу. Но мне не повезло – наушники сломались, книга оказалась уже прочитанной. Расстроившись, что не смогу украдкой смотреть на него, я решил немного подремать. Но стоило мне закрыть глаза, как он тихо окликнул меня, тронув за плечо.
– Слушай, у меня наушник сдох правый, можешь свои ненадолго дать? – попросил он.
Его глаза, без стеснения разглядывающие меня, были просто удивительны. Никогда прежде я не видел таких глаз – серовато-зеленые, словно озерная вода, они притягивали меня с какой-то гипнотической силой.
– Ха, представляешь, мои тоже сломались, и тоже правый! Ничего себе совпадение, а?
– Ага, – мягко улыбнувшись, согласился он, – так жаль, а то у меня тут песня хорошая, хотелось послушать…
Мы быстро нашли общий язык. С ним было необычайно легко и просто. Ни с кем и никогда у меня не получалось общаться так непринужденно. Через пятнадцать минут мы уже сидели рядом, весело болтая, словно старые друзья и листали плей-лист его плеера.
Он отдал мне свой единственный работающий наушник и периодически включал самые, по его мнению, лучшие песни. Все они были тяжелым металлом, который я в то время еще не слушал. Мне тогда не нравилась столь агрессивная музыка. Но из вежливости я слушал то, что он предлагал, и мне постепенно начинало это нравится. И как-то вот так неожиданно поезд приехал. Впереди был перрон. Меня встречали. Его тоже. Уже вставая и беря в руки сумку, я понял: если не увижу его еще раз – не переживу. Задержав его у выхода, попросил телефон. Он удивился, но дал номер, правда, не очень охотно.
Ну и, как говорится, понеслась… Череда серых и однообразных дней, сотни sms-ок, посылаемых мной; от них разрывался телефон, а невозможность снова увидеть эти колдовские глаза сводили меня с ума. И тут неожиданно он сам попросил меня о встрече.
Я не просто побежал – я полетел, как на крыльях. Потом оказалось, что он живет недалеко от меня и ходит в соседнюю школу. Мы еще пару раз встречались, все также весело болтали о всякой ерунде. Я понимал, что мне нужно признаться ему в своих чувствах, но не мог. Потом он пригласил меня на дружескую вечеринку. Честно сказать, я не фанат гулянок и тусовок, да и вообще не умею поддерживать компанию, но тогда, изрядно надравшись, я там отжигал. А когда все начали расходиться, он вызвался меня проводить – я был в невменяемом состоянии. А я, повиснув на нем, в одной темной подворотне, признался ему во всем. Он улыбнулся, правда, немного равнодушно, сказал, что рад это слышать и предложил встречаться.
После этого дни, которые я проживал, делились на «до свидания» и «после свидания». И тянулись они еще медленней, чем прежде. Я просто светился от счастья. Все друзья мне завидовали. И, казалось бы, все хорошо, но были нечто, что беспокоило меня – он никогда не говорил, что ко мне чувствует. Но тогда это казалось не таким уж и важным. Я ждал каждую встречу с ним, как праздник. Но чем чаще мы встречались, тем сильнее он отдалялся от меня. Его равнодушие пугало. Я старался не обращать внимания – он для меня был всем.
Но, похоже, я был единственным, кто дорожил нашими отношениями. Мы стали все чаще ссориться. Меня раздражали его друзья, его – моя детская непосредственность, наивность и невинность. Наверное, я должен был быть более раскрепощенным с ним, возможно, он хотел, чтобы мы переспали, но я не был к этому готов.
Но несмотря ни на что я продолжал любить его, так сильно, как только был способен. Я жил и дышал только им и обожал в нем все: то, как он курит (у него это получалось как-то по-особенному, не как у всех), его чуть хрипловатый голос, то, как он одевается (странная смесь рокера и уличного бандита), и даже то, что в свободное время он с дружками ради развлечения бил морды таким ребятам, как я. Он часто пил, баловался травкой, путался с девками, не сдерживал обещания, неделями пропадал, не отвечая на звонки, и был полным ублюдком, но я бегал за ним, словно привороженный.
Что же касается меня… Ну, как я могу себя тогдашнего охарактеризовать? Я был словно тепличное растение, не знаком с жизнью, вредными привычками и развратом. Я ходил в драных джинсах, растянутом свитере и шапке с кисточками и помпоном, едва прикрывавшей выкрашенную в розовый челку. Я был романтиком и мечтал, что когда он поцелует меня – это будет самый лучший в моей жизни поцелуй. Мечтал, что он придет ко мне домой с букетом розовых лилий и признается в любви.
Но этого не случилось. Случилось то, чего я не ожидал: в один прекрасный день мне пришла sms-ка со словами: «Прости, я тебя не достоин». А потом он пропал. Поменял номер телефона, школу, дом, город. Он просто исчез. Навсегда. Я искал его везде – по подвалам, у друзей, у любовниц, но никто ничего не знал.
Тогда у меня случился первый нервный срыв и депрессия. Если до того, как он меня кинул, я был милым и жизнерадостным ребенком, то после превратился в унылое дерьмо: начал курить, пить, шлялся по барам, убивал время с разными сомнительными личностями. Мне так хотелось встретить его где-нибудь на улице и крикнуть: «Вот, посмотри – я теперь такой, каким ты хотел меня видеть! Я пью, курю, ругаюсь матом, я дружу с психопатами и проститутками, теперь я достоин тебя?! Теперь мы можем быть вместе?!»
Но я так и не встретил его. Потом я пытался покончить с собой, но меня спасли в последний момент. И ты не поверишь, кто – Марк. Он вытащил меня из глубокой депрессии и вправил мозги. Методом рукоприкладства. Но это помогло. Я, правда, продолжал – и продолжаю до сих пор – курить и пить, но покидать этот мир уже не хотелось. Решил, что буду жить всем назло. А потом я просто взял и стер его номер из телефона, избавился от дурацкой шапки и розовой челки – вообще в блондина перекрасился.
Правда, иногда, по-пьяни, мне мерещатся эти серо-зеленые глаза. И чтобы избавиться от этого видения, я иду в ванную и режу руки. Вид текущей крови меня успокаивает. А потом завязываю раны и наутро прусь в школу в кровавых бинтах. Наверное, это одна из многих причин, по которой меня там считают фриком. Но, знаешь, несмотря на то, каким дерьмом я стал, я все еще мечтаю о поцелуе, который станет лучшим в моей жизни, таком, чтобы долгие годы спустя воспоминание о нем грело душу.
Когда я начал встречаться с Диком, он казался мне хорошим и милым парнем, я надеялся, что уж с ним-то мне наконец повезло, я забудусь и смогу влюбиться вновь. Но он тоже оказался сволочью. Мне на таких, похоже, везет. А уж про поцелуй с ним я не могу без отвращения вспоминать! А так надеялся, что он будет лучшим…
Интересно, зачем я все это тебе рассказываю? Тебе ведь, наверно, не интересно. Спорим, ты еще в начале моего рассказа заснул?
Тимми
Я сидел, пораженно уставившись на Рики. Когда я впервые его увидел, то первым моим впечатлением о нем было такое: хлюпик и тряпка. Причем, беспринципная тряпка – если захочет чего-то добиться, то будет как угодно унижаться, у него это жизненное кредо. И себя он считает едва ли не самым большим страдальцем в мире. Но это не так, страдания его, как, впрочем, и все в нем – не настоящее, показное, предназначенное только для того, чтобы его пожалели. Без сочувствия он не может. Я прекрасно знаю такой тип людей. Фальшивки. Снаружи у них яркая мишура, а внутри они насквозь прогнили. Печально, что придется иметь дело с таким человеком. Но, с другой стороны, хорошо – будет повод вывести его на чистую воду!..
А теперь оказалось, что все это не так. Кто бы мог подумать, что его переживания, чувства и эмоции были искренними. На меня вдруг снова накатило волна сожалений о том, что все было бы иначе, если бы я хоть немного лучше разбирался в людях.
Печальный вздох Рики отвлек меня от размышлений.
Он сидел неестественно прямо и, запрокинув голову, разглядывал облака. Ему хотелось показать, что только что рассказанное ничего не значит для него, но было понятно, что воспоминания все еще причиняли ему боль.
Вдруг он поморщился – забытая и давно догоревшая сигарета обожгла пальцы.
Странная, попахивающая безумием мысль пришла мне в голову. Не дав себе передумать, я решил: была – не была!
Я подполз к нему по хлипкому подоконнику и взял его правую руку в свои.
– Что ты дела… – удивленно вскинулся он и осекся.
Поднеся его ладонь губам, я осторожно лизнул обожженный палец. Из груди Рики вырвался удивленный вздох.
– Сбрендил?! – прикрикнул он и вырвал свою руку из моей.
Но так быстро отступать было не в моих правилах. Придвинувшись к нему еще немного, я изо всех сил толкнул его в грудь. Он чуть не свалился с подоконника, и практически распластавшись на нем, схватился в последний момент за раму. Рики уже собирался было высказать все, что он обо мне думает, когда я уселся на него сверху и заткнул рот поцелуем. Он дернулся, но не отстранился.
