Вход · Личные сообщения() · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS Наша группа в ВК!
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Lord, Cat-Fox  
Форум » С пером в руках за кружкой горячего кофе... » Ориджинал » ЗОРКИ (Мистический триллер.)
ЗОРКИ
MonalizaДата: Четверг, 12.04.2012, 17:00 | Сообщение # 1

Любитель
Сообщений: 32
Награды: 2
Репутация: 0
Статус: Offline
Название: Зорки
Автор: Лиза Жилене
Бета: .
Дисклеймер: автору
Рейтинг: R, NC-17
Жанр: RPF, Action
Персонажи, Пэйринг: слеш, гетеро.

Саммари: . Событие происходит в Прибалтике. Три истории, реальные люди, имена которых изменены по этичным соображениям, соединены в один рассказ, который перенесён в недалёкое прошлое, где ещё не было развитых нано технологий,( чтобы усложнить лит. героям жизнь), Те же люди, как и сейчас, с такими же жизненными проблемами и радостями. В сюжете, детектив переплетается с мистикой, как впрочем, вся моя жизнь. Выплёскивая на бумагу воспоминания и раскрашивая их художественными приёмами, я избавляюсь от преследующих меня навязчивых сценариев, которые мешают жить в реале. По-моему, это творческая шиза))
Произведение написано от первого лица.

Статус: в процессе

От автора: если у вас есть какие-то пожелания или предупреждения, можете указать их. Рассмотрю ваши замечания по тексту.
Размещение: ваши пожелания, для размещения на других интернет-ресурсах.

Предисловие:

Когда люди говорили, что у них были кошмарные дни, я им не верила. Должно было упасть небо на землю или провалиться земля под ногами. Вот это я понимаю кошмар! А так, я эти дни называла просто – непруха! Да, это когда не клеится ничего с утра, и день, скуля и ноя, обещает продолжения этой мыльной оперы вплоть до следующего понедельника, где ты главный герой - неудачник. Телевизор можно выключить, а в жизни ты должен доиграть до конца свою роль и не расплющиться окончательно, ибо тогда и в самом деле на тебя упадет небо, или ты провалишься под землю! Вот тогда кошмар отразится в твоих зрачках, и поверь мне, он очень даже не симпатичный!


Словоблудия, кишащие клише,
Превращаются навязчиво в простуду,
Ведь Поэзия - питание душе,
И поэт - ответственный за блюдо!
 
MonalizaДата: Четверг, 12.04.2012, 17:13 | Сообщение # 2

Любитель
Сообщений: 32
Награды: 2
Репутация: 0
Статус: Offline
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Рождение тьмы

В то утро, открыв глаза и вперив взор в грязно серый потолок общаги, я предчувствовала неприятности шестым чувством, ощущая сильную головную боль, тошноту и дикое одиночество. Непривычная тишина, усиливающая боль в висках, ясно давала понять, что подруги по комнате с утра свалили по домам. Неожиданно глухой звук заставил непроизвольно дёрнуться, и я прислушалась. Так и есть, моя соседка Кристина была дома, но скорее всего, она тоже собирала вещи, чтоб уехать дневным рейсом в свой любимый Краков. Хотя кто её знает. Возможно, наша именитая барахольщица, не распродала ещё свои помады и тени, привезённые с родной Польши так, что дел у неё могло быть по горло, не то, что у меня, думающей лишь о том; как поднять свою задницу с кровати.

Мне всегда казалось, что поляк это не национальность, а профессия. Иногда, идя по коридору учреждения, чувствовала себя потерянной, словно покупательница на торговой площади в Кракове, которой всего хочется, но не хватает средств! Подмигивания и приятельски помахивая, трясуны намекали о том, что что-то новенькое появилось на нашем студенческом рынке. Не привечала меня лишь Кристина. Видя меня постоянно в савдеповских джинсах и потёртой джинсовке, она демонстративно отворачивалась , зная, что я могу купить у неё только тампоны и то со скандалом, ибо я торгуюсь до победного конца в силу своей постоянной бедности. А туалеты, это вообще тема классическая. Там устраивался ежедневный показ мод!

Немного пофилософствовав и тем самым размяв отлежавшиеся мозги, я принялась за восстановление вчерашних событий, из которых вырисовывалась не очень позитивная картинка; На предпраздничное застолье ушли все деньги. Лично сама помню, как выскребала мелочь из потёртого кошелька. Этот жест доброй воли теперь душил меня анакондой. Мне бы хватило рублей десять на билет домой, но эта стерва Кристина точно не даст - уже проверенно! Впереди четыре первомайских выходных и без денег делать нечего в этой дождливой и прихотливой столице. Поэтому остаётся только Ромка, мой любимый человечек. Ага, уже легче, даже мускулы разогрелись…но всё- таки, почему мне так плохо?
И почему не помню, как вырубилась? Никогда не позволяла себе лишнего на сабантуях, так как нужно было удержать хотя бы три аккорда.

Глядя вверх, я как бы мысленно пыталась подмести потолок, и одновременно делала приборку в своей голове. Надо было всё разложить по полочкам, и найти что-то очень важное, что затерялось в куче ненужных вещей и сжимало в груди все органы, требуя немедленного обследования. Словно в душе кто-то поселился и, высасывая её содержимое, делал мне больно. В голове замелькали слайды один другого мрачнее;

После праздников нужно было срочно сдать курсовые работы по электротехнике. Перед моими глазами ехидно улыбаясь, весело скакали диоды и триоды с рожками и копытами, какими я рисовала их на обложках своих тетрадей. Куча, недоделанных лабораторных работ ждала меня на подоконнике, и грустил стол, заставленный грязной посудой после вчерашнего сабантуя. Там им, лабораторным, и место! Ненавижу их! Меня всегда на практике било током. Да и вообще эти полгода меня трясло под напряжением разных мыслей, а особенно, не давал покоя один вопрос: <<Правильно ли я выбрала профессию?>> Ладно, об этом подумаю в конце года, может какая идея придет в голову, а сейчас она раскалывается и тяжело воспринимает любую мысль, тем более на перспективу. Я попыталась сосредоточиться на важных событиях.

Перед глазами возник образ Эдвардаса Римкуса, нашего преподавателя по эстетике. Мы называем его - Эстет. Вечно зефирно - тактичный, и в то же время уксусно – пряный, он приелся мне, как опостылевшая прокисшая капуста. Почти каждый день после лекций я помогаю ему в художественной мастерской с каким-нибудь оформлением стенда. За это, собственно говоря, я и получаю стипендию. Словно воспалительный процесс, он опять маячил в моих мозгах, навязчивой картинкой и я мысленно смахнула это наваждение.

Где-то в глубине души стала растекаться тёплая струйка трепетной радости, которая разогревала и убаюкивала моё сердце. Это моя любовь - самый яркий, и самый нежный на свете Ромас Стонкус с другого факультета.
Я называю его Ромкой, Ромочкой, Ромулечкой, даже Рюмочкой, если очень весёлая. Он часто помогал мне в оформлении факультативной газеты, чтоб я скорее освободилась от обязаловки, и мы после, с наслаждением растворялись в старинных улочках города, в его кафешках и парках.
Разомлев от мысли, что Ромка в своей общаге тоже думает обо мне, и через час другой мы увидимся, я чуть было не улетела в нирвану, но вдруг воспоминания, острой болью пробив висок, заставили меня резко приподнять голову и, упав на жестко - ватную подушку, мне хотелось разрыдаться. Ромка! Позавчера он влепил мне пощёчину! Боже…я онемела и окаменела, словно меня закатали в асфальт.

Эстет, в тот злополучный час, обхватив меня сзади, прижал к себе, пока я докрашивала плакат для вечерней дискотеки, посвящённой первомайскому празднику. Обернувшись к нему, я хотела намекнуть, что он вообще-то совсем не джентльмен, как вдруг увидев в сияющем звездопаде оскал своего любимого, поняла, что получила оплеуху.
Не удержав равновесия, я упала на пол, прихватив с собой Эстета. Но не прошло и секунды после нашего приземления, как промелькнув, Ромкин туфель мимо моего взора, лёг прямой наводкой преподу между глаз, оставив след “гербовой печати”. Громко и зловеще хлопнула дверь. Мы, минуты три отдыхая, соображали – <Что это было?>

Эстет сконфуженно удалился, а я никак не могла прийти в себя, погрузившись в недоумение. Ни когда его таким не видела злым. Всегда был сдержан и ласков. А тут вдруг на тебе, по физиономии, даже не выяснил в чём дело! Как же обидно! Слёзы наворачивались на глаза, и грудь разрывалась от гнева. Как он мог?! Догнав в коридоре, я устроила самый настоящий международный конфликт.
Выражаясь на всех языках мира я утвердила его в ранге мудака и придурка !
- И никогда не подходи ко мне! Не звони! Никогда! Слышишь, сволочь!!!!

