В ворохе жизненных неурядиц, укутавшись в мысли, страхи и одеяло, сидела Осень. Своими глазами цвета мокрого асфальта, она вглядывалась и искала ответы в кружке чая, так старательно сжимаемой в руках. Она часто замечала, что эти самые ответы приходят сами по себе и поступают с ее жизнью, как им вздумается. «Наверное, они тоже некоторый подвид кошачьих» - обосновывала она сама себе. Осень не любила зиму, так холодно и зябко становилось, не только внутри, но и снаружи. Она больше не могла рисовать фальшивые эмоции – листочки, коими была увешана с ног до головы . Каждый раз звук метели пронизывал тысячами колких снежинок все существо Осени. И сейчас взглянув в окно, осень поморщилась и почувствовала, как ей хочется тепла. Она часто поступала по воле чувств и желаний, напрочь забывая о твердящем пророческие слова разуме. И почему разум всегда оказывался прав? Быть может, он знал больше, чем думала Осень. Вот и сейчас осень прыгала по грабелькам так искусно, что казалось ей это нравится. А быть может и нравилось, ведь она как- то услышала, что все девушки внутренне чувствуют себя жертвами, и ищут этих ощущений. Она часто думала над этими словами, и скорее была согласна с ним, наблюдая за своими пустыми цикличными днями и за тем, что ее спина стала великолепными ножнами для любого вида холодного оружия. Она забыла о празднике, который сидел уже на носу, болтая ножками, размахивая ветками ели и жонглируя мандаринками. Она была эфемерна и думала совсем о сторонних вещах: Почему все месяцы мужчины? Почему так трудно оставаться без таких привычных, но дорогих безделушек? Почему все снежинки разные, как люди? Почему так тихо и пусто не только в квартире, но и внутри? И кто сказал, что возраст почемучек в семь восемь лет, которые она намного переросла, но так и продолжала мучить себя вопросами. Она всячески пыталась не думать о Дожде, но мысли сами предательски ползли к нему, эти партизаны разрушали весь вид крепости Осени. Такие теплые дни, мечты и сказки подарил он ей, она жила ими. Но сейчас Дождик опустошил и оставил Осень, он запутал ее, и она не могла найтись среди могучих дубов- слов. - Пожалуйста, не умирай любовь… - она шептала так усиленно, что это было криком, но необычным, а криком души – Я так боюсь быть одна, для меня отсутствие твое невыносимо, тобой душа полна… Ты наглый, подлый скунс. Я же просила тебя не отмораживать мое сердце… я же просила. Я так боюсь боли, этой невыносимой боли, - и ногти впиваются в кожу, и кровь бежит быстрей по венам – Что же я дуреха жалею себя, ведь я виновата, и очень. Да я сама себе поражаюсь. Я же знаю, что это все предсмертные конвульсии, и что увы не вернуть тех дней, а так хочется… Я все-все знаю, но поделать с собой ничего не могу, не могу и все тут. Ах, ну почему же время так беспощадно… Новый Год, красивые слова, но они давно уже не вызывают радости. Так завелось что в этот день, каждый год случалось только плохое. Поэтому Осень и уделяла этому дню столько почестей, сколько уделяли другие. Это был день, аморфности, сна , чая, и шоколада. На душе прохлада туманного дня, пустота серого неба, на лице слеза. А ведь ей ничего не надо. Ничего… кроме его… Мертвый ребенок, обреченный на жизнь...
Тяжелое получилось произведение. грустное и печальное... если осень умирает, то я не понял, как она дожила до Нового Года... как-то не понял. По слогу вроде бы не плохо... мне было немного тяжеловато, но это не показатель
Rustor, на самом деле девушка осень, просто девушка, просто в характере ее много осеннего.) И да, все плохо.) Ведь Дождик оставил Осен... а ей без него невыносимо.) dinalt, я многое пишу во время туманов, дождей, лунных ночей и музыки виолончели. Так что, чаще всего все это рождает не оптимистичные слова.. но и у меня есть исключения, и быть может я вскоре вас с ними ознакомлю.) Мертвый ребенок, обреченный на жизнь...
