Обнаженная и замерзшая, ты стоишь перед ними, будто мраморная статуя посреди гулкого музейного зала. Крылья твои обрезаны под самый корень - белоснежные перья теперь украшают тонкие фарфоровые маски с аляповатой росписью, серебристый шелк сорванного савана превратился в шарфы и вуали...
Они - твои судьи.
Отвращение заставляет плотнее сжимать почерневшие от удара, в кровь разбитые губы, потому что выжженые известью глупости и лицемерия глаза твои продолжают видеть их насквозь.
Вот они - улыбаются друг другу, демонстрируя желтоватые волчьи клыки. С этих кривых острых зубов стекает яд лживых сожалений, а за их спинами - осколки истины, искаженные до неузнаваемости, возведенные в ранг обвинений. Что бы ты ни делала, кем бы ни была - виновна. Приговорена к тысяче и одной минуте унижения, сосватана оголодавшей смерти.
Ты прекрасно знаешь, по чьей воле оказалась здесь - вот он, твой верный друг, вот он, твой главный обвинитель. Он отводит взгляд, лишь в спину тебе осмеливаясь выкрикивать злые упреки. Когда тебя уведут на пытки - он окажется в первых рядах наблюдателей, хоть и сбежит после пары взмахов тяжелого кнута. Он исчезнет, испугавшись собственной игры, но в веках останется героем, образцом для сборища инквизиторов, ищущих все новые и новые жертвы.
Он исчезнет, бросив тебя на забаву толпе лицедеев в кардинальских плащах, собравшихся ради того, чтоб услышать твой стон и мольбы о пощаде. А ты смейся - всем им назло, смейся, когда твое тело растянут на дыбе и заклеймят раскаленным железом. Смейся так, чтобы они испугались, чтобы звук этот преследовал всех и каждого в жутких кошмарах. Потому что тебе после них - обратно на небо. А им после тебя-гнить в болотной жиже, грязи и помоях.