Пристально смотря ему в лицо, я по-бабски надеялась, что он извинится, но ошиблась. Жесткий взгляд пронзил меня насквозь, и хладнокровно развернувшись, Ромас пошёл по коридору к выходу, держа руки в карманах. И всё?! Да, наверное, это было как раз то слово!
Я вволю выплакалась и высморкалась в углу ближайшей аудитории, но нужно было готовиться к дискотеке и я, как битая собака поплелась к своей эстрадной группе. Ребята, подсовывая мне иногда по пятьдесят грамм, разбавляли моё горе, чтоб я на сцене не хлюпала носом, а как следует орала рок. Было тяжело, но я старалась, а иногда даже переходила на истошный крик, особенно тогда когда Ромка, танцуя, тискал Кристину и шарил руками по её спине, засунув руки под блузку. Это был тяжёлый праздник! И вот сегодня я поняла, что он ещё не закончился.
Утро начиналось с тяжёлых воспоминаний, а значит, не сулил ничего хорошего.

Я поднялась со скрипучей железной кровати и, держась за воздух, пыталась найти точку опоры.
Удержав равновесие, чуть не потеряла дар речи. Ужас! На противоположной кровати лежала моя концертная гитара, то бишь - бывшая.
Гриф болтался на трёх струнах, а корпус будто попал под каток. Мать твою!!!
Подойдя и скинув её останки на пол, я запихала ногой всё под кровать, чтоб не щемило сердце.
Накатывались слёзы. Почему всё так сразу!
Набросив небрежно полотенце, и раскачиваясь, в коридоре я наткнулась на Кристину, которая несла на сковородке жареные макароны с яйцами. Я никогда не испытывала такой оргазм ярости. Мысленно, разорвав её на куски и облив бензином, подожгла и с упоением наблюдала, как испепеляясь, корёжатся в огне её части тела. Собрав всю волю в кулак, я сдерживала себя, будто пудовыми цепями..но проходя мимо зацепила всё ж мамзель за рыжие кудряшки, и притянув к своему лицу её симпатичную, курносую мордашку, процедила сквозь зубы:
- Сука!
- Сама бл@дь!

Моя нога машинально бьет по сковороде, и макароны летят на пол как новогодний серпантин.
Сковородка летит следом.
- Бум! - ткнув её кулаком в пышную грудь, я развернулась, и направляясь к туалету, разродилась боевым кличем - Сука! Cука! Cука!

Мне очень хотелось дать ей по физиономии, но также хотелось, чтоб она сама подошла ко мне и подставила свою рожицу. Я была слишком обессилена событиями, хотя ярость и расправила кости, но внутри всё также болело и выло раненой волчицей. Кристина не заставила себя ждать. Почувствовав толчок в спину, и поцеловав стену, я пыталась ухватиться за неё, но съехав вниз, лишь успела махнуть этой рыжей сучке, дрожащей рукой, как Брежнев с трибуны:
- Пошла ты …, стерва, твоя взяла!

Закружилась голова и зубодробительно захотелось блевануть. Но не тут- то было!
Эта вредная сучка сзади вцепилась мне в волосы ( вот этого я не люблю!) и мне ничего не оставалось как отбросив ногу назад дать ей подножку. Мы повалились на пол, и наше красноречие донеслось до дежурной, которая прибежав как на пожар, с трудом нас разняла. Обматерив по - матерински, она пригрозила,
что напишет жалобу коменданту. Мы разошлись, как в море корабли, обменявшись термоядерными взглядами,
и каждый занялся своим делом, то есть она побежала убирать еду с пола, а я, обняв унитаз, думала о Роме.

Сейчас бы мы сходили, в какую - нибудь кафешку. Потом бы завалились в кровати, на целых четыре дня, оторвавшись на полную катушку. Как всё некстати! И с Кристиной зря подралась, а ведь могла сейчас с ней уплетать за обе щёки эти вкусные макароны. Какой же дурной день!
Вернувшись в комнату, я решила ещё пошарить в шкафах и, ничего ни найдя, кроме новой упаковки женских тампонов, вытащила находку на свет. Первая мысль, которая пришла мне в голову:
- Почему они не в шоколадной глазури? – или
- Почему это не солёные огурчики?
Третья мысль сразила меня пулемётной очередью:
- Я ими не пользовалась два или три месяца. Два месяца!! Чёрт! Этого мне ещё не хватало!

На автомате я прикоснулась к груди. Да, она стала вроде больше, плотнее и немного побаливала.
Как-то не подумала, что могу забеременеть! Подташнивало иногда, ну и что? Думала, что от еды в общаговской столовке. Эти два месяца так быстро пробежали, даже не заметила! Вобщем, об этом не думаешь, пока не залетишь. Залёт не полёт! Так что, сложив крылышки и присев на рядом стоящий стул, я призадумалась.
Решила, что после праздников схожу в поликлинику и, сделаю чистку, а пока нужно попытаться сесть на поезд “зайцем”, как всегда на третью полку и, на всякий случай, попросить у дежурной денег, хотя она уже на меня разозлилась. Попытка - не пытка, и я подняла свой зад!

Подойдя к дежурной, и помявшись, я вкрадчиво спросила:
- Вирга, может, одолжите рублей десять до пятого?
- Винцента, всё с утра раздала! Я вам, что тут директор банка? Повадились тут. Пропьют всё, а потом рыщут как волки!
Посмотрев на меня, она уже с жалостью спросила:
- Может, бутерброд? Какая-то ты бледная. Заболела что ли, или с перепою?
- …Или.

Проглотив её бутерброд как пилюлю я, уже бежала к своей остановке. На вокзале испытала сильное не удовлетворение, то есть облом! Перрон был забит студентами и безбилетниками. Мне даже показалось что вот- вот начнётся первомайская демонстрация. Не хватало только парочку транспарантов и портрет любимого генсека.

Раскрасневшаяся проводница, стояла на последней ступеньке, загородив вход в вагон и отмахиваясь,
кричала во всё горло. Мне на миг показалось, что она выкрикивала:
-C праздником первого мая, дорогие товарищи! Да здравствует Союз Социалистических республик!
Но из её уст вылетали фразы режущие уши:
- Пошли вон! А-А--ААА! Куда прёшь, козёл! Я же сказала – нет мест!!! Уроды!!!
Я не стала более вникать в эту ситуацию - она и так была понятна. Пришлось пройтись вдоль всего поезда, чтоб утвердить свои предположения о стандартной ситуации на перроне. Так и есть. Даже третьи полки в купешках были уже заняты.

Гуляя по вокзалу я настреляла штук двенадцать сигарет и, направившись к автобусной остановке,
с тоской представила себе свою пустую общагу. Как же не хотелось туда ехать!
Меня стало подташнивать от всего вокруг: от запаха бензина, от прохожих, жующих пирожки и чебуреки,
от детских криков, переходящих в нытьё и, вообще, от этого дня в целом.
Я не заметила, как вышла на проезжую часть дороги и, свернув за угол, услышала скрежет тормозов.
Вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону, я развернувшись лицом к звуку и отшвырнув сумочку , машинально вытянула руки, будто хотела оттолкнуть препятствие. Передняя часть машины не заставила себя долго ждать и, прикоснувшись к моим ладоням, оттолкнула меня. Сев на задницу, я тупо уставилась на решётку радиатора легковушки. Через секунду шофер, схватив меня за шкирку и тряся как яблоню, что-то кричал.
В этот момент я чувствовала себя глухонемой. Но голос мой прорезался в миг, когда я увидела под левым колесом свою сумочку, плоскую как тетрадный лист. Завопив и вырвавшись из цепких рук, я попыталась её вытащить. Шофёр понял мои мысли, и сев в машину дал задний ход. Видя, что со мной всё в порядке он тронулся с места
и растворился в потоке машин. Взяв сумочку, я осторожно её раскрыла, будто она была напихана тротилом.
В ней всё было раздавлено и перемешано как в салате “оливье”, не хватало только майонеза.
Моё любимое зеркальце, помада и духи, сигареты, только что собранные с народа - вобщем, всё!
Вытряхнув содержимое в мусорный бак, и отчистив от студенческого билета губную помаду,
я пристроилась к толпе на остановке и стала ждать автобус, как палача на плахе.

