Вход · Личные сообщения() · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS Наша группа в ВК!
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Модератор форума: Rustor  
Форум » Конкурсный блок » Дуэли! » Дуэль № 8 (Gita Ogg vs Светлана)
Дуэль № 8
Gita_OggДата: Пятница, 14.09.2012, 10:30 | Сообщение # 1

Просто менестрель
Сообщений: 1019
Награды: 14
Репутация: 6
Статус: Offline
Вызываю на дуэль Светлану!
Причина дуэли: хорошо пишешь, чёрт побери. Хочу посоревноваться в мастерстве smile
Тема дуэли: Эта сумасшедшая, волшебная любовь.
Жанр: фэнтези
Объем: до 20 тыс (плюс, минус 5 тыс.)
Дата выкладки работ: 22 сентября 2012 года.
Дата объявления победителя: 24 сентября 2012 года.

Условия от меня:
1. Один из пары влюблённых - не человек, а второй, как раз, человек smile
2. Хочу, чтобы в рассказе появились: перечная мята, мотоцикл и рок-группа

Условия от Светланы:
1. Хочу появления в рассказе: добермана и полной луны.
2. Нечеловечность персонажа не должна быть явной, а раскрываться постепенно. Что это не человек, должно стать понятно лишь в финале.

Судьи:

1. Азазелло (первый хоть откуда судья smile )
2. Дзихико
3. Panda

Ну что ж, по выстрелу сделано! Теперь пришла пора голосования.


История только тогда ненапрасна, когда в неё верят.
 
СветланаДата: Понедельник, день тяжелый(((, 17.09.2012, 19:49 | Сообщение # 16

Профессионал
Сообщений: 424
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Offline
Тоже верно.

Время работы. Обычнейший день.
Под вечер — шпага, гитара, вино.
(с)
У меня не мысли грязные, а воображение активное. Иногда слишком.
 
ДуэлянтДата: Суббота, 22.09.2012, 08:59 | Сообщение # 17

Форумный Бот
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
#1

Колеса разбрызгивают грязь. Ею уже заляпаны сапоги, кожаная куртка и защитные очки. Не приемлю шлемов. Мчась наперегонки с ветром, негоже от него прятаться. А вылететь из седла и ненароком сломать шею я не боюсь. Не в этом мире – уж точно.
Несмотря на скорость и далеко незамечательные дорожные условия двухколесная машина идет плавно. И порой кажется, словно вовсе никуда не движется. Висит в воздухе странной волшебной игрушкой, подвластной лишь серо-зеленой полной луне. Бледный диск ночного светила не прячется за тучи, не путается в ветвях, только смотрит пристально и опасно. Впрочем, мне до этого нет никакого дела. И не до кого нет.
Вокруг черной вуалью раскинулась ночь. Она напоена треском, шумом и плачем гитары. Через какофонию звуков время от времени прорывается на удивление чистый и сильный голос вокалиста.
Однажды в своем особняке я попытался изобразить нечто подобное – гитара у меня есть и голос, между прочим, тоже. После подобных песнопений даже самые преданные слуги, поколениями служившие роду, декаду смотрели на меня как на безумца. Кстати о них...

На лестнице шаги. Полы в особняке устланы толстыми коврами ручной работы, скрадывающими шорохи и звуки. Однако мой кабинет полон секретов. Из них не только три тайных хода, которыми не удивить любого аристократа, проведшего детство в старинном замке, но и слуховые окна. К моим апартаментам невозможно приблизиться незамеченным. Будь то слуги или наемные убийцы, я их услышу.
А коли кого пропущу, верный Аше всегда начеку. Если верить семейным приданиям, эту породу привез откуда-то с островов еще мой пра- пра- прадед. С тех пор застывшая в прыжке чернильно-черная собака с на удивление гибким телом и узкой мордой украшает мой герб.
Пес немедленно подобрался, принюхиваясь. Слуг он знает. Так что, следует предположить, кого-то еще.
Тихий стук.
- Да, Карло. В чем дело?
Домоправитель застывает на пороге. Слегка склоняет голову в кивке-полупоклоне, полном почтительности и собственного достоинства одновременно.
- Гонец от Его Величества, рэн Кэрто.
Так и хочется приказать выставить нежданного визитера вон. Карло выполнит приказ, не моргнув и глазом. Однако я предпочитаю быть последовательным в собственных поступках. Не далее как три дня назад я обещал явиться пред светлые очи сюзерена, когда бы тот ни вызвал. И вот... Глухая ночь. Час после полуночи... Монарх верен себе.
- Проси.
При этих словах в дверь входит молодой человек. Оттесняет с дороги Карло и вытягивается гитарной струной посреди комнаты:
- Герцог Эльбэ!
Мальчишке от силы семнадцать. Не помню, чтобы в королевскую гвардию набирали столь рано. Скорее всего, паж или оруженосец при ком-нибудь из приближенных к королевской особе господ. Высокий. Не в меру худой. И нескладный, как большинство подростков. Русоволосый, сероглазый – в общем, никакой. Подобных молодых людей сотни, если не тысячи. И все же, в его облике проскальзывает нечто, не позволяющее мгновенно отвернуться и забыть. Должно быть, гонор, едва не льющийся из ушей. А, может, и ненависть, которую юный наглец даже не скрывает.
- Ваше имя, сударь?
- Стюарт Дантал.
- Энтони Дантал ваш родич? – задаю не требующий уточнения вопрос и замечаю, как яростно вспыхивают глаза, столь напоминающие небо дождливым осенним днем.
- Отец.
А я еще гадал, кого он мне напоминает...
Граф Дантал в свое время едва не совершил дворцовый переворот. Отсутствие соратников и немалые средства позволили ему до последнего момента держать приготовления в тайне. Королевские покои стерегли подкупленные им люди. Вокруг дворца несли караул полсотни преданных Энтони солдат. Большинство свитских разъехалось по своим особнякам, а кальзер и вовсе подал накануне в отставку – не иначе заподозрил неладное.
Во всем городе, вероятно, лишь я собирался воспрепятствовать кажущемуся безупречным плану. Во-первых, Его Величество всегда считал меня другом. Во-вторых, он являлся внебрачным отпрыском моего отца и, соответственно, кровным братом. Адюльтер случился по просьбе тогдашнего монарха и держался втайне от всех, кроме членов рода.
Побоища во дворце допускать было нельзя. На короля могли напасть и не дожидаясь прямого приказа графа. Потому я не стал брать с собой солдат, ограничившись лишь парой доверенных телохранителей. А столкнувшись с Энтони на одной из лестниц, сделал все возможное, чтобы нарваться на дуэль. Граф, вне сомнений, являлся умным человеком, но за собственную честь трясся хуже монашки в аббатстве Святой Непорочности.
Мы скрестили шпаги. Я выиграл. А он остался истекать кровью на ступенях. Когда же Энтони внезапно пришел в себя и подозвал сопровождающего его офицера, я вытащил пистолет. Все случилось слишком быстро, никто не успел даже моргнуть.
Переворот стих, так и не начавшись. После смерти графа, солдаты попросту вернулись в казармы. А я получил репутацию подлеца, не чтущего дуэльный кодекс. Не такая уж большая потеря, в сравнении со сменой правящей династии.
- Его Величество... - отвлекая от воспоминаний, выплевывает сквозь зубы Стюарт.
- Лишь повод, дабы вы могли попасть в логово мерзавца, сделавшего вас сиротой? – заканчиваю за него я.
- П...просит вас пребыть во дворец, - запинается мальчишка и хватается за эфес. Так что фаланги пальцев белеют.
- В таком случае не будем заставлять себя ждать, - со всем доступным вежливым ехидством распоряжаюсь я.