Хотя вряд ли у него была сейчас такая возможность: я удачно поймал его в ловушку и вовсю этим пользовался. Но, как ни странно, он не выглядел недовольным, только слегка удивленным. Одной рукой я обнял его за шею, а другую запустил ему под футболку. Рики вздрогнул и сдавленно охнул. Прижавшись к нему еще плотнее, я протолкнул свой язык в его приоткрытый рот.
Его пристальный немигающий взгляд, буравящий меня, здорово смущал и начинал раздражать. Я зажмурился и осторожно коснулся его языка своим.
Странные ощущения блуждали по моему телу. Внизу живота неожиданно стало горячо.
Потеревшись об него всем телом, я осторожно направил язык чуть глубже.
Вот сейчас он опомнится и как следует по башке мне вдарит! Сковородкой…
Но тут… Рики неожиданно ответил на мой поцелуй. Его рука нежно заскользила по моей спине, прямо вдоль позвоночника, прошлась по бедру и скользнула за край коротких шорт. Мне вдруг показалось, что весь воздух вышибло из легких, и я вот-вот задохнусь от того, что забыл, как надо дышать. Поцелуй прервался: не сдержавшись, я, запрокинув голову, тихо застонал. Неожиданно он опомнился и с ужасом посмотрел на меня.
– Прости… но это все как-то неправильно, – старательно отводя взгляд, произнес Рики и, стащив меня с себя, спрыгнул с подоконника.
– Подожди! – опомнившись, я схватил его за руку. Ты ничего не подумай, просто ты говорил, что хочешь «лучший в жизни поцелуй»… Я понимаю, что это глупо… И то, что я сейчас сделал, наверно, трудно назвать лучшим… Все же… мне хотелось… просто помочь…
– Это очень мило. Спасибо тебе. Я буду считать этот поцелуй «лучшим», обещаю. Было здорово, и мне понравилось… Но, пожалуйста, не делай больше так, – улыбнувшись и потрепав меня по макушке, прошептал он.
|
| |
| |
| Акари-чан | Дата: Воскресенье, 20.11.2011, 02:39 | Сообщение # 23 |
|
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| 8. РАСПЛАТА
«Всё то, что человеку предназначено,
уже его безумием оплачено» (с)
Рики
День испортился окончательно. Солнце, ласково светившее с утра, скрылось.
Серые тучи заволокли небо, готовое вот-вот разразиться дождем.
Пронизывающий осенний ветер забирался под одежду и швырял в лицо охапки опавших листьев. Я снова подумал о том, что мне пора купить новую куртку, и тут же благополучно забыл о своем намерении. К моему величайшему огорчению, Тимми не пожелал оставаться дома и напросился со мной. Но быстро идти он не мог – то и дело, останавливаясь и морщась от боли, хватался за бок, поэтому приходилось тащить его на себе практически волоком. Впереди замаячило здание студии, одним своим видом всегда вгоняющее меня в депрессию. Мы с ребятами мечтали, что когда станем популярными и накопим достаточно денег, арендуем себе что-нибудь получше. На шикарную студию мы, конечно, не рассчитываем, но хотя бы без разбитых окон и покосившихся дверей…
Пнув ногой входную дверь, я быстро миновал пост охраны. Ну, точнее, это только на словах гордо именовалось «постом охраны», а на деле же представляло собой стоящий у выхода самый обыкновенный стол со спящим на нем вечно бухим охранником Чаком.
Со второго этажа до меня донеслись чьи-то крики, рев бас-гитары, странный гул и звуки падения.
«Понятно… значит, наши опять репетируют… и опять получается полный отстой», – огорченно подумал я.
Ко второму этажу вела лестница с крошащимися ступенями и шаткими перилами. Я пропустил вперед Тимми. Наверно, я должен был помочь ему подняться, но мне не захотелось тащить его еще и по лестнице. Мелодия, доносящаяся до нас сверху из просто плохой превратилась в ужасную. Отвлекшись на нее, я пропустил момент, когда Тимми споткнулся о ступеньку. Ойкнув и нелепо взмахнув руками, он полетел вперед, но мне удалось в последний момент поймать его и прижать к себе.
– Извини, я немного задумался и… – начал он, резко обернувшись ко мне, и замолчал, осознав, что наши лица оказались слишком близко.
– Уже можешь меня отпустить, – смутившись, пробормотал Тимми.
Музыка наверху стихла.
– Нам пора, – скомандовал я, и, схватив его за шкирку, потащил за собой.
В репетиционной нас уже ждали. Словно каким-то сверхъестественным чутьем поняли, что мы идем.
– Явился-таки! А мы уж тебя искать хотели! – раздраженно обратился ко мне Крис.
Подтолкнув Тимми к креслу, я подошел к Марку и молча сунул ему под нос листы с текстами песен.
Тот скептически взглянув на меня, нехотя взял бумагу и пробежал глазами по строчкам. По мере прочтения выражение лица его постепенно менялось.
– Кри-и-ис! Ты должен это видеть! – бросился Марк к Крису и сунул ему в руки листок.
– Да ну что там может быть? Хрень очередная… – Крис осекся и читал уже молча.
А дочитав, подошел ко мне и, хлопнув мне по плечу, восторженно прошептал:
– Парень, ты гений! Это нечто! С такой песней успех нам гарантирован!
Я перевел взгляд на Марка. Тот молча показал оттопыренный большой палец.
– Что там, что там? Ну, что там? – взвыл от нетерпения Ричи, и, подлетев к Крису, попытался вырвать у него текст.
– Ой, Рик, ты постригся, да?! – восхищенно уставился вдруг на меня Ричи.
– Немного, – отмахнулся я.
– Немного? Да у тебя длиннющие были, а сейчас совсем-совсем короткие! Но ты знаешь, по-моему, так тебе гораздо лучше, – затараторил Ричи, вертясь вокруг меня и периодически дергая за волосы. – Ну ты как-то выглядеть стал… мужественнее, что ли… Эй, ну не смейся, я серьезно! Ой, а ты что, совсем не красился сегодня? То-то я смотрю, что-то не то. А знаешь что, выбрось нахрен всю эту свою косметику, без нее лучше! Хотя нет, не всю – подводку оставь, она для концертов пригодится. Блин, ну ты так круто выглядишь, прям, не знаю, что сказать…
– Уже достаточно сказал, – усмехнулся я.
– Так, ребят, давайте продолжим репетицию, концерт на носу, – обратился к нам Марк, – Рики, Тимми, включайтесь.
– Ой, а что это наш выскочка сегодня молчит, а? Прям странно как-то, – спросил Ричи, не сводя с Тимми глаз.
– М-м-м, народ, тут такое дело… – замялся я. – Он тогда, когда надрался, очень неудачно сверзился с лестницы и теперь практически ничего не помнит. Так что, пожалуйста, не дергайте его лишний раз, пусть он пока там посидит. Думаю, нужно всех еще раз представить. Так, Марка ты уже знаешь, это Крис, это Ричи. Вот теперь все, можно репетировать.
Ребята похватали инструменты и продолжили прерванную игру. Моя роль в группе была важна, но не особо – я же вокалист. Такому как я можно найти замену. Что, в принципе, менеджер и сделала, хоть потом и передумала и милостиво разрешила мне остаться. Я ни на чем не играл (да и зачем нам еще гитара), поэтому приходилось сидеть на табуретке и молча слушать то безобразие, что они называют игрой. Ударные было слышно громче всех, причем, звучали они так, что хотелось подойти, вырвать у Криса палочки и засунуть ему в задницу. Басы вообще не попадали в такт, казалось, Ричи совершенно не знает, что играть, а просто неистово бьет по струнам. Единственное, что хоть кое-как вытягивало песню – так это гитара Марка. Я вздохнул и спрятал лицо в ладонях.
Какой я идиот… На что я себя растрачиваю? Прав был Тимми – мы неудачники, дерьмово играем, и никогда нам такими темпами популярными не стать. Бежать надо из такой группы, бежать. Не стоило скандал закатывать, когда они Тимми взяли. Надо было не злится, а вздохнуть с облегчением и никогда сюда не возвращаться. Мне стыдно выходить на сцену с такой группой, засмеют же…
– Ребят, я устал, – вдруг заявил Крис, бросив палочки, – пойду пивка хлебну.
– Ой, да, перерыв-перерыв! – поддержал его Ричи. – Мне срочно надо позвонить!
– Ребят, ну разве так можно… концерт же, – попытался остановить разбегающихся парней Марк, но махнув рукой бросил эту затею и, взяв пару сигарет, направился за ними.
Я не выдержал и, вскочив со своего места, рявкнул:
– А ну, всем стоять! Вернулись на свои места и продолжили репетицию! Никто отсюда не уйдет, пока МНЕ не понравится то, что вы играете!
Я ожидал, что все начнут возмущаться тем, что я ими командую и либо проигнорируют, либо врежут мне пару раз. Но они послушно вернулись на свои места и снова взялись за инструменты.
Кажется, им было стыдно.
«А во мне, оказывается, спит прирожденный лидер! », – пронеслось в голове.
И снова музыка зазвучала дерьмово.
