dinalt | Дата: Пятница, 16.08.2013, 15:57 | Сообщение # 1 |
Добрый админ :)
Сообщений: 3147
Награды: 28
Репутация: 17
Статус: Offline
| Автор: Феликс Кривин (род. 11 июня 1928, Мариуполь (Донецкая область) — советский (израильский) писатель, поэт, прозаик.
Рассказ: Преднамеренное убийство
До меня доносились отдельные фразы: «Как звали пострадавшего?» — «У него было много имен». — «Возраст?» — «Около семидесяти». — «И вы считаете, что это преднамеренное убийство?» Молчание. Потом я услышал: «Введите обвиняемого!» И меня ввели. Зал был переполнен, пустовала только одна скамья. Пришлось мне сесть на нее. — Ваша профессия? — Литератор.
— Странно. Такая гуманная профессия… Вы знакомы с обвинением, которое вам предъявляют? — Видите ли… — По профессиональной привычке я начал издалека. — Я никогда не любил детективного жанра… Ко всем этим убийствам у меня не лежит душа… — Но вы обвиняетесь в убийстве! — Это для меня загадка. Я ничего такого не совершал… Я даже не видел этого человека. Судья грустно покачал головой: — Вы были незнакомы, но прекрасно осведомлены друг о друге. Пострадавший относился к вам с уважением, я бы даже сказал — с доверием. Не исключено, что имели место и встречи. Тут адвокат представил справку, что его подсудимый все время проводит за письменным столом, что он большой домосед и редко выходит из дому. Свидетели защиты не замедлили это подтвердить. — Вам знакома эта вещь? — и судья протянул мне вещь, очень знакомую. — Это ваша вещь? Вещь была моя. — Можете вы утверждать, что эта вещь попала к вам случайно, по ошибке, по недосмотру или недоразумению, из вторых рук, по вине третьих лиц и так далее? Этого я не мог утверждать. — Можете ли вы отрицать в данном случае преднамеренность, предумышленность, заранее и тщательно обдуманный замысел, приведший к столь печальным последствиям? Я не мог этого отрицать. И тогда встал обвинитель. — Следствием установлено, — сказал он, — что обвиняемый убил человека. Не грубо, не примитивно, но очень тонко, коварно, обдуманно. Обвиняемый написал рассказ. Рассказ вроде бы юмористический, но в нем ничего ни смешного, ни поучительного нет, и читать его — пустая трата времени. Правда, времени он занимает немного, не более десяти минут, но напечатан он таким тиражом, что в общей сложности отнял у читателей семьдесят лет жизни. — Чьей жизни? — спросил адвокат. — Жизни нескольких миллионов читателей. — Но как же вы утверждаете, что обвиняемый убил человека? — Семьдесят лет — это жизнь одного человека. И эта жизнь была отнята обвиняемым, израсходована целиком на чтение того, что не стоило чтения. Семьдесят лет! Вот и получается, что обвиняемый убил семидесятилетнего человека. — В семьдесят лет можно умереть и своей смертью, — сказал адвокат. — Если так рассуждать, то писатель А., который пишет не рассказы, а повести, убивает сразу по пятьдесят человек, а романист Б. — сразу по сто и по двести. В их руках литература — оружие массового уничтожения, а мой подзащитный написал всего лишь маленький десятиминутный рассказ… Судья дал справку: дело обвиняемых А. и Б. будет рассмотрено на ближайших заседаниях. Потом слово предоставили мне, и я сказал: — Граждане судьи! Граждане обвинители, свидетели и просто читатели! Я написал рассказ. Средний рассказ, ни плохой, ни хороший. Правда, юмористический. Но не смешной. Я не вкладывал в него какую-то особую мысль, не заботился об особой художественной форме. Я написал средний рассказ, какие ежедневно пишутся сотнями. Но ведь я не знал, что литература может быть оружием массового уничтожения. Я не думал, что когда человек убивает время, время убивает его… Простите меня, граждане судьи! Суд удалился на совещание.
|
|
| |