| Светлана | Дата: Среда, 03.10.2012, 14:47 | Сообщение # 1 |
Профессионал
Сообщений: 424
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Offline
| 
Вышла в долгоиграющей, можно сказать, знаменитой серии издательства "Вече" - исторические персоны в романах. Обычно данная серия держит марку, но не в данном конкретном случае.
Ибо это читать нельзя!!!
Итак
Юлия Андреева «Ирод Великий»
«Издательский дом «Вече», 2011 – 464 стр.
Уже то, что роман вышел в этом издательстве в серии «всемирная история в романах» должно задавать определенную планку. Те, кто знаком с этой серией, привыкли к исторической достоверности эпохи и представляемых на читательский суд событий. Так же ожидают четко определенной авторской идеи и позиции. Истории, поданной через призму авторского взгляда. Но можно ли смотреть на эту книгу в этом ракурсе? На мой взгляд, нет.
Главный герой книги Юлии Андреевой вовсе не царь. Впрочем, существует немало произведений, где о великих людях повествуют третьи лица. Будь все в романе хорошо, я ни в коем случае не посмела ставить это автору в вину. Но, как говорится, дьявол в деталях, или, что уместнее для текста о Древней Иудее – Сатана.
Человек, от лица которого ведется повествование, вовсе не соратник Ирода, не его родственник или враг, это некий Квинт Публий. Шпион, таинственный «Черный Паук», поставленный одной из влиятельнейших тайных организаций Рима следить за человеком, которому некий оракул предрек стать иудейским Царем.
В Древнем Риме, оказывается, были свои «ниндзя». Они лазили по стенам и умели отводить глаза врагам. Вы все еще считаете эту книгу исторической? Что ж, ваше право. В конце концов, это естественно, что об организации не имеют понятия историки. На то она и тайная. К тому же, подобная авторская позиция льстит современному читателю. Особенно постсоветскому, воспитанному на лозунге: «КГБ следит за всеми»...
От лица Квинта – вначале юноши, потом мужчины и к концу книги старика (надо ли говорить, что ни речь героя, ни его мировоззрение с возрастом не меняются?) – ведется повествование. Рассказывает ли Квинт об Ироде? Через свое видение – безусловно. Сначала он ему благоволит, потом ненавидит. Причем, на точку зрения Квинта влияют вовсе не исторические события, а замысловатая любовная линия. Говоря простецким языком, размножаться ему царь мешает. Вначале рабыню выкупает для себя, потом препятствует сожительству Квинта со своей сестрой Саломеей. Все дело в том, что «Черные Пауки» могут иметь детей только от «черных Жриц» - вот такие в начале эры чудеса творились. 
Единственное, что в романе есть от истории - это пересказ научно-популярных статей и выдержек из Сети. По количеству сносок данный роман переплюнет многие. А его автор не стесняется указывать своим источником Википедию. От себя добавлю, что пересказ в художественном произведении учебников и справочников, давно считается моветоном. Видимо, автору это не известно. Увы.
Любовная история Черного Паука и Паучихи... ой, простите великодушно, Черной Жрицы, донельзя разбавлена пересказом исторических событий. К чести автора, сделан он в бешенном темпе. Когда описание одной войны охватывает две-три страницы, а на четвертой кратко излагаются итоги следующей – от чтива особо не заснешь. От галопа по событиям, впрочем, тоже немудрено устать, как и от количества информации. Автор это чувствует. Потому роман изобилует флешбеками, вставками из прошлого, пояснениями, обязанными немного придержать повествование.
Воистину, когда герой книги единожды говорит «об этом я расскажу вам позже со всеми подробностями», я готова его извинить. Но когда эту же фразу в разных вариациях он произносит постоянно, лично меня это начинает раздражать. Как и многократно (опять же с вариациями) повторенная шутка: «убили всех, кто не догадался притвориться мертвым». Некоторое время назад подобное было настолько популярно среди авторов Сети, что уже даже улыбки не вызывает. Остается лишь радоваться, что больше шуток в тексте нет.
В некоторых кругах известно мнение о том, что роман Юлии Андреевой «Ирод Великий» является фэнтези. И рассматриваться должен именно так. Со своей стороны, хочу заступиться за несправедливо обиженный жанр.
Любой роман в стиле фэнтези обязан отвечать определенным законам. В том числе и историческим. Одной из ярких особенностей фэнтезийного романа является описываемый автором мир, антураж, характеры. Так вот, у Юлии Андреевой ничего этого нет. Есть сцена и однотипные декорации, на которых висят таблички: «Рим», «Иудея», «Идумея», «Сирия».
Писатель (для которого эта книга далеко не первая) обязана была в общих чертах, хотя бы из сети вычитать основные постулаты иудаизма. Не может иудейка Саломея говорить об искуплении грехов, Аде и Рае. Особенно в связи с тем, что самого понятия «христианство» еще не существует. Не может язычник Квинт Публий собираться пообщаться с умершим Иродом после смерти. Извините, но хотя бы на уровне «Мифы Древней Греции» и школьной программы об этом имеет представление любой относительно грамотный человек.
Язык романа также неповторим. Автор считает нормальным использование таких совремизмов как «Директор школы», «выпускной», «министр», «опус»... у меня, честно, нет желания все перечислять. В фэнтезийной литературе подобное считается неуважением по отношению к читателю.
Имеет место вопиющее нежелание автора следить не только за историческими реалиями, но и за собственным сюжетом. Так вышеозначенный Квинт вначале слышит разговор о том, что Ирод не старший сын , а потом долго рефлексирует, узнав о том же самом! А чего стоит фраза: «Я влетел в комнату за последними из идумеев, прикрываясь ими»...
И, конечно, автор не смогла обойтись без красивости в финале. У Булгакова, помнится, была лунная дорожка, на которой встречались Пилат и Иешуа. У Юлии Андреевой – эта дорожка звездная, ознаменовавшая смерть Ирода и рождение... и так ясно кого. Я не могу назвать подобное страшным словом плагиат, но все же, аналогии подобного рода нужно шифровать тщательнее. Если они вообще нужны в тексте.
Автор вскользь коснулась темы Христа. И ее представление об избиении младенцев как о пустом слухе – иначе как плевком в сторону христиан назвать сложно. Тут даже не особенно важно то, что это умерщвление - археологически доказанный факт.
В довершении скажу, что меня сильно огорчает появление положительных отзывов на эту книгу. Боюсь, в художественной литературе скоро появится особое направление – не гнушающееся подобного изложения исторического материала. И это не может не печалить.
Время работы. Обычнейший день.
Под вечер — шпага, гитара, вино.
(с)
У меня не мысли грязные, а воображение активное. Иногда слишком.
|
| |
| |