– Стоп! – опять заорал я, хлопнув в ладоши. – Марк, хорошо играешь, но больше эмоций в музыку вкладывай, больше чувств, ты же не тупое техно наигрываешь, в конце концов! Крис, это – ужасно, ты себя со стороны вообще слышал? Ну, вот что ты стучишь по этим тарелкам, как заяц энерджайзеровский! Тебя в этой песне вообще практически не должно быть слышно! Рич, если ты мне сейчас будешь так играть, я тебя вон из того окна нахрен выкину! Что ты вообще играешь?! Не знаешь песни – остальных слушай! А, постойте, постойте…
Я подошел к испуганно замершему Ричи и отогнул его воротник. Из его уха торчал наушник, в котором тихо играла музыка. Отобрав у него плеер, я швырнул его об пол и пинком отправил в дальний конец зала.
– Охренел?! Знаешь, сколько он стоит?! – взвизгнул Ричи.
– Это ты охренел!! У нас концерт через два дня, ты соображаешь, что вообще делаешь?!
Ричи пристыжено замолчал.
– Так, заново давайте! И чтоб в этот раз не слажали, слышали меня? – скомандовал я
Спустя час получаться у всех стало немного лучше. Я то и дело орал на них, тыкая каждого носом в ошибки. Они пробовали возмущаться сначала, но потом все же до них дошло, что с таким не серьезным отношением и уровнем подготовки нам на концерте лучше не появляться.
– Эй, а чего это ты на нас орешь, а на него нет! – вдруг вспомнил Ричи про тихо сидящего в уголке Тимми. – Пусть он тоже участвует, а то что, только нам корпеть?!
– Хорошо, пусть поучаствует, к тому же музыку мы с горем пополам прогнали. Теперь надо хоть текст прогнать. Тимми, ты будешь петь? – обратился я к Тимми.
Он согласно кивнул.
– Показать тебе как надо? – пришлось мне уточнить.
– Нет, я помню… я же слышал, – тихо ответил он, и, отказываясь от протянутого мной текста, продолжил, – слова я помню.
– Что все? У тебя первые пять куплетов, и ты все помнишь? – удивился я.
Он молча кивнул.
«Позер! Ничего он не помнит, выпендривается только перед всеми… Ну ничего, пой, пой, все равно застрянешь на середине», – мстительно подумал я, отходя к окну и доставая пачку «Мальборо». Но сигарету до рта я так и не донес.
Потому что Тимми запел.
Никогда прежде за всю свою жизнь мне не доводилось слышать ничего подобного. Он пел так, что перехватывало дыхание и щемило в груди. Его пение создавало ощущение чего-то хрупкого и прекрасного, ощущение чуда. Голос, подобный звону хрустального колокольчика на заре, был невыразимо прекрасен и невыносимо печален.
Сигарета выпал из моих ослабевших пальцев и я медленно обернулся.
Песня замерла на самой высокой ноте. В комнате установилась звенящая тишина.
– Охренеть… – тихо прошептал Ричи.
– Тим… Скажи, что ты забыл в нашей группе? С таким талантом тебе в столицу ехать надо. Там столько классных и популярных групп – они тебя без разговоров возьмут, – потрясенно выдал Марк.
Но Тимми в ответ лишь смущенно улыбнулся.
Н-да, по сравнению с ним, я действительно отстойно пою… и песни мои – полное дерьмо. Так, что, когда он все мои песни уничтожил – это он меня просто пожалел. Ими в самом деле только подтереться остается. А я тогда скандал закатил… Ну, как говорится, на правду не обижаются.
– Кхем, мне прям даже репетировать дальше стыдно стало, с моим-то уровнем, – задумчиво проговорил Крис.
– Эй! А ну, взял инструмент и начал работать! Я с вами позориться на концерте не собираюсь! – разозлился на него я.
– А ты чего раскомандовался-то? Сам как будто лучше сможешь! Да ты даже играть не умеешь нормально, не то, что петь… – все-таки не выдержал Крис.
– Не умею? – я нехорошо улыбнулся. – А ну-ка, дай мне ту басуху! Окей, а теперь погнали все сначала! Я вам покажу, как я «не умею». Тимми, тоже включайся. Я дам знак, когда начнется твоя партия. Особенно можешь не стараться, у тебя и так все прекрасно получается, просто правильно пой и музыку слушай.
У меня в руках оказалась старая бас-гитара, которой довольно редко пользовались. Я кивнул Марку и он начал играть, потом подключились остальные. Выходило уже гораздо лучше, чем вначале. Но даже до уровня «нормально» нам было еще далеко.
Ричи опять сбился, но, заметив мой злобный взгляд, быстро исправился. Я кивнул Тимми, а сам поудобнее перехватил гитару и закрыл глаза.
Он запел. Осторожно тронув струны, я заиграл одному мне только ведомую мелодию. Она сама собой возникала у меня в голове, становясь то тише, то громче, раскладываясь на аккорды. Она подстраивалась под голос Тимми, искусно переплетаясь с ним и привнося в общий мотив толику безумия. А когда подошла моя очередь, мелодия грянула с утроенной силой, превратившись во что-то совершенно невообразимое. Я запел. Мне не нужно было для этого выводить высокие ноты, как Тимми. Нет, мне для этого просто нужно было собрать всю свою злобу и ненависть со всех уголков сознания и выплеснуть ее в песню...
Спустя еще час мы все-таки закончили репетицию. Все были усталые, но жутко довольные. Это был первый раз за все время существования нашей группы, когда нам самим так нравилось то, что мы играем.
Ребята быстро куда-то расползлись, даже Тимми куда-то делся. Мы стояли с Марком у окна и курили.
– Это было здорово! Никогда бы не подумал, что мы так сможем, – улыбнулся Марк. – А ты молодец, так всех гонял. Я, если честно, устал уже им что-либо говорить – все мимо ушей попускают. Кажется, теперь ты наш новый лидер.
Я лишь хмыкнул в ответ.
– То, что мы сейчас играли, конечно, немного не в нашем стиле, но это определенно лучшее из всего, что у нас есть. Ты здорово все так придумал, и с песней, и с исполнением… Еще что-нибудь напишешь? – осторожно поинтересовался у меня Марк.
– Постараюсь сегодня написать. Только не думаю, что это будет что-то красивое и романтичное, – вздохнул я. – В последнее время у меня не получаются такие песни.
– И не надо! Значит, просто поменяем стиль и все. Ах, да я же совсем забыл тебе сказать – сегодня в ближайшем клубе пати. Крис устраивает в честь будущего концерта. Вы с Тимми обязаны прийти.
– Вы с ума сошли?! – взвился я. – Нам репетировать надо, а не по клубам шляться, концерт на носу! Только и знаете, что бухать, а работать кто за вас будет?! Да и что вы там собрались отмечать, не было еще концерта!
– Крис посчитал что, то, что мы туда попали, уже следует отметить. К тому же все уже заказано. Да и вам необязательно сидеть всю ночь – придете на пару часиков, посидите и уйдете. Так что приходите, ну что вам стоит… А с утра все обязательно на репетицию придут, я лично притащу, не волнуйся.
– Ладно. Мы будем – но не долго!
– Ну, вот и славно! Слушай, я побегу, а то меня там ждет кое-кто, – опомнился Марк и, махнув рукой на прощанье, удалился по своим делам.
А я отправился искать Тимми.
Понятия не имею, где он может быть. При мне притворялся, что еле ползает. А стоило отвернуться – слинял так быстро, что я и заметить не успел.
Я быстро пробежался по второму этажу, заглядывая в открытые комнаты, и уже хотел было спуститься на первый, как вдруг услышал приглушенные голоса из-за двери одной из запертых комнат в самом конце коридора.
Говорили обо мне. Я остановился и прислушался.
– Ты! Я тебя ведь, кажется, уже предупреждал! Какого хрена ты продолжаешь крутиться вокруг Рика?! – истерично взвизгнул первый собеседник, в котором я без труда узнал Ричи.
– Н-но, я не помню… Прости, я правда ничего не помню, – начал оправдываться второй, бывший ни кем иным, как Тимми.
– Врешь! Ну не верю я, что такой как ты может что-нибудь забыть! Но в любом случае, в последний раз предупреждаю: чтоб рядом с Риком я тебя больше не видел. Он не для тебя! Да ты и сам не захочешь рядом с ним находиться, если узнаешь о том, какая он шалава! Не представляешь, сколько у него мужиков было – толпы. И вот ведь дрянь – с ними спит, а на меня внимания не обращает даже. А ведь я уже что только не делал, чтобы понравится ему. Столько времени убил на то, чтобы от него всяких воздыхателей отвадить. Сам тоже хорош: сначала как чокнутый бегал за своим нариком – любовь у них, видите ли! Аж смотреть было противно. Но ничего, я лично с тем парнем поговорил, они расстались. Потом еще один на горизонте появился – опять мне вмешаться пришлось. Были и другие, конечно. Некоторые понятливые исчезали сразу, стоило мне только шепнуть кое-что интересненькое, но были и такие, кого звание шлюхи не останавливало! Идиоты… У меня друзья в секции бокса работают, они тех хлюпиков одной левой уделывали. И вот казалось бы, все. Никаких серьезных конкурентов у меня больше не было. Так нет же, обязательно надо было тебе появиться! Вот какого хрена?! Мало того, что ты непонятно откуда взялся и окрутил его в мгновение ока, так еще и прилип к нему как банный лист! Да и Рики тоже хорош – клюнуть на такую сволочь как ты! Это же полным дебилом нужно быть! И не надо мне сейчас головой мотать – мол, ты тут не при чем! Еще как при чем! Думаешь, я не вижу, как он на тебя смотрит?! В общем, так, я предупредил: еще раз подкатишь к нему – костей не соберешь!