Хотелось разрыдаться, и сильно сжимая челюсти, я ощущала вкус злости и ненависти ко всем
Злость на вкус была солёной. Может я прокусила десну, а может, затекали слёзы текущие по щекам
в полуоткрытый рот, готовый вот-вот разразиться плачем. Мне хотелось провалиться сквозь землю или,
на крайней случай, с кем - нибудь поругаться, но все безразлично и тупо высматривали автобус,
шелестя прессой, или что-то пожёвывали.


Словоблудия, кишащие клише,
Превращаются навязчиво в простуду,
Ведь Поэзия - питание душе,
И поэт - ответственный за блюдо!


Сообщение отредактировал Monaliza - Четверг, 12.04.2012, 20:25
 
MonalizaДата: Четверг, 12.04.2012, 17:28 | Сообщение # 3

Любитель
Сообщений: 32
Награды: 2
Репутация: 0
Статус: Offline
Я подходила к общежитию.
Здание смотрело на меня тёмно - пустыми окнами и походило на дом с приведениями.
Пройдя мимо Вирги, увлеченно что-то читающей, мне пришлось быстро подниматься по лестнице,
чтобы скорей добраться до кровати и, плюхнувшись на неё, от души разреветься.
Свернув влево по коридору, я столкнулась опять с Кристиной. На миг наши глаза встретились.
В них я прочитала испуг, досаду и ненависть. Не знаю, что выражали мои глаза, наверное,
безграничную ярость? Наверное, именно ярость, так как я, почувствовав сильное жжение в ногах
и наклонив на миг голову вниз, увидела на полу пустую кастрюлю.
Стекая с моих джинсов, свёкольный суп, образовал лужу похожую на разляпистое пятно крови.
Не успев крикнуть на неё я, почувствовала удар кастрюлей в левое плечо и увидела,
как Кристина побежала в свою комнату. Устремившись за ней и настигнув врага уже в комнате,
я прижала её к стене, сдавив горло руками. Несколько секунд мы с ненавистью смотрели друг на друга. В её глазах сверкнул страх, и сиплый голос заставил меня очнуться:
- Дурра! Мне нечем дышать! Отпусти, сумасшедшая - схватившись за мои руки она,
выпучив глаза, начала хрипеть.

Я разжала руки. Ярость не проходила - меня трясло. Недолго думая, я прошлась по её комнате как ураган.
Всё что попадалось под руки, летело на пол и давилось моими ногами. Посуда, учебники, плакаты со стены подали, превращаясь в клочья, а на прощанье на пол полетело пастельное бельё и матрасы с зелённых железных кроватей.
Мне стало легче и, не взглянув в её сторону, сильно хлопнув дверью, я пошла в свою пустую обитель.

Мы жили через стену и это ещё больше меня бесило. Тихий плач за стеной не затронул мою душу.
Я даже позлорадствовала - пусть и тебе, сучка, будет плохо!
Сняв с себя испорченные джинсы и порывшись в своём скудном гардеробе, я нашла ситцевое платье светло - голубого цвета, которое мне купил Ромас на прошлой неделе, обещая, что поедем к нему за город на праздники. Присев на кровать возле стола я, облокотившись, закрыла руками лицо и расплакалась. Как мне его не хватало! Вот, дурра! Зачем нужно было орать на него, можно было просто поговорить и, может, всё уладилось бы.
Может позвонить ему первой? Я стала прикидывать в уме будущий диалог, но в голове фразы блуждая, натыкались на гордыню:
- Он меня ударил! - кричала гордыня.
- Просто сорвался, может он сто раз об этом пожалел - осторожно намекало сердце.
- А с Кристиной? Какого чёрта?!
- Назло, может быть больше себе, чем тебе.
- Если б любил, не ревновал бы к каждому столбу!
- Может это и есть любовь?
- Следит, значит, не верит! Значит, не любит!
- Кто его знает? - замялось сердце
- Может и не любил, просто пользовался. А теперь надоела, вот и нашел причину - сошлись мнениями гордыня и рассудок.

Ничего не оставалось, как смириться с обстоятельствами и чем - нибудь себя занять до завтрашнего дня.
Не хотелось брать в руки электротехнику и чертить эти дурацкие графики и я, вынув из письменного стола гуашь, решила порисовать. Рисование всегда меня успокаивало и уносило от реальности.
Расстелив на столе ватман стандартного размера, я несколько минут просто сидела с закрытыми глазами
и пыталась сосредоточиться на чём-нибудь приятном, на палитре цветов, которые могли бы меня успокоить,
но в голове пестрели красными бликами мои неприятности, их оказалось довольно много.
Самая главная - это разрыв с Ромкой, поэтому я решила нарисовать его на память, пока ясно помнила его выразительные карие глаза, мягкие и волнистые тёмные волосы и красиво вписанный, в овал мужественного лица, римский нос.

Кисть в руке на автомате заскользила по ватману, нанося штрихи будущего рисунка. Я не напрягалась.
Словно кто-то водил моей рукой и укладывал слои краски мазками точно туда, где было нужно.
Все пустые тарелки и кружки были вымазаны гуашью. Иногда я смешивала цвета прямо на поверхности стола
и запачкала всё, даже руки по локоть и свои волосы. Интуитивно я набирала скорость в работе,
боясь потерять образ любимого. Ловко орудуя кистью, мне очень хотелось успеть запечатлеть его мерцающий образ в голове с сексуально притягивающей улыбкой, но мешали вчерашние воспоминания и светлые мазки ложились не всегда удачно, а иногда и вовсе терялись под более тёмными тонами. Не чувствуя времени и голода я работала над рисунком как над очень дорогим заказом, стараясь выполнить его достоверно и качественно.
Перед глазами вдруг стало всё расплываться и, решив сделать небольшой перекур, отошла к окну
и сосредоточила взгляд на улице. Солнце, помахивая мне ручкой, намекая на то, что скоро наступающие сумерки помешают закончить работу и я, пододвинув ближе стол к окну, решила скорее дорисовать рисунок.

Для начала посмотрела что получилось. На меня смотрел молодой мужчина, к моему сожалению,
не очень похожий на Ромаса. Может глаза? Да, наверное, только его глаза. Но в них не было жизни,
какие-то тусклые и не живые, мне показалось, даже злые. Овал лица был, более квадратным,
и подбородок слишком ярко выражен, только Ромкина ямочка на середине подбородка напоминала мне о том, кого я рисовала. Чёрт! Я, присев на стул, решила подумать - что можно сделать? Наверное, нарисовать заново завтра, а этот выбросить в помойку? Но, что-то удерживало меня, какай-то внутренний голос, нашёптывал мне, что можно дорисовав рисунок получить другой образ. А почему бы и нет?
Завтра сосредоточу свои мысли на Ромке и нарисую его лучше, чем сегодня, а сейчас не совсем тот день. Слишком уж он тяжёлый!

И я принялась за работу, вспоминая свои неудачи. Не особо заботясь о полутонах,
я насыщала рисунок парящими из души эмоциями - работалось легко и уверенно.
Вырисовывался силуэт мужчины, но весьма отталкивающей внешности. Расширив нос, я дорисовала горбинку,
а заузив губы, раскрыла их, выделив жёлто - острые зубы, и дорисовала по бокам кривые кровяные клыки.
В глаза добавила блики из белил и красная их обводка уже вселяла ужас.
Лохмотья олицетворяли нищету, а фон из затёртых тёмно-серых занавесок, где чернела тьма,
указывали его путь. Путь из тьмы! Ну что ж, это и есть тот образ, который я вынула из души.
Буд-то стало легче и я, на минуту задумалась, пристально всматриваясь в его глаза.
Он будто сверлил меня своим зорким взглядом и, не раздумывая, что первое пришло на ум,
я написала чёрной краской внизу плаката - Зорки! Да, это имя как раз для такого типа, как он.
Что-то вроде вурдалака ....да именно..вроде.