Во дворце бал, торжественный прием или танцы. Их устраивают чуть ли не каждую неделю, и совершенно не удивительно, что я не в курсе очередного празднества. Однако сегодня в череде скучных постных физиономий государственных мужей, озабоченных лиц глав семейств и степенных молодящихся красавиц мелькают незнакомцы. Это необычно, интересно и отчасти забавно.
- Решили разбавить дворцовый серпентарий новыми особями? – вопрос я задаю, взлетая по ступеням на возвышение, на котором стоит трон. И, нисколько не заботясь о приличиях, оглядываю разномастное общество. Я первый приближенный короля. Здесь мне можно почти все.
Король тяжело вздыхает и проводит пухлой рукой по лицу. Людовико старше меня на семь лет. Он грузен, в меру скучен и больше интересуется рыцарскими романами, нежели искусством управления страной. Будь его воля, он уехал бы куда-нибудь к морю и жил отшельником в одном из подвассальных замков.
- Знать северных провинций и Южной Гардии. Нечастые гости в столице, - отвечает Его Величество и, словно, вспоминает о своем положении, хмурится. – Мы рады приветствовать вас, герцог.
- Мой король, - снимаю шляпу и изображаю изысканный придворный поклон. – Южная Гардия? То есть среди этих дам твоя невеста?
Людовико слегка морщится:
- Я ее пока не видел. Не скрою, это одна из причин вашего вызова, Кэрто.
- Ваше Величество! – деланно ужасаюсь я. – Если вам не нравится претендентка, просто скажите. Вы рискуете испортить юному созданию жизнь, познакомив со мною.
- В том и дело что... – Людовико не договаривает, тянется к серебряному, инкрустированному алмазами и рубинами кубку. Мгновенно вынырнувший из-за трона паж наполняет его вином. – На портрете она довольно мила.
Левая бровь без дозволения дергается. Если Его Величество заинтересован, дама явно непроста. Мне, действительно, стоит приглядеться к ней со всем возможным тщанием. Стране с королевами не везет. Последняя, к примеру, сама пыталась сместить мужа.
- Хорошо. Я выполню вашу просьбу.
Людовико кивает – как мне кажется, с благодарностью – и с видимым трудом поднимается. Музыка мгновенно стихает. Скрипки и лютни замирают, уступая место неизменным трубам, исполняющим торжественный выход.
Король медленно обходит зал. Останавливается.
Трубный глас сменяют первые аккорды паванны. Более чопорного танца не сыскать – не танец, а шествие какое-то! Его Величество подает руку светловолосой девушке, почти девочке, в лазоревом полностью закрытом платье. Все также медленно ведет ее по кругу.
Внешне она мало чем превосходит первых красавиц двора. Ее непримечательная красота, скорее, свойственна северу, нежели югу. На фоне смуглых черноволосых дам Гардии, она, пожалуй, походит на моль в окружении махаонов. Невысокая. Хрупкая. Одетая подчеркнуто скромно. Тонкая шея едва не ломается под тяжестью высокой прически. Однако каждое движение королевской невесты плавно, легко, и без внутреннего напряжения, свойственного девицам, впервые вышедшим в свет.
Танец заканчивается, и я спешу к Его Величеству. А заодно, засвидетельствовать почтение даме.
- Позвольте вам представить, - король нехотя отпускает изящную ручку и, не спуская с девицы глаз, произносит, - наш друг, Кэрто герцог Эльбэ.
Девица склоняется в реверансе. Изящным движением убирает за ушко золотистый локон, удачно выбившийся из прически. Поднимает взгляд, и... Я на мгновение перестаю дышать. Глаза у нее совершенно поразительные – цвета молодой травы. До этого момента я думал, что у людей просто не бывает таких.
- Каролина графиня Боскэ, - король лепечет что-то еще, но я не слушаю.
Представителей моего рода часто обвиняли в родстве с морскими духами. Виной тому необычный разрез глаз, утонченные черты и слишком бледная кожа. Посмотрел бы я на этих сплетников сейчас. Королевскую нареченную, они непременно сочли бы человеческим воплощением лесной феи.
- Рад знакомству, сударыня, - зал заполняет веселая трель флейты. Первая пара уже вступила на паркет, подчиняясь ритму более быстрой виланеллы. – Вы позволите?
Я обращаюсь к Каролине, но кивает не она, а король. Девице придется согласиться на еще один танец.
- Вы произвели настоящий фурор, - замечаю я, когда очередное па позволяет сблизиться с партнершей. – Его Величество явно под впечатлением.
Легкий наклон головы. Поворот.
- И именно за этим он подослал ко мне вас? – она и не думает сбиваться с шага. Лицо безупречно холодно. На губах застыла вежливая улыбка.
- Тонкий и весьма дерзкий вопрос. Для столь юного создания, - я даже не пытаюсь прогнать с лица недоверчивую полуулыбку.
Я продолжаю ухмыляться, когда танец заканчивается, а графиня, жалуясь на духоту, просит Его Величество сопроводить ее на балкон.