Голоса стихли. Раздались шаги и щелчок отпираемого замка. Я заметался в поисках выхода: комнаты рядом были заперты, бежать некуда. Из всех путей к отступлению был только хлипкий балкончик.
Им-то я и воспользовался. С балкона на пару этажей вверх уходила ржавая пожарная лестница. Быстро взбежав по ней, я очутился на балкончике этажом выше.
Как же так? Значит тем, что моя личная жизнь давно не клеилась, я обязан Ричи? Ричи?! Да я его всегда как вредного младшего братишку воспринимал! Вот дерьмо…Я не верю. Как такое вообще могло произойти?! Ненавижу свою жизнь…
|
| |
| |
| Акари-чан | Дата: Воскресенье, 20.11.2011, 02:40 | Сообщение # 24 |
|
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| Никогда не любил клубы. Отчасти потому, что всегда был в них трезвым. И этот раз не был исключением. Если б не приглашение Криса, ноги моей в подобном месте не было бы. Убогое убранство этого места вызывало у меня отвращение: крохотный тесный зал, выкрашенный каким-то бездарным дизайнером в грязно-синий цвет с хаотичными разводами жёлтого, маленькая сцена, до отказа заполненная дергающимися, словно под электрошоком, тощими девицами, душный воздух, пропитанный запахами пота и перегара, непередаваемая музыка, под которую хочется только повеситься…
Я подошел к столику в дальнем конце зала, уже занятому нашими ребятами. Против своего обыкновения, хотелось напиться.
Марк сидел и задумчиво курил, глядя на танцующих, Крис заигрывал со смазливой официанткой, крутящейся около нашего столика, Ричи, как всегда болтал по телефону.
Я занял свободный стул и мрачно уставился в меню.
– Три пива. Вот этого, – обратился я к услужливо замершей надо мной официантке.
– Паршиво выглядишь, – взглянув на меня, произнес Марк.
– Голова болит, – отмахнулся я.
– Ой, да ты никак напиться сегодня решил, Рики! Что-то случилось? – поинтересовался Ричи.
Мне не хотелось с ним разговаривать, да и вообще смотреть на него. Не то, что бы он был моим другом, но годы совместной работы позволяли считать его хорошим товарищем.
Ни за что бы не подумал, что именно он станет источником мерзких слухов обо мне.
Ричи все ждал моего ответа, а я продолжал упорно молчать. Но тут в разговор вклинился Крис:
– Ты, что, разве с трех стаканов пьянеют?
– Ну, это же Рики. Его и с одного уносит!
Наконец, принесли мое пиво.
– Эй, а чего это ты опять с ним пришел, а? Ты ему, что, нянька? – капризно поинтересовался вдруг Ричи, буравя взглядом скромно сидящего рядом со мной Тимми.
Тот, как всегда в последнее время, покраснев, начал что-то неразборчиво лепетать.
– М-м-м, а разве они не живут вместе? – подал вдруг голос Крис. – Тимми, вы родственники или что-то в этом роде?
Дальше я уже их не слушал. Переключил все свое внимание на стоящие передо мной кружки и собственные мысли.
Я сам во всем виноват. Только я один и виноват. Будь я чуть-чуть внимательней, вовремя узнай я об истинных чувствах Ричи – все могло бы сложиться иначе. Так что нет смысла сейчас рвать на себе волосы и кричать, что мне испортили жизнь. С другой стороны, в чем же я виноват? В том, что плохо разбираюсь в людях? Ну уж простите – не я один такой! В том, что вечно влюбляюсь в подонков? В том, что они верят не мне, а совершенно левому парню? Ненавижу…
– Хей, Рик! Ты меня слышишь? Земля вызывает Рики! – похлопал меня по плечу Марк.
– А? – я очнулся от размышлений.
– Ну ты брат и пьешь! Мы за тобой не успеваем! Еще пива тебе заказать?
Лица парней почему-то начали медленно расплываться перед глазами. Легкая головная боль неожиданно усилилась. Я опустил взгляд. Передо мной на столе было три пустых кружки.
– Пойду-ка я… подышу, – икнув, пробормотал я и, встав из-за стола, направился в сторону выхода.
На самом деле я собирался уйти. Совсем. Понимаю, что должен был подождать Тимми, довести его до дома, но Ричи прав – я ему не нянька. Доберется сам как-нибудь.
Наверное.
Выход был уже совсем близко. Я уже предвкушал, как вырвусь из этого ада и отправлюсь бродить по городу всю ночь напролет. А когда устану, приду в одно хорошенькое местечко…
Я всегда туда прихожу, когда мне плохо… На крышу.
Люблю сидеть на карнизе, свесив ноги вниз, и любоваться огоньками ночного города.
Но дойти до заветной двери мне так и не дали. Неожиданно кто-то дернул меня за рукав. Я обернулся и к своему удивлению обнаружил рядом Ричи.
– Эй, ты куда собрался? А как же веселиться? – остановил он меня, озорно улыбаясь.
– Отстань, – пробормотал я, но он меня не услышал.
Неожиданно толпа пришла в движение. Я попытался пробиться к выходу, но человеческая масса вынесла меня вместе с Ричи на танцплощадку.
– Потанцуем? – хихикнул он мне на ухо и обвил мою шею руками.
Только что играющая резкая мелодия смолкла, следом за ней негромко заиграла другая – ди-джей для разнообразия решил поставить медленный танец.
– Ты такой классный! – прошептал Ричи, прижимаясь ко мне и касаясь губами моей щеки.
Музыка играла невыносимо громко, превратившись из тихой и медленной мелодии в дикую мешанину звуков. Голова раскалывалась от адской боли. Я пытался вырваться из его хватки, но он прилип ко мне, словно пиявка.
Луч прожектора ударил прямо в лицо, Ричи отбросило от меня. Передо мной стоял крайне взбешенный Тимми.
– Отвали от него, дрянь! – рявкнул он, загораживая меня собой.
– Сам отвали! – взвизгнул в ответ Ричи и попытался приблизится ко мне, отодвигая красноглазого парня в сторону. – Не видишь, мы общаемся! Чего приперся вообще?
– Руки убрал свои! Он мой, понял?!
– С чего это он твой?! Вы не встречаетесь. Вы вообще друг друга едва знаете, к тому же родственники!
– Представь себе, встречаемся! Вот с этого самого дня! – настолько разозленным Тимми я еще не видел.
– Врешь ты все! Еще скажи, что вы спали!
За нашими разборками уже с интересом наблюдала большая часть танцплощадки.
– А что, если и так?! – с вызовом спросил Тимми, уперев руки в бока.
Ричи побледнел.
– Ах ты тварь! – проревел он и бросился вперед с кулаками.
Тимми попытался увернуться от захвата и попутно лягнуть его, но не успел – Ричи вцепился ему в волосы.
Пытаться их разнять сейчас было сродни самоубийству, впрочем, я никогда не отличался здравомыслием. Схватил обоих за шкирку и попробовал растащить, но на меня не обратили никакого внимания. В пылу драки один из них заехал мне локтем в грудь. Я покачнулся.
Сами того не заметив, мы оказались в углу танцплощадки. Она возвышалась над полом метра на два. По ее краю шло низенькое металлическое ограждение, через которое я, собственно, и перелетел.
Даже не успел ничего подумать. Секунду назад я еще стою среди танцующих, а в следующую уже лежу на полу не в силах подняться.
Сверху в два голоса завопили:
– Рики!
Перевернувшись на живот, я кое-как встал на четвереньки.
Голова не просто болела, а разрывалась от адской боли. Ощущение было такое, словно кто-то вставил в мозг раскаленную спицу и медленно поворачивал ее. Пол перед глазами раскачивало так, словно я был на корабле, попавшем в шторм.
Вокруг столпилась толпа. Кто-то истерически визжал, кто-то кричал, что надо вызвать скорую и охрану, но никто ничего не предпринимал. Через толпу ко мне протиснулся Марк. Сев рядом со мной на корточки, он обеспокоено спросил:
– Как ты?
– Терпимо, – хрипло выдохнул я.
Шум в ушах неожиданно усилился, превращаясь в неясный гул. В глазах потемнело. Из носа и рта потекла кровь.
– Ох, блин, ты, похоже, нос разбил. Вставай, поедем в больницу.
Как я мог разбить нос, если упал на спину? И что за странный привкус у этой крови?..
Я прижал руку к лицу. Марк принялся поднимать меня на ноги. Мне не хотелось принимать его помощь, и я оттолкнул протянутую мне руку. И тут заметил то, от чего все внутри меня сжалось от ужаса: кровь на моей руке была… черной.
Я вскочил и, расталкивая всех в стороны, рванул в уборную.
Ледяная вода, льющаяся на руки, немного успокаивает и приводит в чувство. Я провожу мокрой ладонью по лицу и облегченно вздыхаю. И тут же вновь сгибаюсь над раковиной – меня рвет черной кровью. На лбу выступает холодный пот, тело бьет озноб, на запястьях вздуваются черные вены. Меня прекращает тошнить, и я поднимаю голову – все вокруг в черных разводах и потеках крови. Откидываю со лба мокрые от пота волосы и смотрю на свое отражение.