Пока высыхал рисунок, мне удалось сходить в душ и осмотреться.
За окном наступали сумерки, и в коридорах было пусто, вплоть до пятого этажа.
Проходя мимо Кристининой двери, я слушала истомную в ушах тишину и стук моего сердца,
заглушая звон в голове и отражаясь от пустых стен, бил набатом по моей одинокой душе.
Видно и она уехала к подругам от меня подальше. Ну что ж, этого следовало ожидать.
Размеренным и тихим шагом я вошла в свою комнату. Переодевшись в ночную рубашку и прикрепив “Зорки” липкой лентой к противоположной стене, мне на душе всё равно было не спокойно.
Что-то непонятное давило на диафрагму. Всё-таки одиночество - тяжёлая вещь!
Потушив свет и уставившись в ночное окно, я пыталась стереть из головы все негативы, но безуспешно.
Свет луны проникал даже через закрытые глаза, и мне пришлось, перекинув подушку в ноги,
повернуться лицом к двери. Так – то лучше!

Сон не никак не наступал и в голове постоянно возникал Ромкин образ. Какой-то размытый и агрессивный.
Я, уставившись в темноту, попыталась на чём-нибудь сосредоточиться. Это оказался дверной проём.
Натянутые на верёвку занавески слегка шевелились, и мне показалось, что за ними сгущается тьма,
формируя трепещущий объект. Я напряглась и, увидев размытые очертания мужчины, подсознательно осознавала, что это обман зрения, но заметив красный блеск двух маленьких точек, резко дёрнулась
и всё исчезло. Повернувшись к противоположной стене, я навязчиво посмотрела на рисунок.
Свет луны, падая лицо Зорки и, освещая его красные глаза, оживлял белые блики,
мной небрежно наложенные. Казалось, он смотрел прямо на меня и был готов в любую минуту сойти с картины
и причинить мне зло.
Огромной волной накатил страх и, соскочив, я подбежала к выключателю, щёлкнув им.
Но свет не загорелся. Плафон издал щелчок, и лампочка, упавшая на пол покатилась по полу,
заставив меня замереть на месте мраморным изваянием. Была еще настольная лампа,
которая стояла на столе и я медленно пошла на её очертания в темноте. Нечаянно наступив
на лампочку и услышав её хруст, который мне показался взрывом хлопушки, я подбежав к настольной лампе, старалась медленно нажать на кнопку, борясь с лихорадкой в руках.
Получилось! Появившийся свет меня успокоил.

Решив спать с включенным светом и отвернувшись к стене, я пыталась вновь заснуть.
Периодами, утопая в дремоте, мне виделся Ромка. Он, то был очень близко, даже чувствовалось дыхание,
то куда-то убегал от меня весь измазанный в крови, и я, крича, открывала глаза.
Кошмары не давали уснуть, и находиться без сна тоже было тревожно. Успокоив себя мыслью о завтрашнем отъезде, на который очень наделась и, решив, что утром я выброшу этот рисунок в помойку,
я стала проваливаться в сон, будто в пропасть.

Блуждающие в голове кошмары заставляли иногда просыпаться. Словно на мгновение я чувствовала,
что кто-то гладит мои волосы и, напрягаясь, корни волос превращались в живые существа и,
шевелясь как змеи, заставляли мою кожу покрываться испариной. Машинально махнув рукой над головой,
я залезала полностью под одеяло. Так я промучилась всю ночь и, открыв глаза, заметила,
что солнце уже давно прогрело комнату.

Опрокинувшись на спину, я похолодела от ужаса! Перед кроватью стоял безобразно-страшный мужчина
в грязных лохмотьях со звериным оскалом. Запрокинув руки вверх, он держал огромную толстую железную трубу и, вот… труба летит в меня…ужас! Я, вытянув руки перед собой, громко вскрикнула и видение исчезло. Обессилено упав и закрыв глаза, я ощутила сильную тошноту и клокочущее сердце, будто пыталось вылезти через горло. Почувствовав необъяснимую тревогу, я осторожно повернула голову в сторону картины,
и пристально посмотрела на “Зорки”. Тот же всепожирающий взгляд сверлил мне душу!
Да, нужно было встать и выбросить рисунок поскорее! Приподнявшись на локти, я почувствовала боль
и тяжесть во всём теле. Медленно поднимаясь, услышала шум в коридоре,
превратившись в напряженный слух.

В глубине вестибюля, отдалённым раскатом, послышался сначала стук, а потом удар в дверь,
и эти звуки обречённо усиливаясь, приближались. Дверь! Может я забыла закрыть её?! Боже!!!
Я, рывком соскочив с кровати, была уже готова молнией перенестись к двери,
как услышала осторожный стук в дверь. Вновь запрыгнув и прижавшись к стене, я закрыла лицо руками.

-Бах!- оглушительный удар в дверь пронзил моё сердце будто ножом, а звук стука двери об стену задушил желание вдохнуть воздух.
- Да, я забыла закрыть дверь!!! - последняя мысль, промелькнувшая в моём мозгу, накрыла меня тяжёлой тьмой.

(продолжение следует )


Словоблудия, кишащие клише,
Превращаются навязчиво в простуду,
Ведь Поэзия - питание душе,
И поэт - ответственный за блюдо!


Сообщение отредактировал Monaliza - Четверг, 12.04.2012, 21:08
 
MonalizaДата: Пятница, 13.04.2012, 02:16 | Сообщение # 4

Любитель
Сообщений: 32
Награды: 2
Репутация: 0
Статус: Offline
ГЛАВА ВТОРАЯ

КРАБ

Звон пощёчины, эхом отозвавшийся в моих ушах, заставил медленно открыть глаза.
Белая пелена, волнообразно двигаясь, лепила из воздуха странный рыжеватый образ.
Прищурившись, я, понемногу фокусировала резкость, пытаясь рассмотреть склонившееся надо мной лицо.
Вырисовываясь, сквозь рыжевато длинные полоски, пристально вглядывались в меня,
два испуганных, зелёных глаза. Словно эхом пронзил ушные перепонки до боли знакомый голос,
и заставил, наконец-то, широко открыть глаза:
- Ви.. ии… инци…ау!…
Боясь очередной галлюцинации, вытянув руку, я дотронулась до визуальной картинки. Тёплая плоть растворила навязчивые страхи в моей дрожащей ладошке, и предательски выступили слёзы облегчения.
- Крабушка…- тихо выдавив сиплым голосом, я широко улыбнулась.

Да, это был Томас Ланкус по прозвищу Краб - Ромин друг. Весельчак, пройдоха и незаурядный бабник.
Иногда подворовывал и подторговывал разной дурью, но был безобидным малым, и на вид не перспективным
в личных отношениях. Рыжеватая чёлка, прикрывающая озорной взгляд, скрывала мысли и эмоции, как бы за своеобразный щит, а язык молотил без остановки направо и налево, словно меч Ильи Муромца. Иногда мог делать вид терпеливого слушателя пустой болтовни очередной пассии. Только круглый дурак мог не заметить, как рассматривая объект вожделения, Краб тестировал его на сексуальную фантазию и гибкость поз, как-то странно и задумчиво улыбаясь.
Конечно же, в компании с ним не было скучно, но Ромас редко посещал со мной эти посиделки, считая это глупым времяпровождением, пахнущими непристойными выходками, хотя когда-то, именно рядом с Крабом я нашла свою любовь.
Не удивительно, что радость встречи взбодрила меня. Кто, как не Краб мог оживить любого, даже покойника.

- Как же я рада видеть тебя…- чуть не разревевшись от радости, я сжала его запястья.
- Винци ! Думал, что ты ласты склеила, как увидел. Ох, и напугала же ты меня!
- Склеила бы, если б не ты. А ты чего здесь?
- Так… прошёлся по территории кое-чем поживиться, сказали, что общага пустая.
Ромка лазейку показал на третьем этаже, ведь сама знаешь, я думаю. Особо нечего было взять,
вообщем, глухо как в танке, но хотя бы развлёкся. А что синяки под глазами? Дурь, небось, ела?
- Да нет, просто день вчера не удался, ссора с Ромкой, ну…много чего случилось, не хочу об этом.
- Что-нибудь, хочешь?
- Что-нибудь, поесть.
- Щааас, организуем! – обернувшись, он крикнул - Мекке! Ты где, гавнюк! Сейф что ли вскрываешь?!