У двора новая сплетня. Свитские замирают в предвкушении очередного скандала. Фрейлины шушукаются о победе мировой справедливости – о том, что герцога Эльбэ, наконец, настигло безответное чувство. Впрочем, все это занимает меня мало: о слухах и репутации я перестал заботиться порядком давно.
Если что и беспокоит меня в эти дни, то лишь образ зеленоглазой графини, изрядно потеснивший в ночных грезах дорогу и луну. Каролина взяла за правило являться трижды в неделю. Подобное раздражает.
Вторым раздражающим и откровенно бесящим меня фактом оказалось присутствие при дворе Стюарта Далтона. Молокосос при каждом удобном случае нарывался на дуэль, а мне вовсе не хотелось его убивать. Пока графа удавалось игнорировать, но всякому терпению приходит конец. Даже ангельскому. А я далеко не ангел.
- Зачем ты привечаешь этого щенка? – спросил я однажды у Его Величества.
Мы праздно шатались по дворцовому парку, и лишних ушей поблизости не было.
- О ком ты, Кэрто?
- О юном Стю, разумеется. Я проверял, сей достойный молодой человек не состоит на службе.
- Он присутствует при дворе как глава рода.
- В семнадцать?! – я резко вскинул бровь.
- Его опекун не против.
Я фыркнул, а король не преминул изменить тему беседы.
- Лучше скажи, как тебе она.
- Кто?.. – я сделал вид, будто не понял. В последнее время все мысли Его Величества вились исключительно вокруг графини Боскэ. Та, в свою очередь, постоянно вздыхала, просилась на воздух, одаривала короля понимающими и любезными улыбками, и не позволяла забыть о себе ни на минуту. – Ах да... Пока не решил.
- Мила. Обворожительна. Неглупа, - король мечтательно вздохнул, а я подумал о том, что Людовико от меня нужно только одобрение.
- О да, в уме ей не откажешь, - за целую декаду я не смог не только раскусить игры королевской нареченной, но и просто понять, какая она на самом деле. И это казалось странным и необычным. Это был вызов, который я просто не мог не принять!

- Вы избегаете меня, графиня? – я успеваю как раз вовремя, чтобы перехватить вышедшую из дворца девичью стайку. Фрейлины начинают шушукаться, не стесняясь, а я увлекаю Каролину в сад.
- Нет, - она чуть поджимает губки. – Просто я вам не нравлюсь. А с подобными господами... я стараюсь не общаться. Сплошь лишь для их спокойствия, - торопливо поясняет она.
- Вы обижаете меня, право, - я овладеваю изящной кистью. Не спросив дозволения, подношу ту к губам. – Тем паче, вам придется общаться с разными, в том числе и неприятными людьми. Если, конечно, вы желаете стать королевой, - я испытующе заглядываю в зеленые, невозможно-яркие глаза. – А вы действительно желаете? Стать женой человека, намного старше себя. Человека некрасивого. Человека с массой скрытых достоинств, применения коим он не найдет никогда?..
Она вздрагивает и пытается отстраниться.
- Впрочем, вы правы, - я не разжимаю пальцев, но позволяю ей отступить на шаг. Тонкая кисть в моей руке кажется ледяной. – Королевы не обделены властью, а для любовных утех всегда можно завести пару-тройку любовников.
Каролина отшатывается, и на этот раз я ее не держу.
- Иной раз власть ничто перед возможностью выжить! – она резко разворачивается. Шелестят многочисленные юбки. Высокую прическу нещадно треплет ветер.
Графиня возвращается к оставленным без внимания фрейлинам, и ступает по траве так, чтобы лишний раз не примять ни одного стебелька.
Я остаюсь стоять на узкой тропинке и смотреть ей вслед. Девица Боскэ показала, что не намерена уступать мужчине в словесных поединках. И, если быть честным, я не знаю, кто вышел из этой дуэли победителем.
А еще я замечаю, как дрогнули кусты сирени. И успеваю рассмотреть худую мальчишески-нескладную фигуру, стремительно удаляющуюся в направлении королевского дворца.

Королевская охота – еще одно из праздных дворцовых развлечений. Обычно я не принимаю в ней участия, предпочитая настоящую войну или инспектирование приграничных крепостей. Но ради восседающей на серой длинногривой кобылке графини присутствую.
Каролина облачилась в лиловый костюм для верховой езды. Скромный, но не скрывающий ни стройности фигуры, ни величественной осанки. Золоченые локоны убраны под широкополую шляпу с розовыми перьями. В седле она держится превосходно, однако делает вид, будто сильно напугана предстоящим испытанием и если бы не желание Его Величества, непременно осталась бы дома. Людовико постоянно крутится подле нее. Впервые за прошедшие двенадцать лет он выглядит уместно и даже уверенно верхом на лошади.
- Рядом, - бросаю пристроившемуся поблизости Аше и натягиваю повод.
В предстоящей охоте меня интересует иная добыча, нежели заяц. Лисица или лань – я еще не решил.
Трубят рога. Ржут кони и лают собаки. В их среде только черный Аше отличается смирением. Поднявшаяся суета его нисколько не беспокоит, и за зайцем он не погонится, предпочтет добычу покрупнее.
Придворная процессия сильно растягивается. Король чуть мешкает, и кобыла графини вырывается вперед. Это неплохая возможность и упускать ее я не намерен. Сильнее натягиваю повод и посылаю своего вороного в галоп. Он проносится слишком близко от длинногривой. Серая резко шарахается в сторону. Девица вскрикивает, но в седле удерживается. Кто бы сомневался!
Каролина натягивает повод и посылает свою кобылу следом за вороным. Она в ярости. И, должно быть, впервые за все это время не играет.
Мы скрываемся в чахлой рябиновой рощице. Скачем почти рядом. Мне постоянно приходится сдерживать вороного, иначе графиня за мной просто не угонится. Скачка пьянит лучше заполошных снов. Ветер свистит в ушах и бьет в лицо. Трепет волосы – понятия не имею, когда потерял шляпу – и, угомонившись, опускается на плечо передохнуть. Как удается услышать вскрик, мне самому не ясно.
Серая спотыкнулась, а может и сама всадница решила прекратить состязание. В любом случае, спрыгивает она именно так, как должно, чтобы ничего себе не сломать. И остается лежать на зеленеющей траве. Я резко осаживаю вороного. Конь недовольно ржет, вскидывается на дыбы и разворачивается на задних ногах. Спрыгиваю на землю и склоняюсь над графиней. Тянусь ослабить ворот. Сзади раздается ржание, и рядом опускается Людовико. Король красен, едва не задыхается. От него разит потом. Он скакал за нами все это время?!
- Т...дорогая, - выдыхает Его Величество, и зеленые глаза тотчас открываются.
Девица дрожит, льнет к жениху и просит увести ее куда-нибудь подальше. Ее рука судорожно сжимает оставшийся в неприкосновенности ворот.
На прощание Людовико одаривает меня яростно-бешенным взглядом, а я не нахожу сил, чтобы усмехнуться в ответ. Я столь желал вывести Каролину на чистую воду, а, оказывается, сыграл по ее правилам.