Лицо неестественно бледное, подбородок перемазан в крови, глаза лихорадочно блестят... Абсолютно черные глаза… без белков, сплошной зрачок.
Крик застревает в горле. Кажется, я вот-вот потеряю сознание. По щекам катятся слезы… Точнее, не слезы, а все та же черная кровь. Я зажмуриваюсь, надеясь, что все это сон и тварь, отражающаяся в зеркале – не я.
Открываю глаза – нет, не сон…
Дверь распахивается и на пороге возникает Тимми.
– Рики! Рики, ты как? С тобой все нормально?! – испуганно окликает он, подбегая ко мне. – Рики, не молчи, ответь же!
Я чувствую, как он нерешительно дотрагивается до моего плеча.
Медленно поворачиваюсь к нему. Тимми отшатывается и вскрикивает от ужаса.
Я усмехаюсь и размазываю кровь по щеке. Хватаю его за руку и подтаскиваю к себе.
– Противно, да? – тихим свистящим шепотом осведомляюсь я.
Он отрицательно мотает головой, заворожено уставившись в мои глаза.
Откуда-то из подсознания ненависть начала по капле просачиваться в мой разум и отравлять его. Злоба охватывает меня.
– Почему… почему, – прошептал я, сглотнув горькую слюну, – ты не умер тогда? Зачем ты появился в моей жизни? Что тебе нужно от меня?! Что вам всем от меня нужно?! Во что ты меня превратил?!
Он забормотал что-то в ответ. Но я не желал слушать и наотмашь ударил его по лицу. Он тихо всхлипнул, но продолжал неподвижно стоять и испуганно смотреть на меня.
– Почему, когда ты рядом, я чувствую себя полным дерьмом? – продолжал я. – Почему, когда я вижу тебя – такого хрупкого, невинного и прекрасного – я хочу тебя убить?.. Ненавижу тебя… ненавижу, ненавижу! Знаешь, за всю свою жизнь я никогда так никого не ненавидел! Ты то притворяешься гордым и дерзким, то тихим и слабым. Пытаешься одурачить. Помыкаешь мной. Хочу сломать тебя… унизить, чтобы ты ползал у меня в ногах, умоляя о пощаде.
Странное ощущение вседозволенности нахлынуло на меня.
– Что же мне сделать с тобой, чтобы ты больше не смел смотреть на меня с пренебрежением? Чтобы ты понял, что нельзя обращаться с людьми, как с мусором… О, я, кажется, знаю! – усмехнулся я, расстегивая ширинку.
Не говоря ни слова, он послушно сел на колени передо мной, продолжая не отрываясь смотреть мне в глаза. Взгляд его был затуманен…
И разум находился под моим контролем.
|
| |
| |
| Акари-чан | Дата: Воскресенье, 20.11.2011, 02:42 | Сообщение # 25 |
|
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| 9. СВОБОДА
«Вашим страданиям конец,
если вы устали их терпеть:
вы свободны,
если у вас есть мужество
быть свободными» (с)
Рики
Очередное хмурое утро. Я просыпаюсь от упорного дребезжания телефона. Видимо, он мне теперь заменит будильник. С трудом разлепляю глаза и с полминуты пялюсь на дождь за окном. Медленно подношу ладонь к лицу. Она вся перемазана засохшей черной кровью.
«Значит не сон», – обреченно мелькает в голове.
Я срываюсь с кровати и бегу в прихожую к зеркалу.
Глаза нормальные. Фух! Слава Богу!
– Тимми! – вдруг, спохватившись, зову я.
Но никто не отвечает мне. Быстро осмотрев комнаты, я обнаруживаю, что квартира пуста.
– Бли-и-ин, что я наделал!
Медленно возвращаюсь в коридор и снимаю трубку по-прежнему трезвонящего телефона.
– Рик, твою дивизию! Где тебя черти носят?! – вопит мне в ухо трубка голосом Марка.
– В чем дело? Ох, точно! Репетиция… Марк, извини, я только проснулся… Голова гудит, как колокол. Как домой попал, и то совсем не помню.
– П-ха! Ну ты вообще, конечно! Сам кричал, что репетировать нужно и не пришел! Ну, да ладно – опоздал и опоздал. После вчерашнего тебе все можно. Это ж надо было – отпинать самого мажора Ричи. Видать, совсем он тебя достал, н-да. Но ты знаешь, я считаю, что правильно и сделал! Давно бы так. А то все сюсюкался с ним, как с маленьким. Пора было его на место поставить.
– Я что, его избил?! – ошарашено переспрашиваю я
– Да не то слово! Хорошо хоть не по лицу, а то как бы он на концерте с разбитой рожей появился. Блин, ты б его видел сегодня – пришел с утра такой весь мрачный-премрачный, не разговаривает ни с кем.
– Марк, слушай, Тимми у вас?
– А он что, дома не появлялся? В студии нет его, – удивленно отозвался Марк.
– Нет его дома. Спроси ребят – может он у них?
– Вы что, поссорились? Я спрошу, конечно, но это вряд ли. Он же практически и не общался ни с кем, кроме тебя.
Марк ушел, и вокруг воцарилась тишина.
– Рик, ребята говорят, что у них его нет, – вновь оживает вскоре трубка. – Да и я сам его со вчерашнего вечера не видел, ну как раз с тех пор, когда он с Ричи поцапались. Может, он еще к кому-нибудь пошел?
– Это вряд ли, у него кроме нас в этом городе знакомых нет.
– Значит, он сбежал и бродит где-нибудь в окрестностях, – равнодушно предположил Марк. – Походи, поищи его. Наверно, где-нибудь в ближайшей подворотне или подъезде прячется. Не найдешь – звони. Мы с ребятами поможем, если что. Давай иди, ищи его и подгребайте в студию – репетицию никто не отменял.
Быстро попрощавшись с Марком, я повесил трубку. Накинул куртку и помчался на поиски.
Начал я, конечно, с клуба. Опрос охранников и бармена ничего не дал.
Ближайший от клуба парк тоже был пуст. Оно и понятно – кому в такой ливень хотелось выходить на улицу?
Я понятия не имел, где искать Тимми. Была у меня, конечно, мыслишка, по поводу того, что он мог вернуться в межмирье, но она отчего-то казалась мне бредовой, да и если бы хотел – давно бы это сделал.
Я знал, что иногда люди пережидают ночь в больших круглосуточных магазинах, но в нашем районе это опять-таки невозможно – из магазинов у нас было только несколько продуктовых забегаловок.
И все же, чтобы успокоить совесть, пришлось обойти и их. Ни продавцы, ни прохожие – никто ничего не знал. Впрочем, у наших людей такой стиль жизни: «ничего не вижу, ничего не слышу, связываться ни с чем не буду».
Оставались только жилые дома. Точнее, подъезды. А их в округе было видимо-невидимо. Перспектива ночевать в них довольно пугающая, но от безысходности любой человек мог и на это решиться.
Обойдя домов пятнадцать, я понял, что такими темпами никогда его не найду. А еще мне пришла в голову мысль, что он мог познакомиться с кем-нибудь в клубе и укатить домой к этому кому-нибудь. В этом случае поиски вообще безнадежны.
А, собственно, для чего я его ищу? Разве я не хотел от него избавиться?.. Хотеть-то, конечно, хотел, но не таким же способом. Да после того, что я с ним сделал, я сам себя убить готов. Блин, я никогда себе не прощу, если с ним что-нибудь случиться. В конце концов, какой бы сволочью он ни был, я ему жизнью обязан… Надо звонить Марку, пусть подключается к поискам… Упс, я же телефон дома забыл, придется за ним еще возвращаться, время терять только…
Возвращаться, конечно, не хотелось. Вполне возможно, что сейчас была дорога каждая минута. Но делать нечего – надо, значит надо. Сегодня мне почему-то хотелось пойти совсем не той дорогой, что я обычно хожу. Раздумывая над столь странным своим желанием, я свернул в один из проулков, который посещаю довольно редко, и… встал, как вкопанный. Прямо передо мной возвышалось старое здание.
Люди давным-давно здесь не жили. Его должны были вот-вот снести, но отчего-то все медлили. В нем не было ни стекол, ни дверей, ни даже крыши, и никто не решался обследовать его – того и гляди обвалится.
У меня внезапно возникло странное чувство, что Тимми там. Я и сам не понимал, откуда такая уверенность, но она была.
Я зашел внутрь этой развалины и прислушался. Откуда-то из глубины доносится тихий плач. Аккуратно ступая по готовой вот-вот рассыпаться лестнице, я забрался на второй этаж
Откидывая в стороны куски штукатурки, арматуры и старых обоев, добрался до ближайшей комнаты и заглянул в нее. Как только я это сделал, все волнения и страхи рассеялись.
У разбитого окна, прижавшись спиной к ржавой батарее, сидел Тимми. Поминутно всхлипывая, он обнимал разбитыми в кровь руками колени, весь насквозь мокрый и дрожащий от холода. Услышав шум, он поднял заплаканное личико и увидел меня, нерешительно замершего на пороге.
– Тимми, вот ты где… А я тебя обыскался уже, – неуверенно улыбнувшись, проговорил я, подходя к нему и протягивая руку.
Испугавшись, он взвизгнул и только сильнее вжался в батарею.