В проёме двери появился парень, странной внешности, можно сказать, ошибка природы.
Коротко постриженные волосы и оттопыренные уши терялись на фоне огромного шнобеля,
а поросячьи глазки назойливо сверлили меня, словно дрелью. В костлявых пальцах он держал два набитых
чем-то пакета. Потоптавшись несколько секунд, качающейся походкой подрулив к нам,
задал Крабу глупый вопрос:
- А чё с ней делать-то будем?
- Откормим, а потом съедим!
- Гонишь!- прыснул он - она же вся серо-красная…ядовитая наверно?!
- Ну и что? Хм…вон из мухоморов такой откат варят, что укатывает до седьмого измерения.
Покажи лучше, что наскрёб?
(Краб сунул нос в пакет и, присвистнув, неодобрительно скривил губы)
- Пара кило картошки, масло, три тушёнки. А это что за херня? – вытащив пару упаковок тампонов, поднял бровь – На хрена их взял?
- Так, пихнём их кому-нибудь.
- В жопу ты их себе пихнёшь, гондон!
Мекке видимо хотел возразить, открыв рот, но передумал, и замерев как дуб с зияющим дуплом.

- А что в другом…? - подтянув к себе пакет, Краб вдруг оживился! – Водочка! Где была заныкана?
- В этом пакете со шмотками, взял всё, потом разберу.
(Краб, вытащив бутылку, вытряс содержимое на пол.)
- Пару джинсов и вот эти три футболки - обратно в пакет, девкам отвезём, а остальное через балкон! - отпихнув кучу тряпья, он дал распоряжение дружку.

- На, пригодятся – поднявшись и кинув упаковки тампонов на стол, Краб решительно произнёс,
как я поняла мне -- Теперь давай в рукомойник! Я с Меккеанжело пойду картошку чистить, а ты пожарь…. Да, а где у тебя гранёные фужеры?
- На столе - сконфузилась я, вспомнив, что всё они запачканы гуашью
- Ну, мать, ты даёшь! То-то, я гляжу, ты какая-то серо-красная, а что жёлтая краска не вкусная?
( хихикнув и, повернувшись к противоположной стене, вдруг присвистнул:
- Вот это чувак! Глянь, как уставился, видно, что тоже выпить хочет! Ты нарисовала?
- Да, но хочу выкинуть.
- Отдай мне!
- Бери, я не против.
- Ладушки!- Краб резво встал, и ловко отодрав липкую ленту, уставился на рисунок.-
- Я, бля.. повешу его прямо перед входом в своём предбаннике! – сворачивая “Зорки” в трубочку он повернулся ко мне - Представляю рожи братанов! А ты что разлеглась? Давай, давай, живей поднимай свою задницу!

Прихватив пакет с картошкой, взяв пару ножей, они направились на общую кухню.
Сползя с кровати, я с трудом развела руки в сторону, потом потянулась вверх и, на этом моя зарядка закончилась.
Натянув платье, набросив полотенце на плечо и зажав под мышкой пакет с набором утреннего туалета,
я марш броском устремилась в ванную, иногда западая на стены. На душе было хорошо, хотя немного кружилась голова, и подташнивало от тяжёлой ночи, но всё равно казалось, что этот день мне обязательно улыбнётся.
Мельком глянув в зеркало, я застыла в ужасе! На меня вылупилось бледно- зелёная физиономия с синеватыми кругами под глазами. Вид заезженной клячи! <Ну и чёрт с ним! Ведь Ромки нет, а перед Крабом, чего выпендриваться?
Ведь он только друг>- успокоив себя, я принялась за влажные процедуры.

Через несколько минут на кухне уже жарилась картошка. Пахло обворожительно!
Ещё полусырой кусочек, я пожёвывала с наслаждением, безжалостно дробя его зубами.
Услышав стук каблуков - прислушалась. Боковым зрением я заметила Кристину Гражевски.
Пройдя мимо кухни с невозмутимым видом, сильно хлопнула дверью.
<Жаль, что ребята не добрались до её комнаты, я бы с удовольствием послушала её визгливую серенаду>-
Ехидно пронеслось в моей голове и мысли опять вернулись в многообещающий день.

Когда появившись в комнате со сковородкой, аппетитно пахнущей поджаристой корочкой картофеля,
я увидела почти идеальный порядок. Краб и Мекке, почистив стол, и отмыв стаканы, уже разливали.
Оценив закуску, Томас многозначительно посмотрел в потолок, и одобрительно кивнув мне,
торжественно изрёк:
- Давай, подруга за старого друга!

Мы выпили. Опьянев в миг, я рьяно принялась за трапезу.
Краб, разогревшись, вновь понёсся по лабиринтам своих фантазий и баек, причудливо сочетая свой образ с
вымышленными героями. Почти не слушая его, я за обе щеки уминала картошку, цепляя её алюминиевой, постоянно
гнущейся вилкой. Опять поташнивало, и не хотелось так быстро всё спустить в унитаз,
поэтому, сдерживая тошноту, я старательно утрамбовывала еду.

- Домой едешь?- пожевывая, спросил Краб
- Не знаю, нет бабок.
- Я могу одолжить, только надо ко мне ехать. Три дня дома не был, в кармане только дырка.
- Если есть деньги, чего тогда лазишь по общаге?
- Детка, это спортивный интерес!
- Другим спортом не хочется заняться?
- меня и так троеборье – литроболл, сексодром, лохотрон, ну иногда, занимаюсь альпинизмом, как сейчас!
- Когда-нибудь поймаешься!
- Это будут уже другие истории, а вообще, мне по барабану!
- Какой-то ты пофигист! Не о чём не думаешь!
- А ты долго думаешь, когда принимаешь решения? Вот скажи мне, что ты в технаре делаешь? Думаю не бабская эта профессия. Ты же талантливая! Делай, что нравиться!
- Нечаянно попала. Не хотелось домой возвращаться, когда провалила экзамены в гуманитарный. Узнав про недобор в технаре, решила рискнуть. В раздевалку сдала чемодан и сразу на математику.
Не любила этот предмет, но как-то сдала экзамен, сама удивляюсь!

- Хочешь про математика анекдот? - не дождавшись моего согласия начал свой рассказ Краб,
прищурив левый глаз :
- Так вот. Один крендель, закончив математический факультет, получил направление в совхоз. Председатель совхоза не знал, что с ним делать. Была только одна вакансия – агронома. <Ну,>- подумал он - <нужно его проверить.> Вывел он, значит, математика в поле и говорит:- <Вот, если ответишь мне правильно на мой вопрос, возьму тебя на работу> - Махнув рукой в сторону поля, где паслись коровы, он задал вопрос - <Сколько там пасётся коров?> Математик, недолго думая, ответил:-<Сто шестьдесят одна корова!>
- Ух, ты! Как ты это сделал?
- Количество сисек разделил на четыре!

Все начали смеяться. Сквозь слёзы, проступившие от смеха, я обратилась к Крабу:
- Ладно, а когда поедем к тебе?
- Завтра.
Всё ещё смеясь, я вопросительно вытянула лицо:
- А почему не сейчас?!
- У нас через час другое мероприятие. Тут у знакомой девахи хата нарисовалась.
Предки свалили на праздники. Короче поехали, а завтра свалишь. Отдохнёшь, попляшешь, а то выглядишь как призрак. Чего тебе у мамочки делать столько времени? Что дня не хватит?!
- И в самом деле, почему бы и нет? – я одобрительно кивнула и, почувствовав тошнотворную тяжесть в животе, уже подкатывающую к горлу, всё-таки решила сбегать в туалет.

Освободив ноющий желудок, и жалобно глянув на ещё не переваренную картошку, я с горечью в душе смыла сливной бочёк. Чувство голода с новой силой стало одолевать и портило настроение. Скрестив руки на груди
и медленно выходя из кабинки, зацепила боковым зрением движущуюся тень, похожую на силуэт за приоткрытой входной дверью. По телу пробежала мурашками дрожь, высыпав пупырышками. Душа, убежавшая в пятки, сковала движение и я медленно, стараясь не оборачиваться, двинулась в коридор. Глубоко вздохнув и ускорив шаг, я почти влетела в свою комнату. Нужно было сделать вид, что ничего не произошло - не хотелось показаться сумасшедшей. Немного поразмыслив, я успокоила себя предположением, что это последствия кошмаров, которые всё ещё ютились в моих мозгах,
иногда подёргивая нейроны. Вполне возможно, что это очередной глюк, поэтому предложение на целый день свалить куда-нибудь было, как никогда, кстати. Как и жильё, мозги нужно иногда проветривать!