Аше появляется из прильнувших к опушке кустов, когда караковый жеребец Его Величества скрывается из виду.
- Идеальное чувство момента, - говорю ему и протягиваю руку.
Узкая голова бодает ладонь, вскидывается и слегка прикусывает пальцы, не причиняя боли. То, что изящная с виду собака наделена острейшими зубами и сильнейшей челюстью, догадывается не каждый.
Пес прерывает прикосновение. Кладет уши и разворачивается в сторону кустов, из которых недавно появился. Оскаливает пасть. И я лишь в последний момент успеваю ухватить его за ошейник:
- Выходи!
Мальчишка одет в черный колет. На его бедре болтается шпага с посеребренным эфесом и фамильный кинжал. За поясом примостился пистолет. И вид у графа такой, словно на войну собрался.
- Я и не думал прятаться!
- В таком случае боюсь предположить, что такого важного вы делали в кустах.
Он незамедлительно вспыхивает. Алая краска заливает не только шею и щеки, но и уши.
- Дайте угадаю, - ухмыляюсь я. – Вы тоже подпали под чары прекрасной дамы.
Клинок со свистом рассекает воздух. Я успеваю отклониться в последний момент. Обнажаю шпагу. Провожу ряд верхних атак. Подошвы скользят по траве, и это более чем неприятно. Недостаток умения мальчишка с лихвой компенсирует энтузиазмом. В столь бешеном темпе он не протянет долго, но пока неплохо держится. Я пытаюсь обмануть противника финтом. Слегка подаюсь в сторону, приоткрываясь, и бью по пальцам графа наотмашь.
Шпага Стюарта летит в кусты. Острие моей останавливается в непосредственной близости от горла последнего представителя рода Далтонов.
- Успокоились? – я чуть отвожу клинок и протягиваю руку.
- Вы мерзавец и убийца, герцог!..
- Бесспорно. А вы сын заговорщика, - парирую я, не убирая руки.
- Мы еще скрестим шпаги... - выдыхает юноша, но за протянутую кисть хватается.
- И это тоже бесспорно. Ваша фехтовальная школа никуда не годится. Если желаете дуэлировать со мной, вас придется подучить, - ухмыляюсь я. – Вы что-то хотели?
- Предупредить.

На почти идеально-круглой полянке близ лесного озера застыла тонкая фигурка. Девушка... если ее можно так назвать, просто сидит, обхватив ноги, и смотрит на воду. Красавица обнажена, но не вызывает желания, свойственного любому мужчине. Должно быть, потому что к человеческому роду она не имеет никакого отношения.
Мы прячемся неподалеку за стволом упавшего в грозу дерева. Стюарт старается сидеть тихо, почти не дыша. Только эфес сжимает уж совсем немилосердно – неприятная привычка, несвойственная хорошим бойцам. Я, наоборот, до конца не знаю, хочу ли быть обнаруженным. Это существо не кажется чудовищем. Скорее мы представляем для него опасность.
- Как ты узнал? – произношу одними губами.
- Случайно, - Стюарт даже пропускает обращение на «ты».
- Никому не говори больше.
- Но Его Величество! – слишком громко, чтобы не привлечь к себе внимания, вскидывается он.
- Кто здесь?! – ее голос звоном хрустального колокольчика проносится над лесом, и я не нахожу ничего лучше, чем встать в полный рост.
- Всего лишь я, госпожа графиня.

В дворцовых покоях она снова выглядит, как человек. И снова желанна – несмотря на то, свидетелем чего я являлся.
- И много вам подобных ожидают вашего восшествия на трон? – спрашиваю я и опускаюсь в кресло.
- Никто, - Каролина заламывает руки, но смотрит прямо и с вызовом. – Я последняя. И я хочу выжить.
- Вполне достойное желание, - фыркаю я.
- Я почти не отличаюсь от вас. Я могу рожать детей. Я способна... любить и заботиться о своих подданных, - она заглядывает мне в глаза. – Вы мне не верите... Нет. Конечно, не верите.
Я пытаюсь вспомнить. Когда-то я увлекался старыми легендами, но теперь большая их часть выветрилась из головы. И я, действительно, не знаю, умеют ли духи леса врать. Кажется, на подобное способны лишь люди.
- У меня в горле пересохло. Позволите? – кажется, знаю, как проверить.
Она кивает. Куда-то уходит, а после возвращается с полным кубком.
Я усмехаюсь, принимая его.
- И что же это за любовное зелье, моя госпожа? – на губах остается пряная сладость. Очень сильная, могущая отбить привкус любого яда.
- Не он. Всего лишь мята и яд. Я прошу прощения у вас, герцог.
- Меня плохо берет отрава, - успеваю произнести только это.

