Название произведения: Красный экспресс
Разрешение на копирование: Надеюсь и верю
Рейтинг: Пуританский
Жанр: Проза, мистика
Описание: Он попал в железнодорожную аварию. Он в бегах, скрывается от полиции. Он совершил самое серьезное в современном мире преступление - не пришел на работу. Он прорывается через безумно раскрашенные сети ранее невиданной и так некстати открывшейся ему жизни. Он видит прошлое и будущее. И нужно ему только одно... добраться до работы. Все это реальность или одна большая галлюцинация?
От автора: Главное мое произведение, которое регулярно высасывает из меня силы, но, не смотря на это, любимо мной до безумия (да, автор сумасшедший, как и его истории).
Статус: В работе





Было душно и шумно. Полудохлый вентилятор вяло сопротивлялся вечерней жаре, которая сочилась с улицы через щели в деревянной оконной раме. Там получившие свободу люди из последних сил терпели зарождение беды, свойственной вечеру в конце рабочего дня. Но они невольно способствовали, помогали кто как мог и на все лады, начинавшейся вечерней суете. Их жажда, их энергетика и стремление поскорее пробиться домой, проскочить ненавистное метро, автобусы и дороги, подогревала вечерний воздух, и жара казалась еще тяжелей.
Над вытоптанной землей поднималась сухая пыль, которая липла к потным телам, мешала дышать и окрашивала светлое небо в оттенки желтого. Люди толкались и злились. Машины толкались и злились. Весь город был во власти упорядоченного безумства и ярости, настолько приевшейся людям и настолько вошедшей в повседневность, что ее никто не замечал. Своим поведением город просто-напросто портил вечер, и тот отвечал ему тем же – душил зноем и поливал жарой.
Где-то между кипой из сопроводительных записок и заляпанным, посеревшим от пыли ноутбуком сидел Иван Иванович и копался в бумагах. В комнате было еще жарче, чем на улице. Беспомощный вентилятор выполнял функцию пугала, отгоняя от письменного стола наглых мух. Иван Иванович тщетно пытался разобраться с потоком технической документации, которая приходила из архива в таком количестве, будто бы там работал канцелярский рог изобилия. Он пребывал в дурном настроении из-за жары и нудной работы. Казалось всего-то – выискать несколько техпаспортов по запросу и передать инженерам. Но на деле все оказалось гораздо сложнее. Экономика предприятия прочно погрязла в пучинах стагнации, здесь давно уже ничего не производили и не разрабатывали, но зато архивы содержали отчеты по изделиям, выпускавшимся еще семьдесят лет назад. Архивного служащего в штате НИИ не было, поэтому все работники, то конструктора, то секретари, в порядке очередности инспектировали пыльный подвал и конвейерным потоком отправляли вызывавшие интерес дела Ивану Ивановичу Миронину, технологу одного из многочисленных отделов. Казалось, даже папки склеивались от жары, и Ивану Ивановичу приходилось изрядно напрягаться, чтобы разлепить их. Он то и дело ругался и вытирал платком взмокший лоб.
Иван Иванович налил воды из графина толстого стекла с неровными гранями, выпил и подошел к окну, которое испускало струи горячего воздуха. Он некоторое время боролся со старой рамой, перекошенной и намертво прикрашенной к подоконнику. Она отчаянно сопротивлялась и скрипела, но в итоге все-таки поддалась.
Сильный ветер ворвался в кабинет, волоча за собой городской шум. Автомобильный рев, обрывки разговоров и грохот далеких строек запрыгали по комнате, разрушив и растоптав тишину. Ветер сразу же устремился к письменному столу и взъерошил аккуратно сложенные бумаги. Затем он пробежался по стенам – сдул пыль со старого календаря, застрявшего где-то в середине прошлой зимы, потревожил забытые с советских времен вымпелы, приуроченные к какому-то далекому юбилею НИИ. Пробежался, срывая серые шали, по книгам и справочникам, горы которых возвышались по всему кабинету. Затем он завертелся вокруг корявых кактусов, которые ему тут же наскучили, и метнулся под потолок, к жужжавшим оттуда мухам. Распугав жалких букашек, он рванул назад к окну и еле успел выскочить до того, как Иван Иванович захлопнул окно. Но самое страшное, что натворил ветер, было то, что он принес в душный кабинет шум улицы, предсмертный крик рабочего дня.