– Послушай… да послушай, же! Насчет вчерашнего. Я не знаю, что на меня нашло, честно, – признался я, садясь рядом с ним на пол. – Понимаю, что не имею права просить у тебя прощения, но все же попытайся хотя бы выслушать…
Он всхлипнул и дрожащими пальцами дотронулся до моего плеча. Я притянул его к себе и обнял.
– Ну, все, пойдем домой, – успокаивающе шептал я, поглаживая его по голове.
Вскоре он затих, и, кажется, даже задремал, доверчиво расслабившись и уткнувшись носом в мое плечо.
Я аккуратно снял с себя куртку, накинул ему на плечи и, подхватив его на руки, наконец, отправился домой.
Тимми сидел в кресле, закутанный в три одеяла, и все равно мелко дрожал. Я влил в него пару кружек горячего чая с медом и, дождавшись пока взгляд его немного прояснится, побежал наполнять ванну. Потом вернулся и попытался снять с него мокрую одежду. Несмотря на то, что сил у него практически не было, сопротивлялся он чересчур рьяно. В результате я не выдержал и погрозил выставить его за дверь, и только тогда он все-таки сдался. Под его рубашкой, я, к своему удивлению, обнаружил мокрую повязку.
Если честно, я совсем забыл о той ужасной ране, что нанес ему. Меня охватило нехорошее предчувствие. И, как оказалось не напрасно, – она воспалилась и кровоточила. Вот теперь я клял себя за то, что не отвез его вовремя к врачу. Банально испугался, что в больнице быстро распознают в нем нелюдя и заберут на опыты, а я даже сделать ничего не успею. Теперь приходилось расплачиваться за собственную тупость. Никогда не был силен в медицине, но рану я кое-как обработал. В больницу его все же надо отвезти, но это потом, для начала ему надо согреться. Я хотел было отнести его в ванну на руках, но Тимми гордо отказался и, прихрамывая, доковылял до нее сам.
Дальше мне не оставалось ничего другого, как оставить его отмокать в горячей воде.
Я развернулся, собираясь уйти и не смущать его, но он неожиданно остановил меня, потянув за край футболки.
– Ты тоже промок, тебе надо погреться, иначе простудишься… Залезай ко мне, тут хватит места для двоих, – смущенно пробормотал он.
Удивившись, я уже собирался отказаться, но вдруг неожиданно подумал: «Да что тут такого, собственно говоря?», и, скинув с себя одежду, присоединился к нему.
– М-м-м, послушай, Тимми, – начал я, наблюдая за ним, сжавшимся у бортика ванны, – я хочу тебя кое-что спросить, только ответь мне честно, хорошо? Обещаю, тебе за это ничего не будет...
Он посмотрел на меня большими испуганными глазами и неуверенно кивнул.
– Ты ведь обманываешь меня, верно? Я насчет твоей мнимой «амнезии». Зачем тебе это все? Что ты задумал? Можешь говорить открыто, я не собираюсь на тебя кидаться с ножом, как маньяк какой-нибудь.
– Не понимаю о чем ты, – прошептал он, упорно отводя глаза.
– Прекрасно понимаешь. В тот вечер в клубе, когда вы с Ричи ругались из-за меня, он спросил: «Ты с ним спал?», и ты ответил «да». И не надо мне сейчас говорить, что ты это просто так сказал, от злости. Уж слишком уверенно это прозвучало.
Он вскочил, попытавшись сбежать, но я рывком вернул его на место.
– Да, я все помню! Я тебя обманул, и что теперь?! Убьешь меня?! Ну, давай, давай, мне уже терять нечего! – всхлипнув и закрыв лицо руками, отчаянно воскликнул он.
Я усмехнулся, наклонился к нему и легко прикоснулся губами к его виску.
Спустившись чуть ниже, прошелся языком по краешку уха и, не удержавшись, прикусил мочку.
– Прекрати! Отпусти!! – испуганно заверещал он, пытаясь оттолкнуть меня.
– Никогда…
Очевидно, было что-то такое сейчас в моем тоне, или, может, в глазах, потому что он замер и, кажется, даже слегка покраснел.
– Рик, ты меня пугаешь.
Я не счел нужным ему отвечать, и был занят тем, что выцеловывал дорожку от его груди к животу.
– Прекрати издеваться надо мной! Это не смешно! – он все еще пытался сделать вид, что ему все происходящее не нравится, но у него плохо получалось.
– А с чего ты взял, что я шучу? – выдохнул я, с удовольствием оставляя смачный засос на его шее.
Я брежу, определенно брежу, ну а как иначе объяснить то, что он сейчас кажется мне довольно милым? Странно, головой вроде нигде не ударялся, алкоголь из крови выветрился давно… И почему я раньше не замечал, какой он на самом деле… Такой бледный, худенький и хрупкий, с умопомрачительно красивым телом, пухлыми алыми губами, длинными ресницами и просто невероятными темно-вишневыми глазами…
– Эй, – я осторожно взял его за подбородок, заставляя смотреть мне в глаза, – не убегай от меня. Я прошу. Останься. Ты мне очень нужен.
Он удивленно посмотрел на меня, а потом, окончательно осознав, что я сказал, залился румянцем, всхлипнул и прижался ко мне.
– Ну-ну, малыш, успокойся, – шептал я, поглаживая его по голове.
– Н-ну почему, почему все та-а-ак… Почему вы, люди, такие странные, – бормотал он в перерывах между всхлипами.
А я молчал, не зная, что на это ответить.
Лишь неуклюже пытался утешить его, шепча ласковые глупости на ухо, но он все плакал, и плакал, и плакал…
|
| |
| |
| Акари-чан | Дата: Воскресенье, 20.11.2011, 02:43 | Сообщение # 26 |
|
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| 10. КОНЕЦ
«Все плохое когда-нибудь кончается…
И начинается чудовищное» (с)
Рики
Вечер. Мы сидели с Тимми на самом краешке крыши и смотрели на раскинувшийся внизу город. Я курил, стараясь не думать ни о чем. Тимми просто мрачно уставился вдаль.
– Что это за место? – наконец спросил он, разрывая гнетущее нас молчание.
– Мое тайное пристанище. Я прихожу сюда, когда все достало, и расслабляюсь. Знаешь, ты первый, кого я сюда привел.
– Ты… еще не передумал? – напряженно спросил он, нервно теребя край рубашки.
– С чего бы? Обещал – так обещал.
Идиот. Как я мог согласиться? Это все ужасно подозрительно. Особенно его поведение и отношение ко мне. То он предстает передо мной неуправляемым монстром и за пару дней превращает мою жизнь в ад, то невинным ребенком, которого хочется обнять и приласкать. Какой же он настоящий? И что за фигня творится со мной?! Кажется, я тоже превращаюсь в нечто… чудовищное. Это пугает. Возможно то, что я сейчас хочу сделать – идиотизм, но я просто устал. От тайн, от него, от себя, от одиночества, никчемной жизни – от всего. Да, он монстр и выпускать его на свободу – безумие, ведь он опасен и очень силен, это сулит неприятности… возможно даже целому миру. Впрочем, какое мне дело до мира, если я безумно устал. Будь, что будет.
Я протягиваю руки к его ошейнику. Все что нужно сделать – просто искренне пожелать.
Прижимаю ладони к холодному металлу и зажмуриваюсь. Представляю, как развалится на части дурацкая железяка, и Тимми счастливо улыбнется мне. Железка нагревается и обжигает кожу. Пытаюсь отдернуть руки, считая, что моя роль уже выполнена, но Тимми не дает мне этого сделать, стискивая мои запястья мертвой хваткой. На его лице расплывается зловещая улыбка. Руки жжет уже просто невыносимо, я кричу и пытаюсь оттолкнуть его, но все тщетно. Ошейник начинает плавиться. Раскаленный металл медленно стекает по моим рукам. И вдруг все прекращается. Медленно подношу обожженные ладони к лицу. Их, помимо ожогов, подобно кляксам, покрывают странные синие пятна, которые мгновенно впитываются. Я с ужасом смотрю, как вены на запястьях вздуваются, окрашиваясь ярко-синим.
– Не делай такое лицо. Это самый обыкновенный яд. Он отравляет любого, кто попытается меня освободить. Противоядия, как ты понимаешь, у меня нет. Сейчас он распространится по всему твоему телу, и уже через пару минут ты умрешь. Да, я знал, что так будет с самого начала. Да и ты наверно догадывался о чем-то подобном, недаром так долго ломался. Прости, мой дорогой Рики, но я очень-очень хочу жить. Так что, ничего личного.
В глазах темнеет, я начинаю задыхаться. Сознание гаснет, последнее, что я успеваю заметить, – Тимми сталкивает меня с крыши, и я падаю, падаю, падаю… Боль постепенно отступает, и я погружаюсь в вязкую тьму.
* * *
Тимми посидел еще немного, брезгливо наблюдая, как жалкие людишки суетятся над тем, что еще недавно называлось «Рики». Они кричат, размахивают руками, подгоняют свои маленькие нелепые железные повозки…
Наконец ему надоедает это зрелище, он встает и со вздохом направляется к люку ведущему прочь с крыши.
|
| |
| |
| Акари-чан | Дата: Воскресенье, 20.11.2011, 02:46 | Сообщение # 27 |
|
Любитель
Сообщений: 27
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| Несколько дней спустя:
Рики
Странное ощущение. Будто все кости чешутся. Тело ноет просто невыносимо. Я медленно поднимаю тяжелые, словно налитые свинцом веки. Яркий солнечный свет тут же ослепляет, заставляя недовольно поморщиться. Рядом раздается знакомый до боли голос:
– О-о-о, наконец-то наша спящая красавица проснулась!