Дорога стелется под колесами. Ложится мягко, с едва ощутимой дрожью. В ушах скрежет и плач, а голос вторит о вечной свободе и жажде полета.
На этот раз я несусь по городу. Ночному. Непонятному и непохожему ни на что, виденное мною раньше. Огромные, словно горы здания облеплены огнями. Люди, высыпавшие на улицу, одеты странно экстравагантно. Каждый – на собственный манер. Одни – полуголые. Другие – вполне приличны. Дамы, не стесняясь, носят мужские платья, и это им неожиданно идет. А у обочин много телег – из неизвестного и довольно красивого металла – без лошадей. И, наверняка, они тоже самоходны, как и мой железный конь.
- Посмотри, - рыжеволосая девица в одной из них обращается ко мне. Даже с большого расстояния заметно, что глаза у нее ярко-зеленые. И голос ее, несмотря на рев и дребезжание в ушах, прекрасно слышен. – Это все возможно.
Колесо встречает неожиданное препятствие. Машину заносит, а я не могу ее выровнять. Руки судорожно ищут повод, которого нет и быть не может. И я все же вылетаю из седла...

Как я попал в свой особняк? Кто вывез меня из дворца?.. Куда подевалось отравившее меня существо? И что, в конце концов, здесь делает Стюарт Далтон?!
Возможно, все эти вопросы я произнес вслух. А, может, юный граф просто увидел, что я пришел в себя, и подошел.
- Я нашел вас во дворце и привез сюда, - он прячет взгляд и отворачивается. – Вот видите, сколь несвоевременно вы просили Его Величество меня выслать...
- И Аше вас пропустил?!
- Вы запамятовали, - он вздыхает и отходит к камину. Железным прутом ковыряет почти догоревшие угли. Подбрасывает поленьев и только после этого заканчивает. – Вы сами запретили ему меня трогать.
Я не помню ничего подобного. Однако выяснения стоит оставить на потом.
- В таком случае, подойдите к моему столу. Откройте верхний ящик, - распоряжаюсь я. – Там несколько пузырьков. Мне нужен из зеленого стекла. Крайний справа.

Осень, наконец, входит в свои права. Когда герцогиня Боскэ ступает на мощеную серым камнем дорожку старого аббатства, хмурое небо разрождается ливнем. Крупные капли стекают по ее вуали, бьют по плечам.
- Сударыня...
- Вам не стоит утруждать себя герцог. Завтра я покину столицу. Больше вы меня никогда не увидите.
- Как вы обзавелись этим титулом? – делаю вид, будто пропустил ее фразу мимо ушей.
- Он мой по праву рождения. Мы слишком долго жили среди людей, чтобы...
- Возжелать трона, - перебиваю ее я.
- Вы не понимаете!.. – струи бегут по ее плечам, несколько капель намочили волосы. Не знаю, рассчитывала ли она на подобный эффект, но сейчас графиня выглядит очень беззащитной.
- Действительно, не понимаю, - я повожу плечом в неопределенном жесте, не сводя с королевской невесты пристального взгляда. – И вы не могли бы сменить королевскую корону, скажем, на... герцогскую?
Я почти готов на это. В конце концов, в моем роду были прецеденты. Один из родичей почти также отбил невесту у своего сюзерена. Завистники спишут мой поступок на дурную кровь, поскалозубят и забудут. А с Людовико я как-нибудь договорюсь...
Вот только мне не хочется быть глупее короля. Совершенно не хочется.
- И вы пойдете на это, несмотря на то...
- Я сам был неосторожен. Не стоило пить в обществе... не в меру благосклонной дамы.
Она вздыхает, а затем вскидывает руки к груди:
- Но Его Величество!..
- Довольно, - сегодня я несдержан и постоянно ее перебиваю. Это неприлично. Впрочем, плевать я сейчас хотел на этикет! – Я вижу, ваше нежелание.
- Подождите! – хрупкие пальчики тянутся ко мне. Касаются тонкого батиста рубашки и отстраняются, словно обжегшись.
- Вы будете достойной королевой, - говорю быстро, не позволяя ей вставить и слова. – Всего за месяц вы влюбили в себя короля. Позволили ему считать себя истинным рыцарем. С ним вы хрупки и нежны. Со мной – прямы и откровенны. А еще решительны и дерзки. Ни перед чем не останавливаетесь ради намеченной цели... Министр финансов недавно восхищался вашим умом. Главный королевский менестрель пред всеми превозносит ваш голос и умение играть на арфе. Вы такая, какой вас хотят видеть, а настоящей... Я оставлю эту загадку кому-нибудь другому.
- Ваш юный друг...
- Будет молчать. Как и я. Но не приведи Создатель, или в кого вы там верите, захотеть вам править!
- Я хочу любить... – вид у Каролины становится совершенно несчастный и даже жалкий.
- Заведете любовника, - я резко поворачиваюсь на каблуках и почти бегу к неприметной калитке, служащей выходом из старого аббатства. – Я же говорил вам, это не проблема.
И убеждаю себя в том, что не слышу ее последних слов:
- Им будете вы! Только вы, Кэрто!.. Слышите?..
 
ДуэлянтДата: Суббота, 22.09.2012, 10:16 | Сообщение # 18

Форумный Бот
Сообщений: 135
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
#2

Пилигримы, трубадуры, лицедеи и прочий сброд, - все они были такой же частью моего существования, как и обязанность ежедневно заверять хозяина постоялого двора, что со дня на день наша труппа получит нечто больше похожее на деньги, чем яичница с вяленым пятаком хрюковизглого вепря. Сам давно уже не верил в это, но продолжал твердить о том упоительном мгновении, когда мы, наконец, расплатимся за всё разом. Хоть и не значился я в поклонниках у натянутых улыбок и лицемерных поклонов, но ничего не попишешь, они позволяли ещё какое-то время жить внутри гостиницы, а не возле неё. Вот и сейчас краснощёкий хозяин с озабочено-серьёзной миной притопал ко мне, бесцеремонно нарушив моё скромное уединение, а я только-только собирался залить горе доброй порцией выкрутня.

- Господин Мызготряс! - сердито опередил я его возглас.