Закинув в пустую сумочку перламутрово - розовый студенческий билет, напоминавший мою любимую помаду,
мы шумно вышли в коридор. Мельком глянув в сторону туалетной комнаты, и увидев плотно закрытую дверь, я непроизвольно вздрогнула. В голове опять что-то подозрительно зашевелилось. Словно мухобойкой, я пришмякнула навязчивые мысли и взяла по ручку Краба. Когда мы спустились на третий этаж и разошлись - успокоилась.
Мекке с Крабом вылезли через балкон в коридоре, а я, спустившись к дежурной, отдала ключи от комнаты.
- Ты надолго? - поинтересовалась, сменившая пост Вирги, Генуте - а то общежитие под замком и я скоро пойду спать, уже восьмой час.
< Восьмой? Надо же, я спала как под наркозом!> - удивилась я сама себе, а ей ответила:
- Вернусь, завтра после обеда, так что спите на здоровье.

Выйдя из общаги, я оглядела фасад. На фоне облупившейся пятиэтажки монотонно тёмные окна смотрелись как отверстия в заброшенных пещерах, особенно окно Кристины. Я нутром чувствовала, что она за окном. Даже показалось, что резко дёрнулась занавеска, словно она пряталась, наблюдая за мной, как последней из могикан.

На остановке уже стояли парни, и Краб, держа под мышкой, скрученного в рулончик “Зорки”, втирал лопоухому дружку теорию эпиляции лишних денежных средств у народа, безболезненно и стерильно. Улыбаясь и озираясь по сторонам, заговорчески он что-то шептал на ухо Мекке и, прижимая меня одной рукой, не забывал
и мне бросить какую-нибудь шутку.
Наконец-то, заскочив в автобус, мы поехали к пункту назначения, толкая друг друга, и хохоча в плотной и потной давке общественного транспорта.


Словоблудия, кишащие клише,
Превращаются навязчиво в простуду,
Ведь Поэзия - питание душе,
И поэт - ответственный за блюдо!


Сообщение отредактировал Monaliza - Суббота, 14.04.2012, 21:53
 
MonalizaДата: Пятница, 13.04.2012, 21:50 | Сообщение # 5

Любитель
Сообщений: 32
Награды: 2
Репутация: 0
Статус: Offline
Выскочив из автобуса и расправив конечности, я увидела, как Краб отвёл в сторонку Мекке.
Перебросившись парой фраз, Томас обернулся и, помахав мне скрученным ватманом, весело крикнул:
- Царевна, я за оброком! Нужно пойло купить. Иди с Мекке, с девчонками познакомься,
стол там организуйте. Я мигом!

В девятиэтажке, находящейся рядом с остановкой, мы поднялись на второй этаж,
и Мекке нажал на звонок возле шикарно – резной деревянной двери.
На пороге появилась белокурая девушка приблизительно лет семнадцати,
с большими зелёными глазами. Красная футболка в обтяжку и тёмно – синие джинсы,
кажется "levis", подчёркивали все достоинства её стройной фигуры.
Мой взгляд на несколько секунд задержался на джинсах, о которых я всегда мечтала,
и машинально, проведя руками по своим бёдрам, представила их на себе, но ощутив ладошками
ситцевую основу своего простецкого платьица, почувствовала себя почти голой.
-Тереза - мило улыбнувшись, представилась хозяйка квартиры и предложила нам пройти
в помещение – там, на кухне – Биата!
-Я, Винци!

Рассмотрев меня словно под микроскопом, она загадочно улыбнулась и, подойдя вплотную к Мекке, поприветствовала его смачным поцелуем. Мне пришлось ретироваться на кухню к Биате.
Хрупкая, коротко подстриженная брюнетка выглядела моложе и, приглядевшись, я оценила её на твердую четверку, так как её формы не были так уж выразительны, как у Терезы, по которой я определила вкус Томаса.
Хотя, я всегда считала, что Краб трахает всё, что движется, но здесь присутствовал некий запах шарма,
пусть даже не изысканный, но определенно, мне не знакомый. Наверное, я в чём-то ошибаюсь, или вообще, ничего не понимаю в мужчинах, но так или иначе для меня это не имело значения.

Приглядевшись я поняла, что обстановка в квартире была не из бедных и девочки - не затюканные студентки. Даже кухня представляла из себя очень уютную гостевую с приличной мебелью, не говоря уж о том,
какая шикарную мебель виднелась из проёма предбанника в одной из комнат.
Биата тоже оценивающе посмотрев на меня, примирительно предложила порезать помидоры.
Видно мой бледно - облезший вид не делал меня опасной конкуренткой.

Мы почти закончили с салатами и, услышав шум в прихожей, поняли, что пришел Краб.
Появившись на кухне, он поставил на пол два больших и тяжелых пакета с напитками и,
обняв Биату, поцеловал её в шею.
-Детка, это спящая царевна! Мы её разбудили, но не оживили. Думаю, наш сегодняшний фестиваль,
заставит её окончательно проснуться!
-Тогда, если ты не поемши, то не пей сразу, как коняга, и не танцуй стриптиз, когда весь в хлам, и не зажигай свечи, так всю хату запалышь!- весёлой ноткой пропела Биата
-Биточка, ты мне списочек нарисуй, я всё выучу! А где Меккеанжело с Терезой?
-В зале, готовят стол.

Мы перенесли и разложили блюда на большом круглом столе в зале. Парни шустро всё разлили,
и начался сабантуй. Как всегда, Краб не умолкал, над всеми подшучивал и не забывал про себя.
Всегда он попадал в какие-нибудь переделки, и каким-то чудесным образом, выкручивался.
Иногда казалось, что это сплошное враньё, но какая разница, ведь было весело и придираться к нему
было не уместно - всегда мог выкрутиться и поставить оппонента в неловкое положение. Немного охмелев,
я налегла на селёдку и маринованные патиссоны. Краб уделял мне не меньше внимания, чем остальным девушкам. Старательно подсовывал мне разные блюда, словно в самом деле, хотел откормить и прирезать,
как поросёнка. Уже поташнивало, но я старалась не поддаваться этому заносчивому ощущению
и пыталась произвести впечатления здоровой и веселой девушки.
После первой стопки, старательно делая вид, что пью, я тихонечко наливала минеральную воду в рюмку, чокаясь со всеми. Мне порядком хотелось выспаться, а не быть отравленной алкоголем, к тому же,
душило и так не приятное ощущение естественной тошноты.

Все уже давно натанцевались, но мне не хотелось дёргаться. Хмельные и распаренные о чём-то весело спорили Мекке и Тереза, а я всё дальше отдалялась, растворяясь в своих мыслях.
Сердце поёкивало и в глубине души нарастая, надвигалась волна трепетной тоски, когда
я вспоминала о Ромасе.
Мне его так не хватало! Словно разрезанное пополам яблоко, моя половинка,
начинала окисляться и темнеть от окружающего воздуха.

Я уже встала, чтоб уйти в ближайшую спальню, как Краб, взяв меня за руку, вытащил на середину комнаты.
Попытка посопротивляться не удалась. По комнате завораживающей волной понеслась волшебная мелодия Sailing и, разрывающий душу голос Рода Стюарта пригвоздил меня к Томасу. Уткнувшись в его плечо,
мне хотелось расплакаться. Прижавшись к нему, я напряглась и сжала губы. Его ладошки заскользили
по моей спине и плечам. По телу растекалась теплота, возбуждая каждую клеточку от его,
на удивление приятного остро мужского запаха.

Ромин образ, сливаясь с волнами, неминуемо растворялся в бушующем океане моих фантазий,
где я неслась бригантиной на всех парусах на коралловые острова, без страха и сожаления.
Словно увидев мои мысли, Томас, прижав меня сильнее к себе, начал гладить губами волосы.
Почувствовав неловкость я, вопросительно посмотрела на него. Густые рыжие волосы прикрывали глаза,
блеск которых пробивался сквозь локоны, как солнечные лучики на облачном небе, а полноватые губы медленно растянувшись, в едва заметную улыбку, прикоснулись к краю моего уха:
- Хочешь потанцевать?
- А мы, что сейчас делаем?
- Обнимаемся, но можем и поцеловаться.
- Ты меня разводишь…
- Всё зависит от тебя
- А как Биата, твоя девушка?
- Не...она Терезы девушка, а мы их огранка. Так, развлекаемся иногда вместе.