Я подскакиваю на кровати и оборачиваюсь в его сторону.
– Ты-ы-ы… – с ненавистью выдыхаю я.
А напротив меня с невозмутимым лицом сидит Тимми.
– Сдохни, тварь! – в бешенстве ору я, пытаясь броситься на него, но тут же падаю от слабости.
– П-ф-ф, и это вся благодарность за то, что я его два дня по кусочкам собирал? – лишь фыркает тот в ответ.
– Подожди, я же… вроде… должен был… того.
– Ну так ты и «того», умер, а я тебя оживил. Своей магией. Она у меня особая, не такая, как у недалеких человеческих магов, впрочем, тебе не понять. М-м-м… думаю, все же стоит объяснить тебе все, а то ты-таки доползешь до края кровати и попытаешься меня придушить. Так, – произнес он и устало потер виски, – я, пожалуй, все с самого начала тебе расскажу. Понимаешь, однажды я поклялся, что отомщу тому некроманту, что создал меня. Можно было бы запросто подстроить все так, чтобы лишить его магической силы, но мне этого было мало. Я хотел его уничтожить. Совсем. Но это было несколько проблематично, сам понимаешь. Мне нужен был какой-нибудь гениальный план. Ну, скажем, использовать слабое место этого старого дурака. Вот только и тут возникли трудности, ввиду отсутствия таковых мест. Этот идиот выкинул меня в межмирье, потому что не смог убить. Все-таки во мне течет его кровь. Будь моя воля, я бы выцедил ее из себя всю до капли. Он запечатал мою магию, и надеялся, что я там медленно сдохну, да как бы не так! Не учел колдунишка некоторых свойств моей импровизированной тюрьмы. По сути, межмирье – оно как прихожая в доме со множеством комнат. Из него открываются пути во все параллельные миры вселенной. Вот только эти миры в большинстве своем закрытые, и, как в аналогии с комнатами, если у тебя есть ключ или на худой конец отмычка – ты можешь попасть в любой из них. Вот как раз, своего рода «отмычка» у меня и была. Ее роль исполняла моя магия… даже находясь в запечатанном состоянии, она не исчезла полностью. А все потому, что я – существо созданное с помощью магии, ей пропитана каждая клеточка моего тела. Поэтому лишить меня ее полностью невозможно, пока я жив. Вот, знаешь ли ты, что ваш мир вовсе не является каким-то уникальным? Он копия, такая же, как и бесконечные миллиарды других миров. Сама вселенная же, по сути, является бесконечным повторением самой себя. Правда есть тут один нюанс – миры не полностью идентичны, у них есть различия, небольшие. Ну, вот например, в вашем мире магии нет, в нашем она как воздух. Но это несущественно по масштабам вселенной. Что гораздо более важно – бесконечное дублирование одного мира – изначального – приводит к тому, что у каждого из смертных в одном мире есть точная копия в другом.
И тут меня осенила просто гениальная идея – найти оригинал колдуна и уничтожить его – в то время я был уверен, что старик – копия. Ну, это логично, умрет оригинал – умрет и копия. Я начал искать его по всем мирам, и когда нашел, понял, что крупно облажался. Во-первых, колдун оказался оригиналом. Во-вторых, копия у него была только одна. И эта копия ты, Рики. Ну и, в-третьих, старик был чрезвычайно хитер и все заранее предусмотрел. Он повесил на тебя очень хитрое заклинание, благодаря которому все твои силы – и обычные, и магические – переправляются прямиком к колдуну. Можно сказать, что он превратил тебя в живой аккумулятор магии. Раньше до такого еще никто не додумывался. Снять заклинание, кстати, мог либо очень сильный маг, либо ты сам. С магами у нас напряженка, так как некромант – сильнейший в нашем мире… да и во многих других… А вот что же насчет тебя… понимаешь, колдовство на тебе было очень странное – старик как-то умудрился объединить ваши магические потоки в один. И если эту связь нарушить, а потом перенаправить, то можно убить колдуна. Вот именно из-за этого я и пришел к тебе. Решил убить проклятого колдуна с твоей помощью, ну и освободиться заодно. Оборвать вашу связь могла, сам понимаешь, только смерть. Твоя… Постой, не надо на меня с кулаками бросаться! Так надо было, чтобы сила тебя приняла. К тому же я контролировал процесс…
– Какой же ты все-таки гад! Не мог мне заранее меня предупредить! Да кто позволил тебе все решать за меня?! Нахрена мне твоя сила сдалась?!
– А ты что, хочешь вечно быть батарейкой для колдуна и влачить еще более жалкое существование? Кстати, в твоих неудачах большей частью он виноват, ему не выгодно чтобы ты жил долго и счастливо.
– Ну, может это все и так… Но почему ты не рассказал мне все сразу?..
– Тебе этого знать не следовало, мог случайно проболтаться… ну или колдун мог прочесть все твои мысли и память, а я не хотел рисковать…
– Кстати, а что с колдуном?
– Умер в тот же момент, что и ты. На этот раз навсегда.
Я сидел, молча, переваривая услышанное. Поверить в то, что он говорил сложно, но, с другой стороны, в то, что я остался жив после отравления неизвестным ядом и прыжка с крыши – еще сложнее.
Я запутался. Никак не могу взять в толк, кто же мне Тимми – друг или враг? Раньше все было просто и понятно, он был неизбежным злом, тем, кого я винил во всех своих бедах. А теперь? Что он значит для меня? Его поступки пугают, он преследовал только собственные цели, используя меня, как идиота. Я, вроде бы, должен быть рад, что выбрался живым, относительно целым и невредимым из этой передряги, но вот почему-то мне совсем не радостно. Это потому, что я чувствую себя обманутым? Или, наоборот, во мне вдруг просыпается дремавшая доселе совесть? Кто знает… Думаю, мне просто нужно время, чтобы разобраться в себе.
Тимми неслышно подошел сзади и, положив руку мне на плечо, прошептал:
– Рики, сдается мне, ты до сих пор не понял – твоя жизнь с этого дня кардинально изменилась. Забудь о прошлом, выброси его из памяти. Прежний Рики-неудачник умер там на асфальте. Отныне ты совсем другой человек. Обещаю тебе, с этого дня все будет иначе. А теперь, вытяни вперед руку. Да, вот так. Переверни ладонь. Закрой глаза. Представь в своей ладони маленький огонек. А теперь открывай. Видишь? Это называют «мертвый огонь», и он является знаком…
Я с ужасом взирал на свою ладонь, в сантиметре над которой полыхало синее пламя. Наконец отойдя от минутного шока, я закричал, отшатнувшись, и замахал рукой, пытаясь сбить пламя. Случайно толкнул при этом Тимми, который доставал какую-то штуковину из кармана. Вещица выпала из его рук и, звякнув, откатилась в неизвестном направлении.
Он, ругнувшись, бросился ее искать, негодующе при этом вереща:
– Идиот! Огонька испугался! Блин, да он даже не жжется. Я ему, как нормальному человеку, артефакт дать собирался. Лично у колдуна спер. С помощью него мы бы объявили тебя его наследником и захапали все земли, деньги и титулы старикана в моем мире! Ну, что ты встал, как придурок?! Помоги мне!
Я окинул быстрым взглядом комнату, заглянул под кровать и сразу же приметил в углу блестящую кругляшку. Схватив ее, я вернулся к все еще ползающему на карачках Тимми.
И только я собрался объявить о своей находке, как заметил нечто странное. На его шее, прикрытое волосами и воротом свитера, блестело нечто. Наклонившись и оттянув воротник, я увидел странный золотистый узор, кольцом обвивающий его шею. Не удержавшись, провожу пальцем по затейливой вязи. Тимми вздрагивает и замирает.
– Что это? Его раньше не было. Что это значит? – спрашиваю напряженно.
– Татуировка, разве не видишь? Вот решил себе сделать. Красиво да? – фальшиво улыбается он в ответ.
– Не ври. Ты бы не стал такое делать, тем более здесь. Ведь оно же напоминает… ошейник. Цепи только не хватает.
Он вздрагивает и отводит взгляд.
– Только не говори мне, что ты опя… – начал, было, я, и резким движением задрав его свитер, запнулся на полуслове.
От золотистого кольца на шее тянулся тоненький красно-золотой узор в виде цепи, постепенно исчезая где-то в области груди.
– Да ты спятил! Неужели, опять заключил контракт? Уж не поэтому ли ты смог меня оживить? А то что-то не верю я в твою «особую магию». Ну и кто он, хотел бы я знать?
– Не твое дело, – отвернувшись, бормочет он
– Чего-о-о? А не ты ли меня втянул во все это дерьмо с магией?! Наверняка опять затеваешь очередную авантюру и снова что-то скрываешь от меня! А ну, говори, что задумал!
– Ты настаиваешь?
– Да, настаиваю! Я требую сказать мне, с кем ты заключил контракт.