Он растерянно застыл с воздетым к потолку изобличающим перстом. Тоже мне «перст». Спроси меня, так больше походит на баранью сосиску.

- Сэр Буфф, - пролопотал он, - не соблаговолите ли обозначить точную дату?

- Соблаговолю, мой друг, соблаговолю, - я поманил его пальцем, он наклонился, подставляя мне мясистое ухо. - Аккурат в день шестипалого лемминга вы получите ваши деньги.

Он тут же возмущённо выпрямился, багровея на глазах.

- Никто не знает, когда наступит этот день, даже ваш друг чародей!

Разведя руки в стороны, я отвесил лёгкий поклон, тем самым подтвердив неоспоримость его правоты. Он сердито запыхтел, переминаясь с ноги на ногу, но это только позабавило меня.

- Кстати, как ваша Пышка? – я попытался перевести разговор на другую тему.

- Которая? - осведомился хозяин, всё ещё скрипя зубами.

- Та, что посвежее.

- Так она цельное утро у ворот пропадает, вашего друга высматривает. Всю плешь мне проела. Хочу, говорит, папенька, чародейшей стать, женой чародея то бишь. А на кой ляд мне такая радость, вот скажите, сэр Буфф?

Хозяин совершенно переменился в лице, и теперь его негодование уже не предназначалось мне, что, несомненно, было только на руку. Я изобразил глубокое сочувствие. Что-что, а играть роль у меня выходило отменно, в особенности тогда, когда никто не подозревал о начале спектакля.

- Этот ваш сэр Игрис ничего тяжелее своей скрипочки верно и в руках-то не держал. Небось, день-деньской знай себе под кустом сидит и пилит всё, пилит. А чего он пилит, вот вы знаете?

Хозяин уставился на меня, ожидая ответа. Я пожал плечами. Мой друг был способен на многое, но совершенно не кичился умениями и без особой надобности их не выявлял, оттого и мне претило обсуждать его прошлое и настоящее. Но хозяин, похоже, решил расценить это по-своему.

- Вот и я не знаю. Сегодня только глаза продрал, ещё петухи не орали, гляжу, а он уже у ворот. Я бегом, кричу: чай намылились куда, сэр Игрис? А он только рукой махнул и в воздухе растворился. Так я этой дуре всё и высказал. За каким рожном, говорю, тебе такой муж понадобился? Ты же его к юбке не пришьёшь, а ежели и пришьёшь, так он только пых, чварк и поминай, как звали.

Он комично надул щёки, сложил губы трубочкой и разом выпустил воздух. Звук получился такой, будто кто на пузырчатую жабу наступил.

- И что даже не сказал когда вернётся? – я уже с трудом сдерживал смех.

- Ещё чего! Я же говорю, чварк и дело с концом, - он осмотрелся и понизил голос. - Его даже Загрызик боится, всё норовит в сарайчике укрыться. А сараишко-то хлипковат такого телка в себе удерживать. Боюсь, развалится, вам вовек не расплатиться.

- Неужто даже Загрыз? – я придал своему лицу крайне удивлённый вид, дабы поскорее увести хозяина от денежной темы.

- Чтоб мне вовек не прочихаться!

Будто вторя словам, таверну оглушил душераздирающий вой вперемежку с визгливым лаем. Тотчас же под ноги хозяину бросился коричневый доберман размером с двухнедельного телёнка. Шерсть на загривке пса топорщилась, а тело ходило ходуном, как от сильного обморожения.

- Загрызик, - выдохнул ошеломлённый хозяин.

Я перевёл любопытный взгляд с испуганной до колик собаки на предмет её отчаяния. В дверях таверны, улыбаясь, стоял мой друг. Сказать, что у него был чудной вид, это не сказать ничего. Одёжей он походил на старого безволосого кота: так же обтянут тёмной, сморщенной в самых неожиданных местах, кожей, но вдобавок ещё и с нелепой металлической полосой вдоль груди. Только по светлым кудрям, да рябому лицу узнавалось, что это невиданное пугалище и есть сэр Игрис - маг, волшебник и просто славнейший малый.

- Загрыз, зачем убегаешь? - ласково спросил он, приближаясь к собаке, от чего та начала трястись ещё сильнее. - Это же подарок. Тебе.

Только теперь я заметил в его руках непонятный шарообразный предмет, раскрашенный в ядовито-яркие цвета.

- Гляди, как здорово, - весело вскричал Игрис, сдавливая в пальцах цветастый шар.

Тот издал такой писк, что даже я не удержался, чтобы не зажать уши. Несчастный пёс же с протяжным воем унёсся прочь, посбивав на своём пути все деревянные лавки и оставив позади себя позорный мокрый след.

- А чтоб тебя тролли сожрали, - сердито прошипел хозяин и спешно удалился вслед за псом.

- Странно, - расстроенный чародей сел напротив меня. - Лавочник сказал, изготовлено специально для собак.

Он пожал плечами и снова сжал шар. На этот раз звук получился сродни тому, что издаёт приличных размеров крыса когда её придавило оглоблей.

- Наврал твой лавочник, - сердито сказал я, растирая болезненно свербящие уши. - От такого не то что псина, человек издохнуть может.

Завидев, что мой друг порядочно сник, я решил быстро сменить тему.

- Куда ты отправился на этот раз?

Улыбка озарила его лицо почти мгновенно.

- Невероятное путешествие! Я теперь хочу показать Алкест железных чудищ и множественные солнца, которые вспыхивают при наступлении ночи, потому что ты же знаешь её, она всегда только и делает, что смеётся...

- Нет, - я резко оборвал его пылкую речь.

Он изумлённо замолчал.

- Я не знаю Алкест. Кто это?

- Девушка, - он отвёл взгляд. - Невеста.

- Чья? - я был удивлён как никогда.

Невеста у Игриса? Невозможно! С его-то любовью к внезапным исчезновениям, глупой нерешительностью и нелепыми фразами, которыми он, порой, доводит девушек до истерического приступа. Причём, чаще всего это приступ хохота. Да быть того не может.

- Моя, - он глянул с вызовом. - Разве только ты один можешь нравиться женщинам?

- Почему? – я издевательски ухмыльнулся. – Это я должен тебе завидовать. Пышка сегодня всё утро тебя высматривала.