Иван Иванович подскочил к раскиданным документам и с любовью принялся складывать их в аккуратную стопочку. Из бумаг вывалилась сушеная муха, часа два назад уморенная жарой где-то в районе канцелярских скрепок. Иван Иванович посмотрел вверх, где кружились пока еще живые насекомые, своим жужжанием вторившие вентилятору. Он аккуратно подцепил окоченевшее тельце кончиками пальцев.
- Двадцать седьмая! - похвалил я его.
- Прекрасно - ответил Иван. Он прилепил добычу на висевший у окна липкий скотч, усеянный мертвыми насекомыми, словно подсолнух семечками. Затем вернулся к столу, взял несколько папок и разложил веером. Иван Иванович стал энергично им обмахиваться и завращался кругом на кресле. Он скорчил рожу, оттолкнулся от стола и поехал по кабинету.
- Императорская гейша, вот умора! - эта его причуда меня позабавил, - Ооо, семь часов! Сейчас явится твой император, дорогая!
Он внял моему предупреждению, подъехал к столу и оставил в покое папки с документами. И действительно, через несколько минут, только Иван Иванович успел успокоиться, дверь в кабинет приоткрылась, и из-за нее показалась лысенькая сморщенная головешка главного технолога, с серыми, юркими, но потухшими глазами.
- Миронин, вы с ума сошли! Васильев, Мария Николаевна и все остальные давно уже закончили, – головешка улыбнулась короткими бледными зубами, и в уголках губ и под глазами распустились бутончики мимических морщинок.
- Ладно, Миронин, хвалю за ответственность. А завтра вас ждет архив, будете продолжать поиски.
«Ну, слава Богу, мои старанья хоть иногда замечают» - подумал Иван Иванович.
- Снова архив, снова пыль, снова папки, сопроводительные записки и ТУ, которые в этом мире уже давно никому не нужны! - меня эта новость, наоборот, возмутила.
- Ну и ладно! Зато в подвале прохладно - ответил Иван.
- Вы что-то сказали? - спросил главный технолог.
- Да, говорю, в архиве хорошо будет, прохладно. А то жара стоит невыносимая.
Он налил еще немного воды и стал перекладывать в портфель пресловутые документы: «Они никогда никому не будут нужны».
Иван Иванович с трудом протиснул между папок ноутбук и кое-как защелкнул потолстевший портфель. Он сорвал с вешалки пиджак, перебросил его через плечо и соловьем вылетел из кабинета. Старый дверной замок давным-давно отказался от своих обязанностей, поэтому Иван Иванович закрывал дверь, просовывая между ней и косяком кусок картона. Он делал это ради того, чтобы вечный коридорный сквозняк не дебоширил в его отсутствие в кабинете.
- Давай же скорее! Прочь из этих затхлых застенков! Мне нужен воздух, иначе я стану мумией, как твой начальник! - подгонял его я.
Престарелая уборщица, облокотившись на швабру, смотрела вслед уходящему Ивану Ивановичу и лысому технологу. Древний щербатый паркет часто подрагивал в такт удаляющимся шагам, а за дверью продолжал тихо жужжать полудохлый вентилятор. Его мотор в скором времени замолк, сдался на радость тяжелому воздуху и перестал вращать лопасти. Где-то далеко отсюда уже разжигали топки красные паровозы, а в пустом незапертом кабинете остались одни лишь мухи и бесконечное жужжание их крыльев.