Я обернулась. На диване, стоящем возле банкетного стола, уже начиналась прелюдия секса.
Тереза по пояс голая, раздевая Биату, впилась в её губы, а руки ласкали маленькую, но красивую грудь.
Мекке пристроился сзади к Терезе и осваивал языком аппетитную территорию для интервенции своего боевого “дружка”. В воздухе запахло сексом.
-Может, пойдём, покурим?- Растерялась я
-Как скажешь. – Улыбнулся Краб

Мы вышли на балкон. Свежий ночной ветерок освежил мою плоть, которая чуть не размякла в его руках. Почувствовав в себе уверенность, я обернулась к Крабу, с намереньем пошутить,
но слова застряли во рту комом. Томас, откинув длинные волосы назад смотрел на меня измученным, пристальным взглядом. Просто смотрел и молчал. Не выдержав паузы и, ткнув его пальцем в живот,
я всё-таки попыталась пошутить:
-У тебя особый метод гипноза?

-Да нет, никого метода! – будто проснувшись, он резко прижал меня к себе. Неожиданно его дыхание обожгло мои губы желанием и, замерев, я отдалась поцелую. Нежно лаская языком губы и зубы, набирая силу поцелуя, он полностью меня обезоружил. Сладкая истома, волной пробежавшая по телу, продала меня с потрохами,
и я ответила на поцелуй. Его рука, нырнув под платье, заскользила вниз по спине, попе и, проникнув в промежность, нежно гладя, разогревала мою плоть. Внизу живота разгорался пожар, заставляя непроизвольно двигать бёдрами и сильнее прижиматься к его паху, где вожделеюще магнитила эрекция.
Я была готова уже отдаться ему, как вдруг Томас, отстранившись, нарушил прелюдию соития:
- Я думаю нужно выпить вина. Пойдём, у нас вся ночь впереди!

Было видно, как сверкнули блудливым огоньком его глаза, и довольная улыбка растянулась до ушей,
когда увидел, что я сраженная желанием, тяжело дышала, вцепившись в перила балкона.
Обняв за талию, он почти вынес меня из балкона. Мы опять очутились в гостиной, где на всю катушку
бушевала оргия. На миг застыв, засмотревшись на это трио, я лишь усилила своё желание.
Краб, обняв сзади, вкрадчиво прошептал на ухо:
- Хочешь так?
-Нет, лучше пойдём, выпьем, ведь у нас вся ночь впереди!- Сказав с ноткой иронии, я двинулась в сторону кухни, ошарашенная и сбитая с толку.

В коридоре, задрав моё платье выше груди он, прижавшись сзади, произнёс ласково и утвердительно:
- Сними его.
Приподняв на миг руки, я лишилась платья в одно мгновение и, увидев, как оно полетело на стул,
инстинктивно прикрыла грудь руками, хотя оставалась ещё в бюстгальтере.
Он вновь прижался к моей спине и ласково тёрся щекой о мою голову, ныряя в волосы и целуя мочки ушей:
-Тебе никто не говорил, что ты самая красивая и желанная девушка?
-Говорил
-Он обманывал
-Почему ? - шептала я, томно дыша под его руками
-Потому, что только такой блудливый пёс как я, может оценить женщину.
-Ты просто хочешь меня трахнуть.
-Да, и не скрываю этого. Хочу тебя! Хочу уже давно! С тех самых пор, когда вы пришли
на вечеринку с Викторией, где мы с Ромкой зависли. Но ты выбрала его.
-А где было твоё обаяние?
-Растерялся, и потом выбирает женщина, с этим ничего не поделаешь.
Развернув меня к себе лицом, он пристально посмотрел в глаза, и решительно сказал:

-Винци, я должен тебе сказать, ибо не знаю, сведёт ли нас ещё судьба. Боюсь, что не прощу себе,
если промолчу. Можешь ничего не говорить и не отвечать взаимностью.
Хочу, чтоб ты знала. – он замялся и, уткнувшись в шею, прошептал, будто боялся меня обидеть-
-Я безумно тебя люблю и устал мучиться. Устал трахая других, думать о тебе. Устал, мельком увидев, представлять тебя в объятьях другого и мучится от ревности. Устал ждать и мечтать. Устал искать смерти.
Ты не представляешь, как я устал от самого себя и от своих мыслей. Я хочу сегодня запомнить этот день,
твой нежно-сладкий запах, твои голубые глаза, губы, волосы и не знаю, мать твою, что нужно сделать,
чтоб ты полюбила меня!

Сражённая словами я, уставилась на его плёчо. Истома разбавилась горечью и непонятным чувством вины.
Что я могла обещать ему, кроме этого вечера? Наверное, ничего. Робко подняв руки, я прикоснулась к его рыжей копне и, загладив волосы назад, посмотрела в зелёные глаза. Наполненные влагой они поглощали
моё отражение. Напряженные мышцы на скулах говорили о том, что он боролся со своими эмоциями и я,
поверив ему, потянулась к губам…


Словоблудия, кишащие клише,
Превращаются навязчиво в простуду,
Ведь Поэзия - питание душе,
И поэт - ответственный за блюдо!


Сообщение отредактировал Monaliza - Суббота, 14.04.2012, 19:02
 
MonalizaДата: Суббота, 14.04.2012, 03:40 | Сообщение # 6

Любитель
Сообщений: 32
Награды: 2
Репутация: 0
Статус: Offline
Сквозь щели штор уже пробивались солнечные лучи, а я всё не могла сомкнуть глаз. На душе было
тревожно и комфортно одновременно. Неожиданная ночь основательно выбила меня из колеи. Кто бы мог подумать, что так всё обернётся. Мне только хотелось сделать подарок хорошему парню за необходимую передышку, но не заметила, как увязла в непонятно-новом чувстве, словно муха в варенье.
Всё так необычно и свежо, словно я родилась заново.

Это делало меня воздушной и счастливой, но видимо воздушным шариком мне всё-таки не стать.
Я скорее всего похожа на шар боулинга, который уже кто-то бросил, и мой путь предрешён. Пока я нахожусь между игроком и целью а Томас, это беговая дорожка, по которой я скольжу по инерции. Сколько же таких шаров пропустила через себя эта беговая прямая? Вполне возможно, что когда он откроет глаза,
уже не вспомнит, что мне вчера говорил пьяный и думаю, мне не стоит даже думать об этом.
Всё и так было замечательно.

Я помнила каждое его прикосновение, каждый поцелуй на теле, каждый удар в соитии был лишь моим желанием, будто он читал мысли и, улавливая каждое движение, знал, когда нужно остановиться, а когда разогреть до безумного такта, заканчивающего мощным выдохом оргазма, от которого захватывало дух.
Уютно устроившись на его груди, я слушала его ровное дыхание, боясь шевельнуться, чтоб не нарушить его сладкий сон. С каждой минутой неуклонно приближалось пробуждение от счастливого наваждения.

Тишину нарушил шорох на кухне, видимо кто-то уже проголодался из нашей компании. Послышалось шипение
и запахи стали проникать в нашу комнату. Моё дыхание сперло от невыносимой вони, словно жарили резиновые покрышки. Зажав рот, я выскочила из комнаты.

Вернувшись и обнаружив на столике тарелку с котлетами, я поняла, от чего меня вывернуло.
Да, всё стало пахнуть не так, как раньше, всё было на вид не вкусно, даже вино напоминало тухло-кислый компот! Я обречённо побрела к постели, но уже проснувшийся и уютно устроившийся в кресле Томас,
поймал меня за руку:- Иди ко мне!
Затянув потуже на груди полотенце, я села на колени к нему лицом.
- Хочешь ещё меня? – развернув полотенце, он уткнулся в мою грудь.
По телу вновь заскользили его тёплые губы и, поймав сосок, нежно присосались, лаская языком. Приятные колики, разбегаясь по телу, выгибали меня дугой. Начали разбавляться неприятные запахи, словно Томас своим потом усмирял надоедливый токсикоз.
-Не сейчас…можно?- обняв его за шею, я удобно устроилась на плече.
-Ладно. Тогда давай выпьем для аппетита.
Быстрым движением разлил вино и подал мне бокал, после задумчиво посмотрев на содержимое своего бокала, многозначительно произнёс:
-Давай выпьем за твои неприятности!
-Томи, я почти их забыла, зачем ты?- я испуганно дёрнулась.
-Если б не "они", я бы никогда тебя не узнал.
-Я бы хотела их забыть….
-Но не забудешь!. Винци, ты залетела?
Ты догадался …-упавшим голосом выдавила я – Томи, ты мне друг и …
-Нет!-<резко перебил он> - вчера я был, может быть, друг, а сегодня я твой любовник! Винци, это разные вещи! Мне не безразлично, что будет завтра с тобой, ты мне нужна!