Он чересчур наивен и обычно мне доставляет удовольствие видеть, как он краснеет, когда я заговариваю о хозяйской дочке. Красавица с самого нашего появления здесь не сводит с него глаз, а он всё никак не решится с ней заговорить. Но сейчас его как подменили: Игрис словно не слышал моих слов, а его задумчивый взгляд порядком настораживал.

- Отчего она задерживается? Ты не знаешь?

- Да кто? Можешь толком сказать?

Он вдруг стал серьёзным и, порывшись в прорезях дурацкого одеяния, выудил на свет небольшой мешочек.

- Друг мой, сегодня я пришёл отдать тебе всё то, что имею, ибо мне придётся покинуть город, - проговорил он словами из последней постановки, что мы играли на днях у городской ратуши.

- Надолго в этот раз? – я решил подыграть ему.

Он посмотрел мне в глаза так, будто просил прощенья.

- Боюсь, навсегда.

Вот тут я испугался. Неужто, он решился покинуть нас? Неужто, один из миров, о которых он с таким упоением рассказывает, таки приманил его своей лживой мишурой? Стараясь, чтобы мой голос не выдал волнения, я осторожно проговорил:

- Я никогда не спрашивал, отчего ты сегодня здесь, а завтра пропал и тебя не видно и не слышно десятки дней. Но сегодня ты вот так приходишь и говоришь, что мы больше никогда не свидимся. Скажи, после стольких лет, я хотя бы заслужил узнать, что с тобой стряслось?

- Конечно, - он наклонился ближе, - только моя история должна остаться тайной для всех иных.

Я прижал ладонь к груди и начертил в воздухе крест.

- Клянусь, что никому не удастся вытащить из меня ни слова, пусть даже он поджарит мне пятки и посадит голым задом на муравейник.

Игрис улыбнулся.

- Вечно ты преувеличиваешь. Слушай, - он сделал паузу. - Случилось всё в день мерзлявого хорька, после того, как мы отыграли песенное представление, и ты отправился требовать у хозяина новую ссуду.

- Это когда ты заставил меня играть на визжащей щепке, а Лина стучать по натянутому на бочки рыбьему пузырю?

- Опять ты за своё, - обиделся Игрис. - В тот вечер мы стали рок-группой, и то была не визжащая щепка, а бас-гитара. Я говорил уже сотню раз.

- Ага, и забросали нас тоже не гнилыми овощами, а эльфийской амброзией.

- Если бы ты хоть раз согласился пойти со мной, то понял бы, как горько ошибаешься.

- Ещё чего не хватало. Идти туда, где измываются над собаками, - я скривился и указал на, одиноко валяющийся на столе, шар, - а ещё шастают железные чудовища и люди все сплошь безумцы и фанатики, которые любят грохот, визг и заживо гореть под множественными солнцами.

- Ты просто не знаешь, о чём говоришь! - вскричал он и вдруг лукаво прищурился. - А я рассказывал тебе, что там есть лицедеи и менестрели, которые в несколько раз богаче многих лавочников?

- Врёшь! – я даже стукнул кулаком по столу.

- Вовсе нет. Многие покупают себе специальный ящик, чтобы целыми днями глазеть на таких как ты.

- А те, в свою очередь, добровольно лезут в ящик? – я скептически усмехнулся.

- Не знаю. Сам видел его лишь однажды, но тогда внутри все ругались.

- Ещё бы им не поругаться, в ящике-то, поди, особо и не развернёшься, чтобы локтём в нос кому не заехать.

Он покачал головой.

- Так тебе интересна моя история или нет?

- Выкладывай! – устроившись на лавке поудобнее, я пригубил забористого хозяйского выкрутня и обратился в слух.

- Так вот, ты вернулся тогда на постоялый двор, а я решил прогуляться до Зудящего леса.

Я поперхнулся.

- Куда-куда прогуляться? Да никто в здравом уме не отправится в пограничные земли!

Игрис обижено засопел. Я сделал ещё глоток и показным жестом зажал себе ладонью рот.

- Ты и тогда говорил в точности так же, - продолжил маг. – Вот мне и стало интересно, чего это все так страшатся. И скажу тебе, друг мой, совершенно правильно я поступил, что не поверил людским байкам. Хотя, признаюсь, поначалу Зудящий лес показался мне довольно скучным, потому как за исключением постоянных комариных атак, со мной ровным счётом ничего не случилось. Однако вскоре я ощутил чужое присутствие.

- Святой опоссум! Тебя ограбили, - выпалил я, скорее утверждая, нежели спрашивая.

- Нет, - он мотнул головой.

- Избили? – не унимался я.

- Да нет, же! Ты дослушай, - он нахмурился, но вдруг заулыбался. – Когда наступила ночь, я думал развести костёр, но потом решил не портить очарования, которое обрёл лес при свете полной луны.

- Ещё и полнолуние, - опять не удержался я.

- Именно, - он прижал ладони к груди. – Это тот единственный миг, когда тайное становится явным, а видимое уходит под покровы владычествующей над миром тьмы. Самое время совершить нечто очень важное…

- Да уж, самое время ноги в руки и драпать, пока не огрёб.

Он сделал вид, что не заметил моей реплики.

- И, на этот раз, я был рад, что прихватил с собой скрипку.

- Ты что пиликал на весь лес?

Он закрыл глаза.

- Я играл. Быть может эта ночь или эта луна подарили мне чудо, но я играл как никогда раньше. Моя скрипка отчаянно звала кого-то, она плакала и пела. Звуки взмывали над лесом, словно незримый туман, окутывая всё вокруг. Вначале я почувствовал тонкий аромат перечной мяты, а затем появилась она.

Мне показалось, я перестал дышать, завороженно глядя на его восторженное лицо и бледные пальцы, сжимающие кожаный ворот.