– А ты попробуй, прикажи мне, – усмехнувшись, с вызовом бросает он
– Приказываю, – в бешенстве цежу я. – Кто. Твой. Хозяин?
Ярость так и клокотала во мне, хоть я и понимал, что она отчасти необоснованна, но не мог успокоиться.
Тимми вдруг побледнел. Татуировка на его шее ярко вспыхнула. Он захрипел и схватился за горло.
– Х-хватит… слышишь… остановись… ты же м-меня убьешь…
Все поплыло у меня перед глазами и, нащупав рядом подлокотник кресла, я упал в него и прикрыл глаза.
– Ты псих? Тебе что, совсем плевать, что с тобой будет? Объясни, как и почему ты заключил контракт со МНОЙ? – устало буркнул я.
– Если бы не это, я не смог бы тебя спасти. А вот зачем мне понадобилось тебя спасть, хоть я бы и без этого прекрасно обошелся, можешь не спрашивать. Не знаю я, понял, НЕ ЗНАЮ!
– Понятно. Ну и почему ты и об этом мне не рассказал, не посчитал важным?
– Тебе этого тоже знать не следовало.
– Даже так? А что если, я, как твой нынешний хозяин, возьму да и прикажу тебе чего-нибудь такое унизительное, ну, чтобы ты впредь и с моим мнением тоже считался? О, вот, к примеру, будет забавно, если ты станцуешь голышом ламбаду на главной площади. Хех, вот будет зрелище! Итак, приказываю…
Договорить я не успел. Тимми дико завопив, запрыгнул на меня сверху и зажал руками рот.
– Какая же ты все-таки тварь, я же тебя спас!
– У меня был достойный учитель, – хмыкнул я, сбрасывая его руки.
– Дрянь! Да я тебя этими же руками… – взвыл он, размахнувшись и попытавшись врезать мне в челюсть.
Я легко перехватил сначала одну его руку за запястье, а потом и другую.
– Ох, это прекрасное чувство беспомощности. Наконец-то ты смог почувствовать его на своей шкуре, чему я безумно рад! Ну, давай, поплачь, порадуй меня сильнее! – не удержавшись, съехидничал я.
Он как-то резко сник и даже опустил голову.
– Тим! – позвал я, осторожно приподнимая его голову за подбородок.
Нет, он не плакал. Но его взгляд был каким-то обреченный и пустым.
– Тимми, да я же пошутил, – неуверенно начал я.
– Я знал, что пожалею об этом решении, но ничего не мог поделать с собой. Мне не хотелось, чтобы ты умер! Я понимал, конечно, что ты никогда не простишь меня за то, что я сделал, и будешь ненавидеть до конца своих дней. Да и я, откровенно говоря, ненавижу тебя всей душой. Вот только никак не могу понять – почему меня так неудержимо к тебе тянет?
И, не дав мне опомниться, он прижался ко мне, обвив руками, уткнулся куда-то в шею.
Я почему-то не оттолкнул его. Наоборот, осторожно погладил по волосам, а он, уютно устроившись у меня на плече, едва ли не замурлыкал от удовольствия. Вдруг, словно вспомнив о чем-то, он отстранился и, вперив в меня странный горящий взгляд, прошептал:
– Скажи, есть что-нибудь, что я могу сделать для тебя? Как я могу доказать тебе свою преданность, мой новый хозяин? Рики, а можно, я отныне буду звать тебя только «Хозяин»?
Вместо ответа я притянул его обратно, провел кончиком языка по его нижней губе, слегка поддразнивая его, и запустил одну руку ему в штаны. Он всхлипнул и пробормотал:
– Рики… я… ох… мнн… я, кажется, действительно…
Не суждено мне было узнать, что же он «кажется, действительно», потому что неожиданно стена передо мной с треском рухнула, и из образовавшегося проема выскочили какие-то странные существа.
Низенькие и довольно уродливые, одетые в непонятные серые хламиды, с горящими желтыми глазами, длинными клыками и буровато-зеленой кожей.
– Гоблины… – прошептал Тимми. – На редкость тупые создания.
Одно из странных существ вышло вперед и хриплым голосом возвестило:
– По приказу нашего Хозяина, велено уничтожить предателя, посмевшего дерзнуть и пойти против сильнейшего некроманта Вселенной. Также следует избавиться от смертного, помогавшего ему в осуществлении его злодейских планов…
– Хозяин, позволь мне с ними разобраться? – выжидающе уставившись на меня, попросил Тимми.
– Постой, но некромант же умер, им незачем это делать, – удивился я.
– Ты не понимаешь. У их расы такая особенность – даже если хозяина нет, они все равно выполняют приказ.
– Бред! Хотя тогда наверно следует…
Договорить я не успел. Тимми расценив эту фразу как приказ, в немыслимом прыжке превратился в огромную кошку. Очень, надо сказать странную кошку. Черную, со змеиным хвостом, большими кожистыми крыльями и птичьим клювом. Гоблины, достав блестящие медальоны (я решил, что это очередные артефакты, амулеты, ну или что-то подобное) направили вырвавшиеся из них зеленые лучи на него. Но гигантский кот лишь лениво отмахнулся и, оглушительно мяукнув, накинулся на странных тварей.
И началась бойня. Я, вскрикнув от испуга, вскочил и бросился к Тимми, намереваясь остановить этот кошмар. Но неожиданно поскользнулся и упал в лужу крови. Спустя считанные мгновения все было кончено. Спасать было уже некого. Мой кошак сидел в куче окровавленных ошметков, которые когда-то были живыми существами, облизывался и довольно урчал. Поднявшись на ноги, я медленно подошел к нему.
Кот плавно перетек в человеческую форму.
– Прости, хозяин, я немного увлекся. Тебе наверно до слез жаль бедных гоблинов, да? – усмехнулся он, потершись о мою ногу.
– Да нет, не жаль, – равнодушно ответил я и, проведя ладонью по щеке, убрал с нее маленькое пятнышко зеленой крови. Изучающе поразглядывал, и, брезгливо поморщившись, вытер руку о джинсы.
Мне действительно стало все равно. Тимми прав, я теперь другой человек, а раз так, то не обязан больше притворяться и врать самому себе. Давно пора признаться, что мне плевать на всех. И на этот мир, как, впрочем, и ему на меня. Мне все равно, что с ним будет, я просто хочу стать кем-то значимым, прекратить быть ничтожным дерьмом, которое никто и знать не хочет. Я готов идти к своей цели до конца.
– Эй, Рики, ты там заснул? Давай шевелись, я устал, хочу спать, а здесь еще надо прибраться.
Я смотрел на его обнаженное тело и думал: «До чего же это наверно странно – спокойно стоять рядом с окровавленной чудовищной тварью, которая на моих глазах разорвала двадцать человек! Ну ладно, не совсем человек… И при этом ее хотеть?»
– Да, пойдем, – безмятежно отозвался я.
– Ой, совсем забыл сказать: добро пожаловать в некроманты, чувак! Обещаю, нам будет очень весело. Между прочим, я восхищен твоим хладнокровием, думал ты будешь истерить и трястись от страха! Ты мне таким безжалостным гораздо больше нравишься. И, знаешь, эти брызги крови на белой рубашке тебе так идут… Ты прекрасен, Рики. А впереди нас ждут большие свершения…
– Не сомневаюсь.
[Конец. Спасибо за то, что читали >__<]
|
| |
| |
| dinalt | Дата: Понедельник, день тяжелый(((, 21.11.2011, 14:01 | Сообщение # 28 |
|
Добрый админ :)
Сообщений: 3147
Награды: 28
Репутация: 17
Статус: Offline
| Ух как много и сразу!
Пока прочел 6 главу. Написано отлично!
Читаю дальше)
|
| |
| |
| dinalt | Дата: Вторник, 22.11.2011, 12:42 | Сообщение # 29 |
|
Добрый админ :)
Сообщений: 3147
Награды: 28
Репутация: 17
Статус: Offline
| 7 глава
Quote (Акари-чан) А когда все начали расходиться, он вызвался меня проводить – я был в невменяемом состоянии. А я, повиснув на нем, в одной темной подворотне, признался ему во всем.
тут во втором предложении "А" не надо, я так думаю)
Quote (Акари-чан) И, казалось бы, все хорошо, но были нечто, что беспокоило меня – он никогда не говорил, что ко мне чувствует.
вместо "были", наверное, должно быть "было"
Quote (Акари-чан) – Подожди! – опомнившись, я схватил его за руку. Ты ничего не подумай, просто ты говорил, что хочешь
перед "Ты ничего не подумай" должно быть тире.
8-му буду уже завтра...
пока все нравиться, но смущает, что это школьники. Как-то слишком самостоятельные, все живут отдельно от родителей. Было бы логичней будь он студентом, переехавшим учиться в новый город... ИМХО
|
| |
| |
| dinalt | Дата: Среда, 23.11.2011, 14:02 | Сообщение # 30 |
|
Добрый админ :)
Сообщений: 3147
Награды: 28
Репутация: 17
Статус: Offline
| Глава 8
Quote (Акари-чан) Понятия не имею, где он может быть.
почему-то в настоящем времени стало, когда весь текст в прошедшем. Если это как мысль, то тогда нужно соответствующим образом оформить.
по восьмой вроде все...
читаю дальше)
|
| |
| |
|
Поиск
|
 |
|