Я попыталась встать, но он, прижав меня к себе, смотрел прямо в глаза.
- Винци, я не злюсь, я хочу помочь. Какой срок?
- Не знаю.
-Мать твою! - Томас встал и, взяв за руку, подвёл меня к зеркалу. Повернув спиной, он содрал полотенце.
Вся спина и плечи были покрыты тёмно-рыжими пигментными пятнами. Мне не пришло в голову,
что могу быть так разукрашена, как яркая шатенка в сплошные веснушки.
- Винци, это срок! Поверь, баб я точно знаю. Не раз приходилось улаживать такие дела.
Как же ты прошляпила?! Я вчера это понял, поэтому сразу признался тебе, потому что тебе нужно будет сделать выбор. Очень сомневаюсь, что ты найдёшь правильное решение.

Томас подошёл к столику и, выпив залпом ещё бокал вина, начал молча одеваться. Тишина показалась мне зловещей - я падала духом, но Томас, осторожно присел на диван и, обняв меня, тихо прошептал в ухо:
-Я всегда рядом…

Обсудив мероприятия на ближайшие дни, мы перекусили всё-таки в попутной кафешке и направились к автобусной остановке. В праздничные дни, уже в полдень толпилось много народа. Желающих помотаться по магазинам, или просто полазить по центральным улицам, чтоб лишний раз не сидеть в четырёх стенах- основной фактор мегаполисов, хотя есть и безвылазные.

Всю дорогу Томас опять развлекал меня, рассказывая байки и анекдоты, чтоб я улыбалась.
В толпе, ждущей автобус, он пристроился к столбу и, облокотившись на него, прижал меня к себе:
- Винци, помни, я жду в любом случае. Ключи под ковриком. Запомни адрес: Жирмунай 6\ 13. Легко запомнить - чёртова дюжина! Я в сумочку на всякий случай закинул адрес и полтинник, думаю на сегодня хватит?.
- Спасибки. Я подумаю, а как мать?
-Ушла к хахалю своему, я один уже как полгода.
-А почему не гуляешь с девками у себя?
-Чтоб девки знали, где меня искать? Винци, я не чокнутый пока ещё!
-Со мной значит, почти чокнутый?
-С тобой, не знаю ещё, не определился. Но определённо могу сказать, что сойду с ума, если не приедешь… Знаешь, сколько я баб перелопатил, чтоб понять, кто мне нужен? Из их имён можно составить телефонный справочник этого района!
-Хочешь сказать, что пока не переспишь с половиной человечества не найдёшь свою половину?
-Не экспериментируй, пожалуйста! Научись пользоваться сначала концетраптивами!
- Наэксперментировалась! Ромки хватило!- (я улыбнулась)
-Он что первый у тебя?
-Ну, да!
-Только, пожалуйста, не делай из него гербарий на память! Кто-то ломает целки, а кто-то наслаждается, хоть в принципе вещи одинаковые, но подход разный!
-Просто дай мне время!
-Просто собери пожитки и езжай ко мне.! Да! Совсем забыл, телефончик, на всякий случай - Он достал небольшую бумажку и свернул её в маленький четырёхугольник. Засунув руку в скромное декольте, он отправил послание прямо в лифчик, и застрял там.
-Краб, отвали, тут ведь люди!- я силой оторвала его от своей груди а он, тряся рукой, заорал что есть мочи:
-Люди! Убейте её! Она сломала мне руку!

Когда вся толпа обернулась поглядеть на бедолагу, Томас, резко схватив меня, стал целовать, чуть причмокивая.
Людям было нечем заняться, и они тупо глазели … Кто-то даже начал считать вслух. Сначала я пыталась вырваться из его рук, но поняв, что это бесполезно, отдалась поцелую.
Толкотня народа намекала на то, что подъезжает автобус. Почувствовав, что руки Томаса ослабли,
я рванулась вперёд и уронила сумочку. Томас, подняв её, тут же опять поцеловал , но надолго. Заскочив в автобус и обернувшись, я прочла в его взгляде отчаяние и мольбу:
-Винци, я жду! - отпустив мою руку, Томас растворился в толпе.

И в самом деле, Томас мне сейчас, очень нужен! Пусть будет так! Пойду, соберу вещи и к нему…!
Свернув за угол от остановки, и увидев очертания общежития, на меня снизошла липкая тоска,
напоминая о той одинокой ночи, проведенной в страхе. Уже поднимаясь по лестнице к парадному входу, предательски ёкнуло сердце, будто что-то должно было случиться. <Скорее, скорее бежать к Томасу!>
Дёрнув на себя дверь, я вошла.

На проходной что-то происходило. Громко о чём-то разговаривая, стояла Генуте с Виргой, а за столом дежурной сидел милиционер и что-то писал. В голову полезли мысли о Крабе. Может кто-то видел его с дружком и пожаловался, ведь кого-то они обокрали! А если меня о чем-нибудь спросят? Нет, о Крабе нужно молчать!
Могут обвинить в соучастии, да и к кому я поеду?! Я приблизилась, и Генуте, увидев меня, сказала милиционеру:
-Вот она Винцента Янулите, вчера ушла в восьмом часу!

Стаж порядка, пристально разглядывая меня, привстал и попросил студенческий. Машинально скользнув рукой по плечу, я похолодела. Сумочки не было! Заикаясь, как бы оправдываясь, я пролепетала:
-Я только сейчас обнаружила пропажу. Ума не приложу, где потеряла?!

<Машинально соображая, где я могла её потерять, вспомнила давку в общественном транспорте. Наверное, в автобусе?! Жаль, ведь там лежал драгоценный полтинник, что дал мне Краб. Могла бы уехать домой или купить еду. Вот непруха!>

Удобно опять расположившись за столом и подперев левой рукой подбородок, милиционер, махнув рукой на стоящий стул, дал понять, что бы я села напротив. Устроившись, я уставилась на него как на прокурора.
-Значит, как я понял, Вы Винцента Янулите? – он посмотрел мне в лицо.
-Да, а что произошло? – осторожничая, я оглянулась на женщин.
Вирга нервно грызла ногти на правой руке, а Генуте, скрестив руки и сунув ладошки под мышки, сосредоточенно что-то рассматривала на полу.

-Сегодня в двенадцать часов дня был обнаружен труп в 414 комнате гражданки Кристины Гражевски.- пояснил милиционер.
От страшной новости, я съежилась словно ёжик почуявший опасность. В голове, как табун диких лошадей пронеслись события вчерашнего дня, перемешав в моей голове всю последовательность.

Страж порядка невозмутимо продолжал:
-По утверждению дежурной, Генуте Василене, второго мая сего года в общежитии с 16.00 по 20.00 находились только убитая и вы, Винцента Янулите. В интересах следствия вам нужно проехать сейчас со мной в отделение для выяснения обстоятельства происшествия.
Он встал и, предложив пройти, вопросительно поглядел на меня:
-Какие-нибудь другие документы есть?
-Нет…паспорт дома - я еле выдавила дрожащим голосом .
Опять присев за стол, он вытащил какую-то форму бланка и, заполнив её, дал подписать обеим дежурным.
-Теперь пошли! - засунув бумагу в коричневый портфель, он махнул мне рукой на дверь и пошёл к выходу. Я засеменила за ним.

Тёплая, расслабляющая сауна закончилась. Я опять летела в холодную прорубь!

(продолжение следует)


Словоблудия, кишащие клише,
Превращаются навязчиво в простуду,
Ведь Поэзия - питание душе,
И поэт - ответственный за блюдо!


Сообщение отредактировал Monaliza - Воскресенье, 15.04.2012, 19:46
 
Форум » С пером в руках за кружкой горячего кофе... » Ориджинал » ЗОРКИ (Мистический триллер.)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

 

 

 
200
 

Как часто Вы пишете?
Всего ответов: 123
 





 
Поиск