- Она танцевала. Её танец не был похож на те неуклюжие прыжки, что исполняет Лин, изображая женщину в наших постановках. И даже на праздничные пляски городских девушек он совершенно не походил. Нет, она будто древнее божество порхала, почти не касаясь земли. Не знаю почему, но я стал играть быстрее, и вот уже моя музыка взвилась языками жертвенного костра, а девушка изгибалась, будто жрица пяти красных лун, что иногда восходят на предзакатном небе. Лунный свет придавал её коже цвет тёмного золота, а белый платок, скрывавший лицо, показался мне лёгким облаком, которое иногда касается величественных вершин, чтобы не позволить разглядеть их.

- И что ты сделал? – в тон ему выдохнул я.

- Не сдержался.

- Молодчага!

- Оборвал игру, когда она подошла совсем близко, и прикоснулся губами к самому краешку её платья.

Я накрыл лицо ладонью. Ну конечно, что ещё он мог сделать? Хорошо, хоть к платью, а не к траве или ближайшей коряге. Та девица ещё и ходила там, почему бы по такому случаю земляные комья заодно не облобызать?

- Она, конечно, пала к твоим ногам, - уже без особого энтузиазма выдал я.

- Нет, что ты, - он махнул на меня рукой так, будто это я сейчас хвастался, как целовал вместо девушки платье. – В тот день она сбежала от меня. Видимо, испугалась моего неказистого вида.

- Ты не разговаривал с ней?

- Нет.

- Тогда вряд ли, - я почесал затылок и придирчиво оглядел его. – Твой вид ничем не хуже любого другого. Если ты, конечно, не надеваешь на себя что попало.

Он тоже осмотрел себя и, беззаботно пожав плечами, продолжил:

- Алкест так и не призналась, что напугало ее тогда.

- Так ты нашёл её! – я хлопнул себя по бокам.

- Да, - он счастливо улыбнулся. – Пришлось побывать далеко за пределами Зудящего леса.

- Святой опоссум! И ты видел всех этих тварей?

- Они совсем не твари, - он нахмурился. – Там живут очень интересные и мудрые народы.

- Кто это? Орки и гномы? – я поморщился.

- Да. Орки сильны и бесстрашны, гномы мудры и непоколебимы, гоблины хитры, но всегда находят выход из любой ситуации, а тролли обладают древними знаниями и оттого легко справляются с трудностями.

- Фу, - протянул я. – Как же просто тебя облапошить, мой наивный друг.

Он снова пропустил высказывание мимо ушей.

- Но я так и не нашёл её, пока ты не подсказал мне как быть.

- Я?

- Ты играл влюблённого юношу, который общался с возлюбленной, оставляя письма для неё в щели рассохшегося дерева, я понял, что должен поступить так же. Отправившись на ту самую поляну, где впервые увидел её, я привязал записку к одной из веток. На следующий день я снова вернулся туда, моей записки уже не было, но я оставил новую. Так происходило довольно долго, пока я не начал терять надежду, подозревая, что лесные птицы уносят мои письма. Но вдруг она пришла сама. Она положила все двадцать пять записок к моим ногам и сняла с лица платок.

Переживания друга передались мне и я слишком громко выкрикнул:

- И что?

Некоторые посетители трактира повернули головы в нашу сторону.

Он наклонился ко мне и чуть понизил голос.

- А то, мой друг, что я успел повидать множество девушек в трёх дюжинах непохожих миров, но никогда не встречал такой красоты. Алкест – само совершенство.

Он замолчал, восхищённо уставившись мимо меня. За спиной послышался звонкий насмешливый голос:

- Ты говоришь, как убелённый сединами старик.

Игрис преобразился. Если я думал, что до сих пор на его лице отражалось счастье, то нет. Тот восторг, что я увидел сейчас, невозможно было сравнить ни с чем. С огромным любопытством я обернулся в сторону голоса. Игрис встал.

- Я говорю как есть, любовь моя.

Девушка и вправду была очень стройной, и даже дорожный плащ не прятал приятных округлостей её груди, но, - и я не смог скрыть своего разочарования, - её лицо было почти полностью укутано светлой тканью, открывая только ярко-зелёные глаза, лучащиеся задорной хитринкой.

- Позволь тебе представить, - проговорил Игрис.

Но тут в зале началась какая-то возня, вперемежку со сдавленными вскриками и к нам, словно безумная белка-крупнощёк, подскочила всклокоченная Пышка. За ней прибежал и хозяин. Пытаясь вразумить непослушную дочь он, ухватил её за руку, но та изловчилась, вывернулась и набросилась на Алкест.

- Ах ты гадина! Вздумала увести у меня жениха?

И прежде чем мы успели предупредить её движение, она сорвала с головы соперницы платок. В зале наступила абсолютная тишина.

- Мамочки! Тролль! Взвизгнула перепуганная Пышка и свалилась в обморок.

В момент, когда бесчувственная девушка достигла пола, трактирные завсегдатаи пришли в себя. Угрожающе потрясая кулаками, они медленно двинулись на нас.

- Бегите, - прошипел я, открывая объятия навстречу толпе.

- Мой мотоцикл во дворе, - крикнул Игрис невесте.

Я ругнулся, мне ужасно не понравилось незнакомое слово.

– И откуда только поднабирался всей этой дряни? – зло поцедил я.

- Держи, это моя последняя пьеса, она принесёт тебе удачу, - он вытащил из-за пазухи кипу исписанных листов, сунул мне и поспешно выскочил вон из трактира.

Ещё некоторое время я, как мог, сдерживал натиск. Мне отдавили обе ноги, оплевали лицо и даже один особо одарённый попытался ткнуть пальцем в глаз, пока я, наконец, не вспомнил о подаренном Игрисом кошельке. Ударив ногой по колену того, кто был поближе, я воспользовался временным замешательством, вытащил мешочек из кармана и зачерпнув горсть монет кинул в толпу. Это сработало. Ко мне живо потеряли интерес.
Покинув таверну, я с наслаждением вдохнул вечерний воздух.

- Поистине любовь слепа, мой глупый друг, - улыбнулся я, наблюдая за тем, как медленно ползёт за горизонт огромное багровое солнце. – Надеюсь, ты будешь счастлив.
 
Форум » Конкурсный блок » Дуэли! » Дуэль № 8 (Gita Ogg vs Светлана)
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Поиск:

 

 

 
200
 

Как часто Вы пишете?
Всего ответов: 123
 





 
Поиск